- Что делать, товарищ подполковник? Прокурор и следователь на мои звонки
не отвечают.
Гладышев, прежде чем ответить, вроде бы закурил. Голубев представил
хмурое, с насупленными густыми бровями лицо подполковника и тут же услышал:
- Прокурор и следователь разбираются с цыганами. Вчера мы здесь
притормозили этих кочевников, ну и весь табор перед прокуратурой свои шатры
раскинул...
- На чем цыгане добрались до райцентра?
- Говорят, на попутной машине, а лошадь якобы у них украли... Ты поручи
теперь оперативную работу Кротову, пусть он держит нас в курсе дела. А сам
гони цыганскую подводу сюда. Тут и решим, чем дальше заниматься.
Передав лошадь с телегой эксперту-криминалисту Семенову, Голубев зашел в
свой кабинет. Вскоре позвонила секретарь-машинистка и предупредила, что в
двенадцать ноль-ноль у подполковника Гладышева собираются все участники и
следственно-оперативной группы, выезжавшей на серебровскую пасеку. Слава
занялся текущими делами и почти не заметил, как пролетело время. Когда он
вошел в кабинет подполковника, там, кроме самого Гладышева, уже сидели
прокурор, следователь Ломакин и судмедэксперт Борис Медников.
Разговаривали, как догадался Голубев, о цыганах. Точнее, говорил Медников -
остальные слушали. Сразу за Голубевым появился эксперт-криминалист Семенов
с неизменной кожаной папкой. Разговор прервался. Подполковник посмотрел на
часы:
- Товарищи, минут через пятнадцать к нам приезжает...
- Ревизор? - шутливо вставил Медников.
- Нет, Боря, - Гладышев улыбнулся.- Новый начальник нашего отделения
уголовного розыска.
- Любопытно, кто?
- Скоро увидите, - подполковник обвел взглядом присутствующих. - Есть
предложение подождать, чтобы... новый товарищ сразу включился в дело.
- Резонно. Как говаривал один замполит: "Поступило предложение принять
предложение", - сказал Медников и продолжил прерванный разговор: - Так
вот... Морской капитан нанял цыганскую бригаду покрасить пароход. Написал
договор, выдал цыганам краску и ушел на берег. Возвращается - пароход
сияет, как новенький, а цыган-бригадир ждет деньги за выполненную работу.
Пошел капитан проверять сделанное. Смотрит - другой борт парохода совсем не
крашен. Спрашивает цыгана: "Какие ж вам деньги, дорогие друзья? Вторую
сторону ведь не красили". Цыган достает договор: "Ты, капитан, эту бумагу
писал?" - "Я". - "Так читай, батенька, чего тут написано: мы, цыгане, с
одной стороны, капитан парохода - с другой..."
Все засмеялись.
- Опять свежий анекдот где-то подхватил, - глядя на судмедэксперта,
улыбнулся подполковник.
- Из жизни случай, - флегматично возразил Медников. - На пасеке вчера
бригадир Гвоздарев рассказал. Он много лет в Морфлоте проработал.
Дверь кабинета внезапно распахнулась. Появившийся в ее проеме
широкоплечий рослый капитан милиции проговорил:
- Прощу разрешения, товарищ подполковник.
- Разрешаю, - живо отозвался Гладышев и быстро представил вошедшего: -
Вот и Антон Игнатьевич Бирюков - новый начальник нашего уголовного розыска.
- Антон? - словно не веря своим глазам, воскликнул Голубев. - Игнатьич!
Согласился все-таки вернуться к нам?
- Как видишь...
Бирюков стал здороваться. Прокурор, придержав его руку, спросил:
- Сколько проработал в областном управлении?
- Два с лишним года.
- Уезжал туда, помнится, старшим оперуполномоченным, а вернулся
начальником отделения. Заметно вырос.
- Генерал приказал вырасти.
- Ну, да не скромничай. Это ведь дело хорошее.
- Его больше месяца на повышение уговаривали, - с восторгом вставил
Голубев.
Прокурор подмигнул Славе:
- Не-радуйся прежде времени. Неизвестно, как с новым начальником служба
пойдет.
- У нас пойдет! Не первый год друг друга знаем.
Судмедэксперт Медников, пожимая широкую ладонь Бирюкова, упрекнул:
- Впустую из-за тебя веселую историю выдал, Только бы смеяться надо, а
тут ты - с корабля на бал прикатил.
- Давайте вместе посмеемся.
- Смех у нас невеселый. В Серебровке вчера пасечника убили, - сказал
прокурор и, повернувшись к следователю Лимакину, вздохнул: - Что ж, Петре,
рассказывай...
Ломакин открыл записную книжку. Утешительного в его рассказе было мало.
Опрошенные цыгане объясняли свой внезапный отъезд из Серебровки опасением,
что их могут обвинить в убийстве Репьева, который накануне отдал вожаку
Козаченко колхозное колесо для телеги. Первым увидел убитого пасечника
цыганенок Ромка - искал якобы угнанную неизвестно кем лошадь и забежал на
пасеку.
