Чтение 5–й страницы книги ~Окно в пустоту~

не сослуживец и земляк Володя Костин. Он обладал удивительно легким,
солнечным характером, умел в любой ситуации видеть что-нибудь смешное и
забавное, а когда смеешься - уже легче. Кроме того, общий язык Володя
находил с кем угодно и ладил со всеми. Даже здоровенные чеченцы и
дагестанцы, которых все боялись, почему-то не обижали его.

Вадима же, как москвича и студента, Володя выделял особо. Со временем они
очень подружились. В горном учебном центре, в продуваемых ветром палатках,
они мечтали о том, как вернутся в Москву, как пойдут по улице Горького,
зайдут в ресторан "Пекин"... О красивых московских девочках, с которыми
обязательно познакомятся. И вообще, о той новой жизни, которая обязательно
наступит, стоит только, сжав зубы, дотянуть свой срок здесь, выжить и
выстоять.

Но сам Вадим выстоять не сумел. Перед очередной отправкой в горы он
запаниковал и решил избежать ее любым путем. Сослуживец Заур Имранов,
неистовый горец и законченный наркоман, задумал решить для себя эту проблему
путем покожного впрыскивания бензина, и Вадим последовал его примеру.
Возможно, если бы в санчасть явился только один солдат с подобным
нагноением, все сошло бы благополучно, но двое - это уже подозрительно.
Начальник санчасти насторожился, и... Результатом явилось медицинское
заключение со словами "в ране обнаружены остатки нефтепродуктов" и
чистосердечные признания обоих "героев" в попытке уклонения от исполненя
воинского долга путем членовредительства. Заур подписал эту бумагу из-за
полного равнодушия к своей дальнейшей судьбе, Вадим - из страха, что будет
еще хуже. Дело закономерно должно было кончиться трибуналом.

Но до суда обвиняемые содержались в части и выполняли воинский долг так
же, как и все прочие. Когда Вадим рассказал Володе о том, что произошло, он
не надеялся, что друг сумеет помочь. Просто нада было хоть кому-то
высказаться. Володя только покачал головой и сказал:"Да-а, ситуация, скажем
прямо, хреновая. Но ты погоди пока лоб зеленкой мазать. Может, я еще
что-нибудь придумаю. Где наша не пропадала!"

И, действительно, придумал. Среди Володиных друзей, приятелей и просто
доброжелателей оказался молоденький лейтенант из военной прокуратуры. Как
Володя умудрился с ним подружиться - Вадим не знал, да это и не важно.

Через пару дней Володя пришел веселый и сказал: ¬Слушай, я, кажется,
додумался. Ничего обещать не буду, но кое-что сделать попробую. В общем,
пиши другую объяснительную такого примерно содержания - что ты прыщ на ноге
расковыривал, а потом в бочку с бензином залез. Мы же все так от вшей
спасаемся. Жаль только, они, подлые об этом не знают и не дохнут. Но бензин
таким способом мог попасть в рану, хотя бы теоретически. Потом инфекция,
воспаление...

Так что пиши, и этому своему джигиту скажи, пусть подпишет. Вытаскивать -
так обоих. Напишешь - отдашь мне, а там посмотрим."

Утопающий хватается за соломинку, и Вадим, конечно, последовал совету
друга. Вечером того же дня Володя шепнул ему на ухо:"Кажется, все в порядке.
Ничего не бойся, мы еще поживем!"

А дело было так:

Получив новую объяснительную, Володя отправился в военную прокуратуру.
Вызвав своего знакомого, он упросил показать дело друга. Дескать, этот дурак
сам попал под трибунал и его невинного, за собой тянет. Кажется, грозят
большие неприятности. и надо хотя бы знать, что там написано. Лейтенант
долго отнекивался, но, в конце концов, дело вынес. Володя при нем взял
объяснительные и стал читать, хотя и без того прекрасно знал содерэание этих
бумаг. Увидев вдалеке военный патруль, Валодя быстро сунул листки в карман
шинели. Когда опасность миновала, достал снова и отдал обратно.

Но достал из другого кармана.

Лейтенант унес дело и подмены не заметил. Но когда на заседании трибунала
в военной прокуратуре государственный обвинитель начал громко и с выражением
зачитывать собственноручное Вадимово признание, у всех присутствующих просто
глаза на лоб полезли. Суд, конечно, сошел на нет, но за Вадима всерьез
взялся Особый отдел. И там, под пудовыми кулаками "отцов-командиров",
размазывая по лицу слезы и кровь, Вадим все рассказал о том, кто ему помог.

Командир части собирался в том году поступать в академию, и скандал ему
был совсем не нужен. Поэтому Вадима тихо перевели в другую часть, а Володя
попал в Афганистан со следующим пополнением.

Вернувшись домой, Вадим не пытался его найти.

Он проснулся в холодном поту. Была глубокая ночь. Дрожащими руками Вадим
долго пытался прикурить сигарету. Неужели такое теперь будет все время?

А главное, почему я? Святым, конечно, меня не назовешь, но ведь
другие-некоторые творили и не такое. И ничего, хорошо жили, сладко ели,
крепко спали. Или. может, не так уж и крепко? Может, они тоже видят кошмары
и зовут маму по ночам? А утром встают и отправляются творить то же самое...

