оказалась в ловушке. Со временем, разумеется, нужда в ней отпадет; тогда
придется решать, отпустить ее на все четыре стороны или избавиться от нее
совсем. И в том, и в другом случае есть свои опасности. Разумеется, ничего
такого, что угрожало бы ему, но он был осторожен и несколько педантичен.
Маленькие опасности, если о них забывать, имеют обыкновение перерастать в
большие, а на риск он шел, только расчетливо взвесив все и выбрав лучший и
наиболее безопасный для себя вариант. Итак, убить ее или оставить в живых?
потока размышлений.
этом визите. В памяти у тебя останется только твоя обычная утренняя
прогулка. - Она угодливо закивала, и Равин слегка распустил пряди Духа,
чтобы они исчезли вскоре после того, как женщина выйдет на улицу. Добиться
повиновения легче при повторном использовании принуждения, но тогда
существует опасность, что постороннее воздействие будет обнаружено.
Лорда Элегара. Дворянин из мелких, но верный своим клятвам. Элегар нервно
облизнул тонкие губы и покосился на женщину, потом сразу опустился на колено
перед Равином. Сторонники Тьмы - теперь их называют Приспешниками Тьмы или
Друзьями Темного, - отныне, когда освободились из заточения Равин и его
сотоварищи, начали понимать, как строго и неукоснительно должны они блюсти
свои обеты.
не увидят.
Элегар и, не вставая, поклонился. Поднявшись, он, пятясь и кланяясь,
удалился. По пути к двери он взял женщину за руку и потянул за собой.
Разумеется, она послушно пошла за ним, глаза ее по- прежнему были
затуманены. Элегар ни о чем ее не станет спрашивать. Он знал достаточно и
хорошо понимал: есть вещи, о которых ему просто незачем знать.
голос, едва за Элегаром затворилась резная дверь. - Теперь тебе нравится их
так наряжать?
мужской половине Истинного Источника скатилось прочь по защите из его уз и
клятв, по тем скрепам к тому, что он почитал мощью, превосходящей сам Свет,
а то и самого Создателя.
неизвестно куда. Равин успел заметить, что стены апартаментов обиты снежной
белизны шелком, и тут же проход исчез, оставив на ковре женщину, облаченную
в белое платье, стянутое поясом из тканого серебра. Лишь слабое покалывание
- кожу будто обдало морозцем - подсказало Равину, что она только что
направила Силу. Высокая и стройная, женщина была столь же обворожительна,
сколь красив он сам. Ее темные глаза напоминали бездонные омуты, волосы,
украшенные серебряными звездами и полумесяцами, великолепными черными
волнами ниспадали на плечи. При виде ее у мужчин от страсти дух захватывало.
спросил Равин. Силу отпускать он не стал, а наоборот, на всякий случай
приготовил для своей гостьи несколько неприятных сюрпризов. - Если тебе
вздумалось побеседовать со мной, прислала бы эмиссара, и я бы выбрал место и
время встречи. Если бы согласился на нее.
- Айз Седай. А если ее хватятся? Ты случаем герольдов не выслал, дабы
объявить о том, где находишься?
няньки-то и за порог выпускать нельзя. Они называют Айз Седай необученных
детишек! Да половина того, что они умеют, - самостоятельно освоенные
приемчики, а остальные их ухищрения... Нахватались наспех всякой мелочи!
Того, что на самой поверхности лежит.
тринадцать таких вот "необученных детишек" образовали вокруг тебя круг?
досады.
для забав, как ты их называешь. Здесь она шпионит для Башни. Теперь она
сообщает в точности то, что надо мне, причем в охотку. Те, кто служат
Избранным в Башне, верно указали мне, где ее отыскать. - Очень скоро
наступит день, когда мир откажется от имени Отрекшиеся и склонится перед
Избранными. Так предвещено, предвещено давным-давно. - Итак, зачем ты
явилась, Ланфир? Наверняка не для того, чтобы помогать беззащитным женщинам.
Ланфир еле заметно пожала плечами:
заблагорассудится. Особого гостеприимства от тебя не дождешься, поэтому
прости меня, Равин, если...
