доблесть. И я так же охотно признаю своей матерью Калу, как и бедную,
несчастную маленькую англичанку, которая умерла через год после того, как
произвела меня на свет. Кала, дикая и жестокая, была по-своему всегда добра
ко мне. Я, верно, кормился у ее волосатой груди с того дня, как умерла моя
мать. Она со всей яростью подлинной материнской любви сражалась за меня с
дикими обитателями леса и с членами ее собственного племени. И я, со своей
стороны, я тоже любил ее, Поль. И сам не понимал -- насколько сильно любил,
пока безжалостное копье и отравленные стрелы черного Кулонги не отняли ее у
меня. Я был еще ребенком тогда, и я бросился на бездыханный труп и рыдал в
отчаянии, как рыдает дитя над родной матерью. Вам, друг мой, она показалась
бы отвратительным, безобразным существом, я же находил ее красивой, -- так
любовь преображает то, что любишь. И я вполне доволен тем, что навсегда
останусь сыном Калы, обезьяны-самки.
наступит час, когда вам захочется вернуть себе свои права. Запомните то, что
я говорю, и будем надеяться, что и тогда это будет также легко осуществимо,
как сейчас. Вы не должны забывать, что только два человека в мире --
профессор Портер и м-р Филандер могут клятвенно подтвердить, что маленький
скелет, который был найден в хижине вместе со скелетом вашего отца и вашей
матери, был скелетом детеныша антропоидной обезьяны, а не потомка лорда и
леди Грейсток. Это свидетельство весьма важно. Оба они уже не молоды, может
быть недолго проживут. А, кроме того, вам разве не приходило в голову, что,
узнай мисс Портер истину, она бы порвала с Клейтоном? Вы могли бы иметь
богатство, титул и женщину, которую вы любите, Тарзан. Неужели вы об этом не
подумали?
связать ее, чем удар судьбы, обрушившийся на Клейтона. Она родом из
старинной южно-американской семьи, а южане гордятся своей верностью друзьям
в несчастье.
прежнее мимолетное знакомство с Парижем. Днем он посещал библиотеки и бродил
по картинным галереям. Он буквально пожирал книги, и мир возможностей,
которые раскрывались перед ним в этой области культуры, приводил его в
трепет, когда он думал, какие ничтожные крохи общей суммы человеческих
знаний может усвоить отдельный индивидуум, даже если он всю жизнь посвятит
исследованию и изучению; однако, он учился, сколько мог, днем, а по ночам
искал отдыха и развлечений, причем, конечно, и для ночных его занятий Париж
представлял ничуть не менее богатое поле.
абсента, то он делал это потому, что брал цивилизацию такой, какая она есть,
и что так делали, как он убедился, все его цивилизованные братья. Жизнь эта
манила его новизной, возбуждала его; к тому же, в сердце у него жила большая
печаль и большое желание, которое никогда не может быть утолено, -- и он
старался в этих двух крайностях -- работе и развлечениях -- уйти от прошлого
и свыкнуться с мыслью о будущем.
пляской русской танцовщицы, как вдруг он поймал быстро скользнувший по нему
взгляд двух злых черных глаз. Человек отвернулся и смешался с толпой у
выхода раньше, чем Тарзан успел его хорошенько рассмотреть, но он остался в
уверенности, что не в первый раз видит эти глаза и что не случайно они
следили за ним весь вечер. Уже некоторое время у него было смутное ощущение,
что за ним следят, и, повинуясь сильному в нем животному инстинкту, он
обернулся и перехватил устремленный на него взгляд.
обратил он внимания и на подозрительного субъекта, который глубже
отодвинулся в тень подъезда на противоположной стороне улицы, как только
Тарзан вышел из ярко освещенного здания.
этого, и из других мест развлечений. Но он никогда почти не бывал один. На
этот раз д'Арно был приглашен в другое место, и Тарзан шел один.
домой из этой части города, следивший за ним с противоположного тротуара
выскочил из засады и быстро побежал вперед.
больше напоминала ему родные джунгли, чем шумные и блестящие окрестные
улицы. Если вы хорошо знаете Париж, вы вспомните узкую, не внушающую доверия
улицу Моль. Если вы не знаете Парижа, вам стоит только спросить полисмена, и
вы услышите, что нет другой улицы в Париже, которую следовало бы
старательней обходить с наступлением темноты.
