рек, чтобы кататься на лодке. В квартире была небольшая комната с диваном,
который трансформировался в хромоногую кровать, и крошечная ванная, окошко
в которой кто-то давным-давно закрасил черной краской. Обстановка
выглядела так, как если бы она была пожертвована Армией Спасения.
пристанище, пока я не проявлю себя как адвокат.
семидесяти двух часов, она оказалась выброшенной из штата окружного
прокурора и ее ожидала дисквалификация.
куда бы она не повернулась, она всюду видела себя. Люди таращились на нее
на улице, в автобусе, в магазинах. Она спряталась в своей крошечной
квартирке, не отвечая на телефонные звонки и не открывая дверь, и думала
уже о том, не собрать ли ей вещи и не вернуться ли в Вашингтон? Может
быть, удастся получить работу в другой местности? Приходила мысль и о
самоубийстве. Она проводила долгие часы, сочиняя письмо окружному
прокурору Роберту ди Сильва. Половина писем была полна обвинений в
бесчувственности и недостатке внимания, другая - униженных извинений и
мольбы дать ей еще один шанс. Ни одно из писем отправлено не было.
с кем было поделиться своим горем. Она запиралась в квартире на целый
день, а поздним вечером, выскользнув из дома, бродила по пустынным улицам
города. Ночные бродяги никогда не заговаривали с ней, возможно, они видели
отражение своего одиночества и отчаяния в ее глазах.
время менялся.
ней. В руках у него был пакет.
ней. В руках у него пакет.
ней. В руках он держит пакет.
менялось. Одна глупая ошибка разрушила все! Но кто сказал, что все
пропало? Пресса? Ди Сильва? Она еще не слышала о своей дисквалификации, и
пока об этом не услышит, она остается адвокатом.
надежду, она восстановила в памяти список этих фирм и стала их
обзванивать. Никого из нужных ей людей не оказалось на месте и никто из
них ей не перезвонил. Ей потребовалось четыре дня, чтобы понять, что она
стала парией в среде юристов. Ажиотаж вокруг ее дела спал, но о нем не
забыли. Она продолжала звонить возможным нанимателям, то отчаиваясь, то
возмущаясь и отчаиваясь снова. Она постоянно думала о том, чем бы она
могла заполнить свою жизнь. И снова и снова приходила к одному и тому же:
единственное, чем она может заниматься - это юриспруденция. Она - юрист, и
пока они ее не остановят, будет искать путь к своей профессии.
сообщала свое имя, желая попасть на прием к шефу. Но, как правило, ей
отвечали, что свободных мест нет. И только однажды она была приглашена на
собеседование, но во время его ее не покидало чувство, что сделано это
было из чистого любопытства. Она была уродом, и им хотелось увидеть, что
она из себя представляет.
более дешевую квартиру, но таких не было. Она стала совмещать завтрак и
ленч, а обедала в одной из забегаловок на углу, в которой пища была
плохой, зато цены хорошими. Она открыла для себя заведения, где за
умеренную цену получала одно блюдо, а к нему столько салата, сколько могла
съесть, и столько пива, сколько могла выпить. Она ненавидела пиво, но оно
заполняло желудок.
фирм поменьше и стала звонить туда, но слава ее шла впереди и здесь.
среди них не было предложений работы. Состояние ее было близким к
отчаянию.
открою свою собственную контору. Но где взять деньги? По меньшей мере,
десять тысяч долларов. Они нужны, чтобы нанять помещение, секретаря,
купить мебель и книги, а у нее не было даже и доллара.
прокурора, но теперь об этом нечего было и думать. Не существовало для нее
и выходного пособия, она не была уволена, ее просто вышвырнули вон. Нет,
для нее не было возможности открыть собственную контору, пусть даже самую
маленькую. Единственный возможный для нее путь - это разделять с
кем-нибудь помещение.
самом низу страницы она натолкнулась на следующие строчки: "Профессионал
готов разделить помещение с другим профессионалом, плата по
договоренности".
оказалось обветшалое здание в нижней части города, на Бродвее. Контора
находилась на десятом этаже. Облупившаяся табличка гласила: КЕННЕТ БЕЙЛИ
первоклассные расследования и ниже: Агентство Фонда Рокфеллера. Она
глубоко вздохнула и вошла. За дверью оказалось небольшое помещения без
окон. В нем было три стола и несколько стульев, два из которых были
заняты. За одним из столов, склонившись над бумагами, сидел пожилой лысый
мужчина, за другим столом расположился молодой человек лет тридцати с
небольшим. У него были голубые глаза и кирпичного цвета волосы. Кожа на
лице была бледной и покрыта веснушками. Он был одет в джинсы и тенниску.
На ногах - парусиновые туфли белого цвета, носок не было. Он говорил по
телефону.
работают по вашему делу. Мы вот-вот должны получить известия о вашем
муже... Боюсь, что придется попросить вас о дополнительной сумме на
текущие расходы... Нет, не нужно посылать почтой! Она работает ужасно. Я
буду по соседству с вами сегодня вечером, заодно зайду к вам и заберу их.
улыбнулся и протянул крепкую ладонь.
за пустующим столом между двумя мужчинами.
поговорим об увеличении.
за такие деньги. С другой стороны, она не видела, каким образом можно
будет привлечь клиентов в эту чертову дыру.
долларов...
перевезти вещи?
Земляной Андрей
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс
Лукьяненко Сергей
Орлов Алекс
Майер Стефани