свежий воздух. Зазвонил телефон. Подозвав посыльного и знаком велев занять
ее место возле больного, Кристина сняла трубку.
Он в Парадизе и просил передать, что будет в отеле минут через двадцать.
Алджирсом. Даже при самой быстрой езде за двадцать минут доктор едва ли
доберется сюда. К тому же она не раз сомневалась в компетентности доктора
Ааронса, тучного, чрезмерно увлекавшегося коктейлем "сазерак" человека,
которому отель предоставлял бесплатное жилье, оговорив право вызывать его
в любое время.
Кристина телефонистке. - Посмотрите-ка в картотеке, нет ли среди наших
гостей врача?
будто девушка специально читала о телефонистках, совершающих героические
поступки, и твердо решила стать одной из них. - В номере двести двадцать
один живет доктор Кениг, а в тысяча двести третьем - доктор Аксбридж.
на то, что их не станут тревожить. Однако в экстренных случаях неписаные
эти правила все же нарушаются.
тевтонским акцентом спросил:
очень плохо. - Она перевела взгляд на кровать. Лицо у старика вроде бы уже
не было таким синюшным, но он был все еще очень бледный, даже серый и
дышал с большим трудом. - Может быть, вы могли бы его осмотреть, -
добавила она.
вам оказаться полезной. Но, боюсь, увы, что не смогу вам помочь. - В
трубке раздался легкий смешок. - Дело в том, что я доктор музыковедения и
прибыл в ваш чудесный город в качестве гастролера, чтобы дирижировать
вашим превосходным симфоническим оркестром.
прыснула со смеху.
останется - как бы это получше сказать? - без помощи доктора другого рода,
я могу принести скрипку и поиграть ему. - В трубке послышался глубокий
вздох. - Что может быть прекраснее, чем умереть под адажио Вивальди или
Тартини - да еще в превосходном исполнении.
поскорее повесить трубку и позвонить в другой номер.
первый вопрос Кристины, он деловито произнес:
состоянии больного, а затем отрезал: - Сейчас иду.
туда и попросите его, как только он освободится, побыстрее подняться сюда.
- Она снова сняла с рычага трубку. - Соедините меня, пожалуйста, с главным
инженером.
окажется на месте. Док Викери был холостяк, он жил в отеле, и у него была
одна-единственная страсть - машины, а в данном случае все механизмы,
установленные в "Сент-Грегори" от подвалов и до крыши. На протяжении уже
четверти века после того, как Док Викери расстался с морем и с берегами
родного Клайда, он наблюдал за установкой большинства этих механизмов, а в
тяжелые годы, когда денег на замену изношенных деталей не хватало,
умудрялся подлатать усталую машину и убедить ее поработать еще немного.
Инженер питал слабость к Кристине - больше, чем к кому-либо в отеле. Через
минуту в трубке послышался его бас с сильным шотландским акцентом.
есть переносной аппарат, не так ли?
только для автогенной сварки.
рассказов отца. - И совсем неважно, в каких он баллонах. Не могли бы вы
попросить кого-нибудь из своих ночных дежурных побыстрее доставить его
сюда?
какой-нибудь шалопай еще откроет баллон с ацетиленом под носом у вашего
подопечного, и тогда ему наверняка крышка.
постели больного.
вообще не дышал.
худощавый человек. У него было длинное лицо, волосы на висках начинали
седеть. Из-под темно-синего, несколько старомодного пиджака виднелась
бежевая пижама.
который он поставил, на кровать. Не теряя времени, он сунул стетоскоп под
фланелевую рубашку больного и прослушал грудь, затем спину. Потом быстро
вынул из чемоданчика шприц, надел иглу и отломил головку у маленькой
стеклянной ампулы. Набрав жидкости в шприц, он наклонился над кроватью,
засучил рукав ночной, рубашки старика, скатал его в тугой жгут и приказал
Кристине:
иглу. Кивком головы указал на жгут:
головы, он сообщил ей:
постепенно вводя лекарство. Прошла минута. Две. Шприц наполовину опустел.
Результата пока не было.
приступы.
часто, как прежде, но глубже и спокойнее. Потом открыл глаза.
разбирать.
меня слышите?
смотрели на нее.
доктор Аксбридж, наш постоялец, он пришел помочь вам.
выдохнул, но все же что-то сказал. Лицо его постепенно стало приобретать
нормальный цвет.
холодно, натянуто улыбнулся. - Джентльмен еще не оправился, - заметил он,
обращаясь к Кристине, - и без медицинской помощи ему не обойтись. Мой
совет - немедленно отправить его в больницу.
весь подался вперед, настороженно глядя на присутствующих, и даже
выпростал руки из-под одеяла, которым чуть раньше накрыла его Кристина.
какие-то несколько минут. Дышал он, правда, все еще с трудом и порой даже
хрипло, но видно было, что острый момент прошел.
ей казалось, что ему чуть больше шестидесяти, а сейчас она прибавила ему
лет пять. Он был щупленький, маленький, сутуловатый, с тонкими, острыми
чертами лица, что в целом придавало ему сходство с воробьем. Волосы,
вернее, остатки волос, он обычно зачесывал назад редкими седыми прядями,
но сейчас они растрепались и взмокли от пота. В общем он производил
впечатление человека кроткого, незлобивого, даже выражение лица у него
было какое-то извиняющееся, однако Кристина подозревала, что на самом деле
это человек упорный и решительный.
неуверенно вошел в кабинет администратора - речь шла об ошибке, которую он
обнаружил в предъявленном ему счете, а портье не соглашался с ним.
Кристина вспомнила, что речь шла о сумме в семьдесят пять центов, и хотя
кассир, как это всегда бывало в подобных случаях, когда клиент начинал
спор из-за пустяков, предложил ему просто не платить этих денег, Альберт
Уэллс желал непременно доказать, что произошла ошибка при подсчете.
Терпеливо расспросив старичка, Кристина удостоверилась, что он прав, и,