Чтение 5–й страницы книги ~Перемените обстановку~

- Давайте выясним один вопрос, - сказал я. - Должен ли я понимать вас
так, что эти ребята - этот Страшила, могут угрожать мне, если я буду
работать с вами?

- О, да. Рано или поздно он станет вам угрожать.

- Эти угрозы что-нибудь значат?

Она погасила сигарету в пепельнице со словами:

- Боюсь, что да.

Перемена обстановки?

Я задумался. Внезапно я осознал, что за время разговора с этой женщиной,
ни разу не вспомнил о Джуди. Такого не случалось со времени аварии. Может
быть, пинок в лицо или в пах будет способствовать перемене во мне?

- Когда приступать к работе? - спросил я.

Ее теплая улыбка согрела меня.

- Спасибо... вы приступите, как только купите себе свитер и джинсы и,
пожалуйста, не пользуйтесь этим замечательным портсигаром. - Она встала. -
Мне уже нужно идти. Вернусь не раньше четырех. Тогда я и объясню вам систему
регистрации и как вести картотеку, после чего вы станете полноправным
сотрудником.

Мы спустились с шестого этажа, вышли на улицу и я проводил ее до
покрытого цементной пылью "фиата". Она медлила включать мотор.

- Спасибо за желание помочь. Думаю, мы сработаемся. - Секунду-другую она
присматривалась ко мне в маленькое боковое окошко. - Я сочувствую вашему
горю. Все устроится... нужно только набраться терпения, - сказала она и
отъехала.

Я стоял на краю тротуара, чувствуя, как на меня оседает цементная пыль,
которую влажная жара превращала в едкий, грязный пот.

Дженни Бакстер понравилась мне. Глядя ей вслед, я раздумывал, что меня
ждет. Легко ли меня испугать? Я не имел понятия, но когда дойдет до дела,
узнаю.

По узкой, шумной улице я вышел на Майн-стрит в поисках свитера и джинсов.

Я ничего не почувствовал, когда это случилось. Грязный, оборванный малец
лет девяти внезапно налетел на меня, заставив пошатнуться. Он издал громкий
неприличный звук и пустился наутек.

Лишь вернувшись в отель, я обнаружил, что мой дорогой пиджак разрезан
бритвой, а золотой портсигар исчез.

Глава 2

Переодевшись в джинсы и свитер, я отправился в полицейский участок, чтобы
заявить о краже портсигара. К моему удивлению оказалось, что я не слишком
расстроен его потерей, но я знал, что Сидни будет огорчен, и было только
справедливо по отношению к нему постараться получить его назад.

Дежурная комната была полна цементной пыли и запаха немытых ног. На
длинной скамье у стены сидели человек десять ребят, грязных, оборванных и
угрюмых. Их маленькие темные глаза следовали за мной, когда я подходил к
дежурному сержанту.

Сержант был здоровенной глыбой мяса с лицом, похожим на кусок сырой
говядины. Он сидел в одной рубашке, и по его лицу в складки жирной шеи
стекал пот, смешиваясь с цементной пылью. Он катал взад и вперед по листу
бумаги огрызок карандаша, а когда я подходил к нему, слегка приподнялся,
чтобы выпустить газы.

Малыши на скамейке захихикали.

Пока я рассказывал о пропаже, он, не переставая, катал карандаш взад и
вперед. Потом вдруг поднял голову и взгляд его свиных глазок прошелся по мне
с интенсивностью газовой горелки.

- Вы приезжий? - спросил он. Его голос звучал сипло, словно сорванный от
крика.

Я подтвердил, добавив, что приехал совсем недавно и буду работать с мисс
Бакстер, служащей социальной опеки.

Он сдвинул фуражку со лба и, не поднимая глаз от своего карандашного
огрызка, вздохнул и вытащил бланк заявления. Он велел мне заполнить его, а
сам вновь принялся катать карандаш.

Я заполнил бланк и вернул ему. В графе "стоимость украденного" я вписал
1500 долларов.

Он прочел написанное, потом его массивное лицо напряглось и, отодвинув
бланк обратно ко мне, уткнув грязный палец в графу "стоимость украденного",
он спросил своим сиплым голосом:

- Это что такое?

- Столько стоит портсигар, - сказал я.

Он что-то пробурчал себе под нос, глянул в упор на меня, потом снова
уставился на бланк.

- Мой пиджак порезали бритвой, - сказал я.

- Вот как? Пиджак вам тоже стоит полторы тысячи баксов?

- Пиджак стоит триста долларов.

Он фыркнул, выпуская воздух через мясистые ноздри.