- В это можно бы поверить, но один факт настораживает.., - Лимакин
задумчиво помолчал. - Кто-то очень жестоко избил цыганочку Розу, Когда я
предъявил ей обнаруженные в пасечной избушке туфли, она страшно
перепугалась и стала утверждать, будто Репьев угостил ее медом и предложил
остаться на ночь. Роза отказалась. Тогда пасечник отобрал туфли и стал
хлестать Розу кнутом. Вот тут и возникает "но"... По словам бригадира
Гвоздарева, Репьев жестокостью не отличался, да и кнута у него на пасеке
никакого не было...
Подполковник повернулся к судмедэксперту:
- Что показало вскрытие?
- Вот официальное заключение, - Медников протянул бланк.
Коротко могу сказать... Пасечник находился в легкой стадии алкогольного
опьянения. Весь заряд дроби пришелся ему в сердечную полость и застрял там.
Смерть наступила вчера между девятью и десятью часами утра, а горло
перерезано примерно на полчаса позднее. Резаная рана создает впечатление,
будто нанесена опасной бритвой, однако исследование показало, что сделано
это остро заточенным ножом с широким и коротким лезвием.
Едва Медников замолчал, снова заговорил следователь:
- Могу добавить, что особое внимание мы уделили осмотру ступней Репьева.
Они чисты. Обувь снята уже с мертвого... Из груди Репьева извлечено
двадцать восемь свинцовых дробин третьего номера. Выстрел произведен из
гладкоствольного оружия небольшого калибра, что так же подтверждается
найденными на месте происшествия газетными пыжами и латунной гильзой. На
одном из пыжей - часть фотоэтюда с подписью "Тихий вечер". Удалось
установить: оба пыжа сделаны из районной газеты за девятое августа этого
года. Порох для заряда был применен охотничий, дымный. Характер пороховых
вкраплений в области ранения показывает: выстрелили в Репьева с расстояния
не далее двух метров. При нормальной длине ружейного ствола заряд дроби на
таком расстоянии практически не успевает рассеяться. В данном случае -
заметное отклонение от нормы. Можно сделать предположение, что стреляли из
ружья с укороченным стволом...
- Из обреза? - удивился подполковник.
- Да, что-то в этом роде.
Подполковник встретился вопросительным взглядом с
экспертом-криминалистом. По привычке всегда докладывать стоя, капитан
Семенов поднялся. Положил на край стола вапку и сухо-официально сказал:
- Предположения следователя поддерживаю.
- Повышенное рассеивание дроби возможно и при непропорционально большом,
по сравнению с дробью, заряде пороха, - заметил Бирюков.
- Правильно, - согласился Семенов. - Но в данном случае заряд пороха был
небольшим.
- Что показывает дактилоскопическая экспертиза?
Прежде чем ответить, криминалист передал Бирюкову несколько увеличенных
фотоснимков. Убедившись, что тот рассмотрел их, заговорил:
- На стакане из пасечной избушки обнаружены отпечатки пальцев Репьева и
Розы. Есть отпечатки пасечника и на фляге с медом, которую нашли под
хворостом. Однако унес ее туда не Репьев, На ручках и на самой фляге
имеются отпечатки ладоней, но, кому они принадлежат, пока не установлено.
Отпечатков пальцев цыган на месте происшествия не обнаружено. На цыганской
телеге - человеческая кровь второй группы с положительным резус-фактором. У
Репьева была третья группа...
Наступило молчание. Бирюков снова принялся рассматривать фотографии.
Подполковник Гладышев взял лежащую на столе пачку "Казбека", закурил. Борис
Медников "стрельнул" у него папиросу. Прокурор, рассуждая вслух, сказал:
- Не ранил ли Репьев перед смертью своего убийцу...
- Чем, Семен Трофимович? - спросил следователь Лимакин.
- На пасеке мы даже столового ножа не обнаружили,
- Между тем нож у пасечника был, - вдруг заметил Бирюков. Он отыскал
среди снимков сфотографированный стол, где отчетливо пропечаталнсь крупные
ломти нарезанного хлеба. - Вот, Петя... Это не топором нарублено. Кроме
того, как можно жить на дасеке, не имея ножа?..
- Был, конечно, у Репьева нож, - поддержал прокурор. - Вопрос в другом:
куда он исчез?
Бирюков глянул на эксперта-криминалиста:
- Отпечатки следов ног на месте происшествия обнеружены?
- Трава там. Что в траве обнаружишь... - хмуро ответил Семенов и передал
Бирюкову фотоснимок трехлитровой банки с медом, - Вот на этой посудине есть
пальцевые отпечатки - и Репьева и еще одного человека. Кто этот человек,
пока тоже не установлено.
Корнев Павел
Лондон Джек
Корнев Павел
Ильин Андрей
Корнев Павел
Шилова Юлия