зданий, окаймляющих невзрачную улицу, как вдруг услышал крики и вопли о
помощи, доносившиеся из третьего этажа противоположного дома. Голос был
женский. Не успело умолкнуть эхо первого вопля, как Тарзан бросился вверх по
лестнице и вдоль темного коридора, туда, где требовалась помощь.
из-за двери слышался тот же голос, что заставил его броситься сюда.
лампа горела на высокой каминной полке, отбрасывая тусклый свет на полдюжины
отвратительных фигур, -- мужчин, за одним исключением. Женщине было лет
тридцать. Лицо ее, носящее отпечаток беспутной жизни и дурных страстей,
сохранило все-таки следы былой миловидности. Она стояла, прижавшись к стене,
с рукою у горла.
-- Они хотели убить меня.
типы уголовных преступников. Его удивляло, что они не старались улизнуть.
Шорох позади заставил его обернуться. Глазам его представились две вещи,
сильно его поразившие: один человек украдкой старался выскользнуть из
комнаты, но даже и по беглому впечатлению Тарзан узнал в нем Николая Рокова.
огромный верзила на цыпочках подходил к нему сзади с тяжелой дубинкой в
руках, а как только и он, и его товарищи увидели, что намерения их раскрыты,
-- они все разом бросились на Тарзана. Некоторые вытащили ножи. Другие
схватили стулья, а верзила с дубинкой занес ее высоко над головой, чтобы с
размаху ударить Тарзана и размозжить ему голову.
выдерживали единоборство с мощной силой Теркоза и свирепым лукавством Нумы,
не так легко было справиться, как рассчитывали парижские апаши.
бросился на него со всей яростью и, увернувшись от опустившейся дубинки,
нанес ему такой удар, что тот свалился на пол, выбитый из строя.
радостью битвы и хотел крови. Как легкая скорлупа, которая разлетается при
первом резком движении, слетел с него тонкий налет цивилизации, и десять
дюжих мерзавцев оказались заключенными в маленькой комнате вместе с диким
зверем со стальными мышцами, с которым им и думать нечего было справиться.
хотел до своего ухода убедиться в том, что Тарзан погиб, но в его расчеты
вовсе не входило присутствовать при убийстве.
за несколько истекших минут выражение лица у нее менялось несколько раз.
Притворное отчаяние, которое было на нем написано, когда Тарзан увидел ее,
сменилось выражением коварства, когда Тарзан повернулся к нападающим; но эта
перемена ускользнула от Тарзана.
удивительно! Безупречный джентльмен, которого она своими криками заманила на
верную гибель, внезапно превратился в демона-мстителя. Не дряблые мускулы и
слабое сопротивление, как они ожидали, а настоящий разъяренный Геркулес.
одного из нападавших, и Тарзан боролся так, как он научился бороться с
огромной обезьяной-самцом из племени Керчака.
гибкими прыжками, напоминавшими женщине пантеру, которую она видела в
зоологическом саду. Чья-то кость затрещала под его железной рукой, здесь
вывихнуто плечо, когда он отрывал от себя чью-то руку.
но раньше, чем появился первый, окровавленный и изломанный, Роков успел
сообразить, что не Тарзану придется лежать здесь мертвым этой ночью, и он
поспешил к ближайшему притону и сообщил в полицию, что на улице Моль, No 27,
третий этаж совершается убийство.
полу, перепуганную женщину, забившуюся на грязную кровать, и хорошо одетого
джентльмена по середине комнаты, по-видимому, поджидающего подкрепления,
которое должно было явиться в лице полицейских, шаги которых он слышал
издалека. Но в последнем они ошибались: сквозь прищуренные веки на них
смотрели серо-стальные глаза дикого зверя. Как только послышался запах
крови, последний след культурного налета слетел с Тарзана, и теперь он стоял
наготове, как лев, оцепленный охотниками, поджидая первого нападения,
готовый броситься на первого напавшего.
подтверждением, он был поражен ее ответом.
Он вошел ко мне, когда я была одна, с дурными намерениями. Когда я
оттолкнула его, он убил бы меня, если бы мои крики не привлекли сюда
проходивших мимо господ. Это дьявол, господа. Он один чуть не убил десять
человек -- руками и зубами.
Круз Андрей
Суворов Виктор
Мурич Виктор
Белогорский Евгений
Шилова Юлия
Рыбаков Вячеслав