Промаявшись до самого утра, Вадим разыскал Володин адрес и телефон в
своей старой записной книжке. "Может, он еще жив-здоров, а все мои видения -
только плод больной фантазии. Ну, ведь из Афгана многие приходили живыми. А
если даже это правда... У него родители пожилые, уже тогда были пожилые, а
сейчас, наверное, совсем старенькие. И если я смогу им чем-то помочь, то все
кошмары кончатся. И Катю надо постараться найти. Хотя нет, вряд ли она жива.
От всех, кто там был почти ничего не осталось.

А, главное, в церковь надо обязательно. Я уж не знаю, что там - покаяние,
пожертвование на храм, или что другое. Вон сейчас все бывшие коммуняки
дружно постные рожи скорчат и в церкви со свечками стоят. Некотрые даже
храмы восстанавливают - оч-чень, говорят, богоугодное занятие. А скажи им
завтра, например, ислам принять - всем скопом побегут обрезание делать.

Так, может, все-таки, спасает не крест, а вера? Ладно, поеду, а там
посмотрим. "попитка не питка, верно, товарищ Берия?"

Вадимовы поиски успехом не увенчались. В Катиной квартире давно жили
другие люди, которые о прежних жильцах ничего не знали и знать не хотели,
тем более, что квартира уже сменила не одного хозяина. Смутное время, ничего
не поделаешь.

Володиной же квартиры как таковой больше не существовало в природе.
Ветхий пятиэтажный дом "хрущевской "постройки (быстрее строим - быстрей
развалится) попал под первую очередь реконструкции и теперь вместо него
возвышались нарядные кирпичные строения.

Но еще хуже было другое. Зайдя в церковь, Вадим вдруг почувствовал себя
так плохо, что едва не потерял сознание. Находиться там было для него просто
невыносимо. Все тело корежила и скручивала невыносимая боль, казалось, что
голова вот-вот лопнет и разлетится на куски. Ноги сами несли его прочь.

Уже в дверях Вадим столкнулся лицом к лицу с пожилым низеньким
священником. "Что с вами, сын мой? - участливо спросил он. Вадим отшатнулся.
На него снова смотрело пустыми глазницами ужасное лицо из его ночного
кошмара.

Вечером Вадим снова по-черному напился. Еще одна надежда была потеряна.
Захмелеть по-настоящему он никак не мог, а, главное, очень боялся заснуть.
Поэтому когда в 12 ночи к нему вдруг заявился Коля Бык, Вадим обрадовался
еме как родному.

Николай Семенович Быков ныне считался генеральным директором некоего, ка
он сам выражался, "общества с ограниченной уголовной ответственностью".
Насчет последнего он разбирался хорошо, ибо на его мужественном лице с
перебитым носом ясно читалось уголовное прошлое, настоящее и будущее.

Коля как огня боялся своей молодой, красивой, безумно ревнивой и
стервозной жены, а потому всех своих многочисленных случайных подружек водил
"в гости" к приятелям.

- Привет, Вадим. Тут такое дело, понимаешь...

- Понимаю, понимаю. Давай, заходи, и пассию свою тоже тащи сюда.

- Чего тащить?,- не понял Коля.

- Ну, телку, телку свою веди. Ты ведь не один? Или скажешь, что ты ко мне
чаю зашел попить в первом часу ночи? И как тебе самому не надоест? А еше
говоришь, что Ленку свою любишь.

- Ленку я люблю, но тело требует,- ответствовал Коля и через минуту
появился снова рядом с крепкой румяной девахой явно из провинции.

- Знакомься, это Надя.

- Ох, Коля, ну и вкус же у тебя!

- Ничего, хорошего человека должн быть много! А главное дело, знаешь,
какая девка темпераментная? Ураган просто. Правда, Надюха?

Девица покраснела и смущенно захихикала. Вадим понравился ей гораздо
больше, чем грубоватый Коля. Что такое темперамент, Надя представляла себе
довольно смутно, но если Коля остался доволен, может, и этому она
понравится?

- Шевелись, Надюха, давай, пошурши там по сумкам, накрывай на стол! А мы
пока тяпнем от трудов праведных,- мощный Колин голос гремел на всю квартиру.

Удобно устроившись на диване, Коля достал из кармана маленькое зеркальце,
короткую стеклянную трубочку и пакетик с белым порошком. Насыпав порошок на
зеркальце двумя аккуратными полосками, он поочередно втянул их носом через
трубочку.

- Эх, хорошо забирает!

Вдим с удивлением наблюдал за его странными манипуляциями.

Хочешь попробовать? Классная штука, между прочим. Третью ночь уже не сплю
- и ни в одном глазу.

- А что это такое?

- Кокаин. Раньше эта штука через нас только транзитом проходила, и то
редко, а теперь сюда везут сколько угодно. Покупатель с деньгами появился.

- Наркоманом стать не боишься?

- Да, чего там. Однова живем. И потом, ломки от этой штуки никогда не
бывает. Ну что, будешь?

Буду, - решительно ответил Вадим. Если уж есть возможность не засыпать,
ею обязательно нужно воспользоваться.

Порошок оказался горьковатым на вкус. Потом зубы во рту занемели, как
после наркоза, а голова будто наполнилась цветами. Мир вдруг стал таким
простым, понятным и прекрасным, как никогда раньше. Вадим наслаждался этим
новым, счастливым ощущением.