наклонился, наполнил темным вином отделанный золотом кубок. Потом кувшин
опустился на место, а кубок по воздуху поплыл в руку Ланфир. Разумеется,
Равин не ощутил ничего, кроме слабого покалывания, не увидел никаких
сплетенных потоков. Но ему подобная слепота никогда не нравилась. То, что
она в равной мере не может увидеть его плетений, служило ему слабым
утешением.
потом заговорила:
Я прибыла первой, чтобы ты понял: это вовсе не нападение.
других? Какая мне в них нужда? - Вдруг Равин глубоко, раскатисто рассмеялся:
- Значит, это не нападение? Так? Ты же никогда не нападала в открытую, разве
нет? Наверно, ты не так вероломна, как Могидин, но ты всегда предпочитала
обойти с тыла или с фланга. На этот раз я тебе поверю - настолько, чтобы
выслушать тебя. Но ты будешь у меня на виду. - Поверивший Ланфир и
повернувшийся к ней спиной заслуживает того ножа, который окажется у него в
спине. Нельзя сказать, что ей можно доверять и в том случае, если она у тебя
под приглядом: характер у нее - в лучшем случае капризный. - Кто еще замешан
во все это?
куда более ясное. Открылся другой проем, в котором виднелись мраморные арки.
выходящие на широкие каменные балконы, а в безоблачной голубизне неба с
криками кружили чайки. Потом появился мужчина и шагнул через портал, тут же
сомкнувшийся
внушительным, чем на самом деле. с быстрой, энергичной походкой и грубыми
манерами. Голубоглазый и золотоволосый, с аккуратно подстриженной ухоженной
бородкой, он выглядел бы чрезвычайно привлекательным, если бы не косой шрам
- к лицу, ото лба до челюсти, точно приложили раскаленную докрасна кочергу.
От шрама Саммаэль мог избавиться сразу после того, как получил его, ведь
столько лет минуло с той поры. Но он предпочел оставить его.
смутно чувствовал эту связь, - Саммаэль настороженно оглядел его:
этих лет тебе наскучили развлечения?
сторону являла множество бассейнов и колонн с каннелюрами. Там кувыркались и
прыгали почти обнаженные акробаты, на прислужниках одежды было и того
меньше. Как ни странно, среди выступающих сидел с несчастным видом тощий
старик в мятом, будто жеваном кафтане. Через миг проем исчез, а в комнате
кроме новоприбывшей остались еще и двое слуг в прозрачных, точно паутинка,
мало что скрывающих полосках ткани: мужчина с замечательной мускулатурой,
несший отделанный золотом поднос, и красивая, с пышными, соблазнительными
формами женщина. Она сосредоточенно наливала вино из графина, сработанного
из цельного куска хрусталя, в такой же кубок, стоящий на подносе.
ошеломительной красавицей, роскошной и зрелой. В низком вырезе зеленого
шелкового платья покоился рубин величиной с куриное яйцо, на длинных,
солнечного цвета волосах лежала диадема, инкрустированная не меньшими
рубинами. Но подле Ланфир Грендаль казалась всего- навсего пухленькой
красоткой. Если неминуемое сравнение и встревожило ее, то Грендаль ничем не
выдала своих чувств, продолжая удовлетворенно улыбаться.
отягощавшие ее запястья. Прислужница быстро сунула ей в ладонь кубок,
угодливо улыбаясь. Такая же заискивающая улыбка, точно отразившись в
зеркале, появилась на лице мужчины. Грендаль не обратила на них никакого
внимания.
Избранных собралась вместе. И никто не пытается убить другого. Событие
маловероятное. пока не наступил день возвращения Великого Повелителя Тьмы.
Какое-то время Ишамаэлю удавалось удерживать нас, не позволяя вцепиться друг
другу в глотку, но это...
Саммаэль.
Верно? - Слуги пали на колени, страстно забормотав о своей пылкой любви к
ней. Так и было: они и в самом деле обожали ее. Сейчас. Чуть погодя Грендаль
слегка нахмурилась, и слуги застыли, смолкнув на полуслове с открытыми
ртами. - Такие болтушки! Однако теперь они нам не помешают, верно?