корабль. А вы как думаете, маастер Герсебом?
или патагонским, это не моя забота. Не мало времени прошло с тех пор, как
этот корабль поделился своей тайной с океаном на трех- или
четырехкилометровой глубине.
погребена на дне морском.
сквозь стекла его очков, казалось, блеснуло лукавство. - Вы, наверное,
обращались к мэру Бергена, просили напечатать объявления в газетах? Не так
ли?
известно, откуда взялся этот ребенок и кто о нем печалился. Да и мог ли я
швырять деньги на ветер и разыскивать людей, которые так мало о нем
тревожились? Представьте себя на моем месте, доктор. Кто-кто, а я-то уж
далеко не миллионер! Нечего и сомневаться, если бы даже мы и потратили все,
что имели, то все равно не добились бы толку! Мы сделали, что могли:
воспитали мальчика, как своего родного сына, любили его, лелеяли...
Катрина, утирая слезы концом передника. - Уж если мы и можем себя в
чем-нибудь упрекнуть, то только в том, что давали ему слишком много ласки.
доброе и хорошее отношение к бедному приемышу вызвало во мне какое-либо иное
чувство, кроме глубокого восхищения! Нет, вы'не должны думать ничего
подобного! Но если вы хотите, чтобы я говорил с вами начистоту, то я думаю,
что именно любовь к Эрику и заставила вас забыть о вашем долге. А долг
состоял в том, чтобы найти семью ребенка, приложив к этому все усилия!
упреков. - Но что сделано, того не воротишь. Теперь Эрик уже действительно
наш, и я не намерен рассказывать ему об этой старой истории.
доктор, вставая. - Уже поздно, и я должен покинуть вас, мои добрые друзья.
Желаю вам спокойной ночи и - без всяких угрызений совести, - добавил он
многозначительно.
его, сердечно пожал руки хозяевам и направился в сторону фабрики.
удаляющуюся фигуру, освещенную лунным светом.
дверь.
Швариенкрона заканчивал завтрак вместе со своим управляющим, вошел человек,
в котором юн не без труда признал маастера Герсебома.
вышитого жилета и старомодной высокой шляпы, рыбак выглядел совсем не так,
как в своей обычной рабочей куртке. И уже окончательно делал его не похожим
на самого себя грустный и растерянный вид. Покрасневшие веки
свидетельствовали о бессонной ночи.
не знавший укоров совести, ни на минуту не сомкнул глаз, ворочаясь с боку на
бок на кожаном тюфяке. Под утро он поделился своими грустными думами с
матушкой Катриной, которая тоже провела всю ночь без сна.
произнес он, измученный бессонницей.
честная женщина.
эгоистами, чем сами могли предположить. Как знать, не имеет ли наш мальчик
права на какое-нибудь большое состояние и не лишился ли он его из-за нашей
беспечности?.. Как знать, не оплакивают ли Эрика в течение двенадцати лет
его родные, которые справедливо могут обвинить нас в том, что мы даже и не
попытались вернуть им ребенка?
мать жива - бедняжка! - как она должна быть несчастна, считая своего ребенка
утонувшим! Представляю, что было бы со мной, если бы мы лишились таким
образом нашего Отто... Мы бы никогда не утешились!
живых, - продолжал Герсебом после некоторого молчания, прерываемого с той и
с другой стороны новыми вздохами. - Разве можно допустить, чтобы ребенок в
таком возрасте путешествовал без матери, и кто бы мог привязать его к
спасательному кругу и бросить на произвол океана, если бы она была жива?..
чудом уцелеть?
голову, - заметил Герсебом. - Разве можно поручиться, что кто-нибудь не был
заинтересован в его исчезновении? Привязать ребенка к спасательному кругу -
это настолько необычный случаи, что допустимы всякие предположения, А раз
так, то мы оказались бы соучастниками преступления и невольно способствовали
бы его успеху. Даже и подумать об этом страшно!
побуждений!
воспитали как можно лучше. И все же мы поступили безрассудно. Настанет день,
когда малыш вправе будет нас за это упрекнуть.
можем себя кое в чем упрекнуть!
быть расценена совсем по-разному! Мне бы это никогда и в голову не пришло...
Достаточно было нескольких слов доктора, чтобы выворотить нам душу...
беседы. Рыбак решил посоветоваться с доктором, как исправить допущенную
ошибку.
разговора. Он дружелюбно принял Герсебома, заговорил с ним о погоде, о ценах
на рыбу, притворившись, будто считает его приход обычным визитом вежливости.
поскорее перейти к интересующему его вопросу. Он завел было речь о школе
господина Маляриуса, но затем собрался с духом и без дальнейших промедлении
приступил прямо к делу.
напролет над тем, что вы нам сказали относительно малыша. Мы никогда не
думали, что были неправы, воспитывая его как родного сына... Но вы внушили
нам другие мысли, и потому я хотел посоветоваться с вами, как нам поступить
теперь, чтобы и дальше не грешить по неведению. Как вы думаете, еще не
поздно начать поиски семьи Эрика?
эта задача кажется значительно более сложной, чем раньше. Не согласитесь ли
вы поручить ее мне? Я бы охотно взялся за это дело и приложил бы к нему все
силы, но только с одним условием: вы доверите мне и ребенка, которого я
увезу с собой в Стокгольм14.
ошеломляющего действия. Он побледнел и пришел в полное замешательство.
доктор?.. - спросил он прерывающимся от волнения голосом.
внешностью, которая резко отличает его от товарищей. Меня особенно поразил
его живой ум, его ярко выраженные способности к наукам., Еще до того, как я
узнал о необычном появлении Эрика в Нороэ, я сказал себе, что было бы
величайшим преступлением оставлять этого одаренного ребенка в сельской
школе, даже и у такого учителя, как Маляриус. Ведь здесь многого не хватает,
что помогло бы развить его редкие способности - здесь нет ни музеев, ни
учебных пособий, ни библиотек, ни равных ему по развитию товарищей. Вот что
побудило меня заинтересоваться Эриком и разузнать его историю. Еще не зная
ее, я загорелся желанием предоставить мальчику возможность получить
законченное образование... И теперь вы, конечно, поймете, почему эта мысль,
когда вы сообщили о нем все подробности, еще больше завладела мною.
Разумеется, мои заботы о малыше не могут ограничиться только поисками его
родителей... Мне незачем вам напоминать, маастер Герсебом, что ваш приемный
сын, очевидно, происходит из богатой и знатной семьи. Неужели вы хотите,
чтобы я вернул в семью, если удастся ее найти, ребенка, воспитанного в
деревенских условиях и не получившего надлежащего образования, без которого
он будет резко отличаться от своей новой среды? Это было бы по меньшей мере
неразумно, а вы достаточно рассудительный человек, чтобы согласиться с моими
доводами...
большие слезы и потекли по загоревшим щекам.
разлучиться. Еще не известно, обретет ли мальчик другую семью, а свой родной
дом он потеряет. Вы слишком много требуете от нас, господин доктор, от меня
и от моей жены... Ведь ребенок счастлив, живя у нас. Почему бы его не
оставить здесь, хотя бы до тех пор, пока ему не будет обеспечено более
блестящее будущее?
дальнейшем? И вы уверены, что ему не придется, когда он вырастет, пожалеть о
своем спасении? Интеллигентный и образованный человек - а таким Эрик вполне
может стать, - он будет томиться в Нороэ, маастер Герсебом!
Конюшевский Владислав
Громыко Ольга
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Володихин Дмитрий