- Можете описать мальчишку?

- Лет девяти, волосы темные, встрепанные, черная рубашка и джинсы, -
ответил я.

- Видите его здесь?

Я повернулся и посмотрел на сидящих рядком ребят. Большинство из них были
темноволосые, встрепанные, большинство одеты в черные рубашки и джинсы.

- Мой мальчишка мог бы быть любым из них, - сказал я.

- Угу. - Он сверлил меня взглядом. - Вы уверены насчет стоимости его?

- Уверен.

- Угу. - Он потер потную шею, потом положил бланк на стопку таких же. -
Если мы его найдем, дадим вам знать. - Пауза. Затем: - Долго здесь
пробудете?

- Два или три месяца.

- С мисс Бакстер?

- Да.

Секунду он изучал меня, потом медленная презрительная улыбка проползла по
его лицу.

- Посмотрим.

- Думаете, мне столько не продержаться?

Он засопел и снова принялся катать карандаш.

- Если мы его найдем, вас известят. Полторы тысячи баксов, а? Ну надо же!

- Да.

Он кивнул, потом вдруг проревел громовым голосом:

- Сидеть смирно, стервецы, не то я к вам подойду!

Я вышел и уже в дверях услышал, как он говорит другому копу, подпиравшему
грязную стену.

- Еще один тронутый.

Часы показывали двадцать минут второго. Я отправился на поиски ресторана,
но на главной улице видимо их не было. В конце концов я удовлетворился
гамбургером в баре, набитом потными, пахнущими грязью людьми, которые с
подозрением смотрели на меня и сразу отводили взгляд.

Выйдя из бара, решил пройтись. Люсвил не мог предложить ничего, кроме
пыли и нищеты. Я обошел район, отмеченный на карте Дженни, как пятый сектор.
Я оказался в мире, о существовании которого и не догадывался. После
ПарадайзСити мне казалось, что я спустился в ад. На каждой улице во мне
немедленно распознавали чужака. Люди сторонились меня, а некоторые
оглядывались на меня и перешептывались. Ребята свистели вслед, другие
издавали громкие непристойные звуки. Я ходил до четырех часов, после чего
повернул к офису Дженни. Теперь она казалась мне необычной женщиной.
Провести два года в таком аду и сохранить способность к теплой, сердечной
улыбке - немалое достижение.

Когда я вошел, она сидела за столом и быстро писала на желтом бланке. При
моем появлении она подняла голову и встретила меня той теплой, сердечной
улыбкой, о которой я думал.

- Так-то лучше, Ларри, - сказала она, оглядев меня, - гораздо лучше.
Садитесь и я объясню вам свою систему регистрации, как я ее называю в шутку.
Вы умеете обращаться с пишущей машинкой?

- Умею. - Я сел. Подумал, не сказать ли ей о портсигаре, но решил
промолчать. По ее словам у нее слишком много своих забот, чтобы выслушивать
еще и мои.

В течение получаса она объясняла мне свою систему, показала сводки и
картотеку, и все это время не переставая звонил телефон.

В шестом часу она взяла несколько бланков и пару авторучек и заявила, что
ей надо уходить.

- Закрывайте в шесть, - сказала она. - Если бы вы смогли перед уходом
отпечатать эти три сводки...

- Конечно. Куда вы направляетесь?

- В больницу. Надо навестить трех старушек. Мы открываем в девять утра.
Возможно, я не сумею придти до полудня. Завтра мой день посещения тюрьмы.
Импровизируйте, Ларри. Не теряйтесь с ними и за нос себя водить тоже не
давайте. Если им что-нибудь будет нужно, скажите, что поговорите со мной. -
Махнув на прощание рукой, она исчезла.

Я отпечатал сводки, обработал их и занес на карточки, затем распределил
по ящикам. Меня удивило и немного разочаровало молчание телефона - он словно
знал, что Дженни здесь нет и никто не ответит.

Впереди был целый вечер, заполнить его было нечем, оставалось только
вернуться в отель. Поэтому я решил задержаться и привести в порядок
картотеку. Надо признаться, что много я не поработал. Начав читать
картотеку, я увлекся. Они раскрывали живую картину преступлений, нищеты,
отчаяния и безденежья, захватившую меня, как первоклассный детектив. Я начал
понимать происходящее в пятой секции этого одолеваемого смогом города. Когда
стемнело, я включил настольную лампу и продолжал читать. Время перестало
существовать. Я так увлекся, что не услышал, как открылась дверь. Даже если
бы я не погрузился в чтение до такой степени, мне все равно не расслышать