тряпка, которой принялись водить по моему телу. Послышалось приглушенное
бормотание. За работой обычно бормочут гномы, но в данном случае гномами
и не пахло.
разговаривал сам с собой, причем разными голосами. Во-вторых, на голове
у него, в тех местах, где у нормальных людей расположены уши, торчали
маленькие крылышки. А когда он заслонял собой источник света, его тело
внезапно становилось полупрозрачным. Свет сделался ослепительно ярким,
даже ярче, чем солнечный наутро после попойки. Я зажмурился и кое-как
принял сидячее положение.
я вообще никак не отреагировал на обращение, поскольку был занят тем,
что старался не прибавить работы пареньку с тряпкой. Наконец, совладав с
тошнотой, я прикрыл глаза ладонью. Внутренний голос посоветовал мне
рассматривать происходящее как наглядный урок по химии. Не играй со
взрывоопасными предметами. И не связывайся с рыжеволосыми девицами.
неприятности неприятностям рознь.
ослепили. - Такой голос можно услышать разве что в грезах, но никак не
наяву. Голос возлюбленной, которую ждал всю свою жизнь. Куда же я
все-таки попал?
наконец освещение сделалось таким, какое бывает в камере, где горит
один-единственный факел. Я сумел разглядеть своих тюремщиков. Боги!
Никогда не думал, что увижу что-либо подобное. Впрочем, в большом городе
можно увидеть и не такое.
высоким потолком и парой маленьких окон, чрезвычайно грязных и забранных
ржавыми стальными прутьями. Всю обстановку погреба составляли колонны,
подпиравшие потолок. Каменный пол был пыльным и омерзительно жестким.
месте. Открытых ран не обнаружилось; правда, голова болела по-прежнему.
Должно быть, я здорово треснулся о дверцу экипажа.
тюремщиков, всех восьмерых. Лучше бы я их не видел.
голубя-переростка. Еще там были три урода, с которыми я познакомился на
улице; они выглядели крупнее и уродливее, чем прежде. Обратись они в
любой храм, их охотно приняли бы горгульями. Кроме того, наличествовали
три женщины. Рыжеволосой среди них не было. Сильнее всего на нее
смахивала брюнетка с бледной кожей; ее глаза сулили несказанное
наслаждение, а фигуру наверняка проектировал некий небесный геометр. А
губы! Мне захотелось вскочить и запрыгать от восторга. Вероятно,
обольстительный голос принадлежал именно ей.
меня не обманывало зрение, то и дело высовывались змейки. Ее кожа
отливала зеленью, пухлые, чувственные губы тоже были зелеными.
Улыбнувшись, она продемонстрировала острые и длинные, как у вампира,
клыки. Вдобавок у нее была лишняя пара рук - неплохое подспорье в
работе. Я решил обращаться к ней с вопросами только в крайнем случае.
побежали мурашки.
Оплывшей фигурой она напоминала добродушную домохозяйку (как это часто
бывает, под наружным добродушием таилась накопившаяся за долгие годы
горечь).
развалится, восседал мужчина, которого я принял за мужа блондинки. Он
был фута на два выше жены и не носил никакой одежды, если не считать
кожаной набедренной повязки, которая выглядела так, словно ее содрали с
саблезубого тигра в момент прыжка. Чувствовалось, что в молодости гигант
таскал на своих широких плечах если не мамонтов, то уж минотавров точно.
привлекательности, ослепительно сверкали. По плечам струились спутанные,
свалявшиеся седые волосы. Бороду он явно не расчесывал несколько
десятилетий. Если бы не взгляд, можно было решить, что либо ему скучно,
либо он попросту спит.
действий. Поскольку у меня не было ни трости, ни башмаков с
металлическими набойками, станцевать степ я не мог. Слова, так и
норовившие сорваться с языка, по-прежнему не имели смысла, поэтому пение
тоже исключалось. Я пошарил в мешке с фокусами и вознамерился выкинуть
последний фортель.
уродов. У него не было лба, а пасти позавидовала бы и минога. Готов
спорить на что угодно: ему не дают прохода девчонки, которым не терпится
поцеловаться. Глаза, как у рыбы, желтые, затянутые прозрачными
мембранами.
за человека, а все остальные относились к неизвестным породам. Во всяком
случае, я таких личностей на улицах Танфера еще не встречал. А ведь в
нашем городе можно встретить кого угодно, начиная с пикси размером с
большой палец и заканчивая великаном двадцати футов росту. Можно даже
столкнуться с ожившими ночными кошмарами, вроде крысюков, порожденных
вырвавшейся из-под контроля магией.
какого-нибудь чародея с Холма? Впрочем, большинство чародеев на
протяжении последних лет сражались в Кантарде и практически не
появлялись в городе. И потом, никто из них не сумел бы сотворить ничего
подобного.
примем за данность, что эти твари и впрямь существуют.
утопленник и какое-то время спустя сумел выпрямиться (помогла привычка
карабкаться на фонарные столбы в состоянии, близком к полной отключке).
дерьма, гнусный охальник и мерзавец Большая Шишка? В подвале его,
похоже, нет. Или ему свернули шею, чтобы заставить замолчать? Иначе, как
я убедился на собственном опыте, клюв поганой птичке не заткнуть.
кивнул пареньку с крыльями вместо ушей. Тот смерил меня взглядом и пожал
плечами: мол, не имею ни малейшего понятия. - Меня похитила шайка
слабоумных, - пробормотал я себе под нос.
которого похитили?
сном - и проснуться совсем в другом месте, там, где ночные кошмары еще
не проникли в наше измерение? Et tu, Cthulhu? <Автор обыгрывает
знаменитую фразу Юлия Цезаря, обращенную к Юлию Бруту: "И ты, Брут?".
Ктулху - древняя раса божеств, описанных американским фантастом Говардом
Ф. Лавкрафтом.>. В мире полным-полно психов. Боги, ну кому на свете
можно доверять?
Глава 7
как можно скорее. Поэтому Дайгеду, Родриго и Ринго, она поочередно
ткнула пальцем в каждого из уродов, - пришлось действовать быстро. К
тому же они не приучены к вежливости.
видно. Может, ему хватило ума удрать. А может, мне на самом деле
повезло, и птичке свернули шею.
обыкновенными, кожа приобрела здоровый цвет, зубы утратили остроту, а
вырез платья опустился до талии.
стали чуть менее отвратительными, у крылатого типа появились уши.
Внешность самой соблазнительной из девиц также претерпела некоторые
изменения (впрочем, она мне нравилась и так). Из брюнетки она
превратилась в блондинку и захихикала. Черт побери, на кой ляд ей
понадобилось изображать из себя дурочку?
танферским меркам, а в Танфере нормальность понятие весьма растяжимое.
Теперь мои тюремщики вполне могли бы показаться на улице; вот если бы
еще их тела не становились прозрачными на свету..
вплотную. Я бросил взгляд на ее волосы, в которых кишели блохи и вши.
язычком.