Чтение 5–й страницы книги ~Операция прикрытия~

- Может, лесом, товарищ капитан?

- А зачем зря рисковать?

- Да какой здесь риск!

Наезженное полотно дороги уходило в темноту деревьев, разделяясь у
самого леса.

...Трое с пулеметом лежали за деревьями на опушке по правую сторону
дороги, двое с автоматами по левую.

Один наблюдал за машиной.

А <виллис> все ближе и ближе. И уже невооруженным глазом различимы
офицерские погоны. Пулеметчик передернул затвор МГ. Бандиты начали
прилаживать <шмайссеры>.

Машина на скорости повернула у самого леса и пошла вдоль опушки.

- Кабан! - крикнул бандит. - Пулемет!

А машина, подпрыгивая на разбитых колеях, уходила все дальше и дальше
от засады.

Кабан вскочил и, положив ствол пулемета на сук, дал длинную, почти
бесполезную очередь вслед.

Подъезжая к заставе, Тамбовцев увидел вышку. Настоящую пограничную
вышку и недостроенный забор. Несколько солдат без гимнастерок прибивали
светлые, оструганные доски. И хотя забор не охватил всю территорию
заставы, у ворот уже стоял часовой. Он шагнул навстречу машине, поднял
автомат. Тамбовцев выпрыгнул на землю, расстегнул карман гимнастерки,
достал удостоверение.

В углу у забора стояли палатки, под навесом приткнулась походная
кухня с облупленным боком, в двух аккуратно вырытых землянках, видимо,
расположились склады.

Из палатки навстречу Тамбовцеву шел высокий старший лейтенант в
выгоревшей пограничной фуражке.

- Начальник заставы старший лейтенант Кочин.

- Помощник начальника штаба отряда капитан Тамбовцев.

Офицеры пожали друг другу руки.

- Как на границе? - спросил Тамбовцев.

- Пока сложно. Охраняем секретами, подвижными нарядами. Тянем
телефонную связь.

- Спокойно?

- Почти. Это не вас обстреляли?

- Нас, из леса.

- Вчера бандиты напали на наряд. Потерь нет. Но вообще на участке
непривычно тихо.

- А как у соседей?

- Прорывы в сторону тыла и за кордон. Правда, и у нас почин.

- Что такое?

- Задержали нарушителя погранрежима.

- Интересно.

- Прошу. - Кочин показал на одну из палаток. - Там канцелярия
заставы.

И хотя канцелярия помещалась в палатке, но это все же было подлинно
штабное помещение. Стол, секретер для документов, в углу стеллаж, на
котором разместились четыре полевых телефона и рация. На стойках закрытые
занавесками карта участка и график нарядов.

Горела аккумуляторная лампочка, за столом сидел младший лейтенант
Сергеев. Увидев Тамбовцева, он встал.

- Товарищ капитан...

- Продолжайте, продолжайте.

Тамбовцев сел на табуретку в темноту, внимательно разглядывая
задержанного.

- Гражданин Ярош Станислав Казимирович, житель пограничного села,
задержан за нарушение погранрежима и контрабанду.

- Так какая ж то контрабанда! Бога побойтесь, пан хорунжий...

- Называйте меня <гражданин младший лейтенант>, - строго сказал
Сергеев.

Задержанный закивал головой. Это был мужчина неопределенного
возраста, где-то между тридцатью и сорока. Смотрел он на Сергеева
прищуренными, глубоко запавшими глазами. Одет Ярош был в табачного цвета
польский форменный френч, пятнистые немецкие маскировочные брюки и крепкие
сапоги с пряжками на голенищах.

На столе перед Сергеевым лежали пачки сигарет, стояло несколько
бутылок, какие-то пакетики, свертки.

- Гражданин Ярош, - строго, даже преувеличенно строго начал Сергеев.

Тамбовцев усмехнулся. Из темноты он разглядывал руки Яроша. Крепкие,
с сильными запястьями, они лежали на столе спокойно, по-хозяйски. И хотя
всем своим видом задержанный изображал волнение, руки его говорили о
твердой воле и полном спокойствии.

- Вы, - продолжал заместитель начальника заставы, - нарушили
пограничный режим. Где вы были?

- Так, пан лейтенант, я до той стороны ходил. К швагеру. Родич у меня
в Хлеме.

- А вы знаете, что переходить границу можно только при
соответствующем разрешении?

- Так я в Хлем подался семь дней назад, ваших стражников еще не было.
А обратно шел, они меня и заарестовали.

- Вас не арестовали, а задержали. Что это за вещи? - Сергеев указал
на стол.

- Родич дал и сам наменял в Хлеме.

- Значит, так, - вмешался в разговор Тамбовцев. - Ввиду того, что вы,
Ярош, пересекли границу до принятия ее под охрану советскими
пограничниками, мы вас отпускаем. Но помните, в следующий раз будем карать
по всей строгости советского закона.

- Оформите протокол, - приказал Кочин Сергееву. - Вещи верните, они
не подлежат изъятию как контрабанда. Все.

Кочин повернулся и пошел к дверям. За ним поднялся Тамбовцев.
Задержанный внимательно посмотрел вслед капитану.

Они сидели в палатке и курили. Тамбовцев, Кочин и Сергеев. Полог
палатки был откинут, и в темном проеме виднелся кусок неба с огромными,
словно нарисованными звездами.

- Как на юге в августе, - сказал Тамбовцев.

- А вы там служили, товарищ капитан? - спросил Сергеев.

- Да нет, пацаном в <Артеке> был. А служил я здесь.

- На этом участке? - удивился Кочин.

- Именно.

В проем заглянул дежурный.

- Товарищ старший лейтенант, к вам женщина.

- Какая женщина? - Кочин встал.

- Гражданская, говорит - учительница местная.

- Зови.

Она вошла, и в палатке словно светлее стало. Будто не маленькая
аккумуляторная лампочка горела, а стосвечовка.

Женщине не было и двадцати пяти.