Свежерозе, но ни разу не взглянули ей в лицо и не спросили имени.
толпой, обсуждая, где же может прятаться эта чертова девка. Конюхи играли
в кости. Никто из них не проявил ни малейшего интереса к тому, что мы
выбрали двух самых выносливых жеребцов и оседлали их. Солдат даже открыл
нам ворота, не прекращая обсуждать при этом с приятелем, каким образом эта
чертовка могла улизнуть из дворца.
никто не охранял. Какому идиоту придет в голову кататься на лодке зимой,
верно?
лошадей поверить в то, что нет ничего приятнее, чем поплавать немного
зимней ночью. Возможно, Верл и здесь помогла нам, но Свежероза была
прекрасной наездницей, так что могла добиться этого и сама. Мой жеребец
последовал ее примеру без особого сопротивления. Бр-р! Помнится, я
протрезвел разом.
тракту. До Зардона оставалось четыре дня езды.
удосужился даже захватить меч. Когда против тебя все царство, от одного
клинка мало проку. Не могу сказать, чтобы голова моя варила лучше, чем у
моей спутницы, да и с лошадьми она управлялась почище моего, а вот чего ей
не хватало - так это дорожного опыта. Свежероза представления не имела о
бережливости, она не смогла бы договориться о ночлеге и о еде, не вызвав
подозрений, - до сих пор ни разу не путешествовала без солидного
вооруженного эскорта. Не думаю, чтобы она смогла проделать все это без
моей помощи, не оставив за собой цепочку озадаченных свидетелей.
Путешествовать верхом зимой - не самое простое занятие, выматывающее как
духовно, так и физически. Конечно, хорошо, что не ударили морозы, но ветра
и дождя было предостаточно, а уж грязи-то... Столько, что больше и желать
нельзя. Изматывающая езда, короткие дни и нескончаемый унылый сельский
пейзаж кого угодно взбесят. Свежероза переносила это ничуть не хуже меня,
а возможно, и лучше. Правда, ее воодушевляла любовь к Зигу.
спрашивать. Я опасался, что на этот раз боги ставят трагедию.
югу от Кайлама почти необитаемо. В некоторых бухтах сохранились еще
маленькие рыбацкие деревушки, но крестьянские дома редки. Мы избежали
посторонних глаз, скользя призраками в тумане, наползавшем на берег с
моря.
было перекусить. Хлеб зачерствел настолько, что, боюсь, мы хрустели им
громче, чем лошади - сухой травой. Я замерз, устал и почти отчаялся.
не будем видеть собственных рук, держащих поводья.
ту немного. Даже лошади, которые паслись всего в нескольких шагах от нас,
еле виднелись сквозь туман.
в нем не одну форель. Мы уже на земле моего брата.
Его строили как сторожевую башню для защиты от пиратов. Мой дед превратил
его в охотничье поместье.
и один-два тюремщика.
держать взаперти не так уж трудно. Но посади его верхом, и он сможет
передвигаться не хуже нас. Вот только будут ли там лошади? Жаль, что мы не
купили запасного коня, пока была такая возможность, но теперь рассчитывать
на это не приходилось.
поводу. Тропа петляла между деревьями, пока не вынырнула на каменистое
плоскогорье. Мы разговаривали только шепотом, хотя вряд ли кто мог
услышать нас сквозь шум прибоя. Я ощущал его ногами почти так же, как
слышал ушами, хотя мы поднялись довольно высоко. Если в такую ночь замок
охраняется снаружи, значит, в нем столько людей, что нам не на что
рассчитывать.
более темного неба. Кукольный замок - ящик не больше десяти шагов в
поперечнике, не выше двух этажей. Тропа упиралась в арку ворот, и створка
была открыта. Я перестал беспокоиться относительно гарнизона и задумался,
что нам делать, если внутри никого не окажется.
окажется. Я даже не спрашивал, потому что не хотел слышать ответ. Кто я
такой, чтобы мешать настоящей любви?
сочетаться с Зигом законным браком, дабы поставить свою семью и своих
августейших преследователей перед свершившимся фактом. Что потом?
Возможно, Свежероза слишком плохо представляла себе дворцовые нравы, чтобы
предвидеть неизбежные последствия такого шага. Зато я представлял, и даже
слишком хорошо. Во дворце ходили слухи об участи тех, кто имел
неосторожность не угодить царевичу. Сам царь запросто мог бы упрятать
Свежерозу в темницу до скончания дней. О том, что он сделает с Зигом и со
мной, я старался не думать.
двери. Я схватил ее за руку.
две спальни. Пошли.
неожиданно теплыми пальцами и повела за собой, находя дорогу на ощупь.
Если где-то рядом и были лошади, это были самые тихие и лишенные запаха
лошади из всех мне известных. Я ощущал запах моря и дыма. Мы дошли до
лестницы и начали подниматься. К счастью, ступени были каменными и не
скрипели. Мы передвигались в полной тишине, нарушаемой только рокотом
прибоя и отчаянным стуком моего сердца, слышным, наверное, и в Утоме.
из-под двери. Мы пригнулись и заглянули в щель.
стучали игральные кости. Я услышал раздраженный мужской голос.
ступеньки и распахнула дверь.
на меня. Я услышал удивленные крики и грохот двух падающих стульев. Я
узнал голос Зига, вопрошающий, что, именем всех богов... и примерно тот же
вопрос, произнесенный другим знакомым мне голосом, надменность которого с
годами ничуть не уменьшилась - Честнодоблесть, мой давний провожатый,
протащивший меня от Майто до Тихих Вод, чтобы развлечь царскую семью. Вряд
ли в Верлии насчитывалась дюжина людей, помнивших меня с тех пор, но он
был один из них.
слишком верил в способность Свежерозы очаровать его настолько, чтобы он
ослушался данного ему приказа, хотя, возможно, она надеялась на это. Я
решил вмешаться, пока не прошел эффект неожиданности.
изобразить на лице самую свою зловещую, загадочную улыбку, однако не
вполне в этом преуспел, потому что невольно зажмурился от яркого света.
хотя при данных обстоятельствах она показалась довольно уютной. В камине
весело плясал огонь, а вокруг были расставлены кресла и стулья, в
количестве явно избыточном для комнатки такого размера. Стены украшали
многочисленные удочки. Здесь было еще две двери. Они оставались пока
закрытыми; во всяком случае, никто не прибежал проверить, что за
посетители пожаловали.
Честнодоблесть стоял ближе, преграждая путь Свежерозе.
действует по обстоятельствам. Зиг схватил со стола кувшин и обрушил на
голову своего тюремщика. Кувшин разлетелся вдребезги, во все стороны
полетели глиняные черепки. Честнодоблесть пошатнулся и обрушился на пол с
ужасающим грохотом, от которого содрогнулся замок.
по душе.