Чтение 41–й страницы книги ~Сторож брату моему~

мне покоя.

Когда они отбыли, мы с Уве и оставшимися ребятами принялись за свои
раскопки. Трос ребят выглядели довольно-таки нелепо в наших комбинезонах,
дай иные брюки и рукава с непривычки очень стесняли движения.

Люк мы разыскали только к вечеру. Пришлось изрядно повозиться, пока
удалось открыть его. Могу смело сказать, что мы с Рыцарем проявили
недюжинную изобретательность и техническое остроумие. Было время ложиться,
но мы не могли утерпеть и, отправив остальных спать, вооружились фонарями
и полезли в корабль.

Против моих ожиданий, он не был набит землей. Древняя конструкция с
честью выдержала многовековое испытание. Вместо земли корабль был набит
тишиной. Мертвый воздух стоял в нем неподвижно, как в коридорах пирамид.
Корабль этот не был приспособлен для горизонтального положения, и для нас
все в нем перепуталось, мы не сразу могли понять, где пол, где потолок,
тем более, что привычная нам конструкция с автономной гравитацией в каждом
помещении очень сильно отличалась от того, с чем мы встретились здесь. И
мы бродили, угадывая и не угадывая, иногда обмениваясь словечком, но в
основном молча. Ощущение было такое, что мы ходим среди мертвецов.

Казалось, мы вполне могли сэкономить два дня и не раскапывать этого
памятника старины. Потому что в нем было пусто. Ничего удивительного: все,
что люди везли с собой, должно было послужить им и на новом месте - и,
надо полагать, послужило. Так что раздет корабль был буквально до ребер.
Сорвали даже облицовку стен, полов и потолков, и везде виднелся один лишь
металл, по которому, сливаясь и разбегаясь, струились силовые,
информационные и прочие кабели.

Мы шли все дальше и дальше. Здесь, в отличие от нашего корабля, ближе к
люку располагались жилые помещения, а управление было вынесено вперед -
или вверх, как вам угодно. Когда нам стали попадаться не до конца
демонтированные пульты с приборами - в основном, ходовыми, а не
энергетическими, - мы поняли, что идем уже по отсекам управления. Их
оказалось совсем немного - это понятно, учитывая, что и энергетика, и
двигатели машины, не умевшей покидать трехмерное пространство, были
намного примитивнее наших. Зато сама машина, ее набор и переборки,
выглядели значительно массивнее: она была рассчитана на долгие десятилетия
полета, и ее строили с солидным запасом.

Наконец мы дошли до конца - попали в отсек, из которого можно было идти
только назад. Это был просто конический закуток, набитый проводами.
Обшивка здесь была слегка вмята. Тут тоже ничего интересного не оказалось.

Мы возвратились в соседний с ним отсек - видимо, когда-то здесь стояли
астрономические инструменты и приборы, я понял это по нескольким уцелевшим
постаментам. Уве-Йорген осветил меня своим фонарем и сказал:

- Ну, надо полагать, ты доволен?

Тон его был в точности таким, чтобы я не обиделся - но и понял, что он
обо всем этом думает. Я ответил:

- Фактам приходится верить - и все же я езде не убежден, что все зря.
Просто мы не подумали как следует.

- Причину всегда можно найти, - сказал Уве.

- Я не оправдываюсь, - пояснил я. - Просто я всегда доверял интуиции...

- В конце концов, ничего страшного, - утешил меня Рыцарь. - При случае
эта лайба нам пригодится - в ней можно чудесно отсидеться, если нам
придется туго.

Это мне не очень-то понравилось.

- Ты говоришь так, будто нам неизбежно придется драться с Даль-2.

- Так оно и будет, - сказал Уве-Йорген. - Как же иначе? Мы ведь уже
начали.

- Я, например, надеюсь, что мы сможем договориться.

- Дорогой капитан, - сказал он мне. - С кем договариваются? Вспомни-ка.
Договариваться надо с побежденным, если ты хочешь, чтобы он принял твои
условия. С капитулировавшим. Безоговорочно капитулировавшим. А ведь мы
хотим, чтобы они приняли наши условия безоговорочно, не так ли?

- У нас просто нет иного выхода; никакие компромиссы невозможны.

- Значит, надо сперва поставить их на колени!

Нет, все это мне никак не нравилось.

- Слушай, брось ты мыслить по алгоритму... крестовых походов!

Он усмехнулся:

- Зачем же ты тогда ищешь... то, что ищешь?

Я немного смешался и подумал: а в самом деле, зачем я это ищу?

- Видишь ли, - сказал я, - эти совсем другое дело. Просто я хочу
обезопаситься от случайностей...

Тут он засмеялся:

- Бог мой, - сказал он затем. - Какой ты военный? Ты дипломат.

- Я и не называю себя военным.

- И не пытайся. Тебе сразу выдаст привычка не называть вещи своими
именами.

- Ладно, - сказал я, - больше не буду. Но давай все-таки вернемся к
делу и попытаемся подумать методически. Ты по этой части мастер.

- Мы, немцы... - начал было он, но не договорил и сменил пластинку. -
Ну, хорошо, попытаемся. С чего начнем?

- С самого начала, - сказал я. - Теорема первая: трудно предположить,
что экспедиция на незнакомую планету ушла...

- Это ты уже говорил. Принято.

- Посылка вторая. Во избежание конфликтных ситуаций, возможных в
условиях длительного полета, - вернее, во избежание их чересчур
радикального разрешения - то, что мы ищем, должно было быть достаточно
хорошо защищено от... ну, скажем, постороннего любопытства. Доступ к нему
могли иметь лишь несколько человек: безусловно, капитан, его помощники...
Руководитель экспедиции... Немногие.

- Логично.

- Отсюда вытекает, что это должно было помещаться в месте, куда доступ
был ограничен.

- Сам Аристотель не сказал бы лучше!

- Ладно, Уве, ладно. Теперь давай прикинем: где же тогда? Наверняка не
в жилых, а в служебных помещениях.

- Так.

- Там, куда нельзя пробраться незаметно.

- Иными словами, в центральном посту.

- У них могла быть просто ходовая рубка...

- Дело не в названиях, капитан. Дело в том, что в центральном посту -
можешь называть его также ходовой рубкой - мы были. И, к сожалению, ничего
не обнаружили. А во всех твоих рассуждениях, столь безупречных с виду,
есть, к сожалению, один крупный изъян.

- А именно?

- Ты забываешь, Ульдемир, что корабль достиг цели. Все, что можно было
снять и демонтировать, как мы видим, снято и демонтировано и, видимо,
где-то использовано. Почему же ты думаешь, что нужные нам вещи остались
здесь? Я полагаю, что их взяли в первую очередь! Вот настоящая логика.

- Внушительно. Но только... идет ли речь об одном и том же? Одно дело -
охота, а другое...

- О, это чистая условность.

- Ну, хорошо. Но вернемся к их приземлению. Думаешь ли ты, что все
сразу было роздано? Как поступил бы ты?

- Ну, я надеялся бы на экипаж...

- Иными словами, снабдил бы их. Все это хорошо, Уве, все правильно. Но
только, понимаешь ли, такие вещи не проходят бесследно. Случись так, как
ты думаешь, нас вчера атаковали бы не с арбалетами...

- Ну, все со временем изнашивается.

- Понимаешь ли, если достоинства вещи очевидны, то ее пытаются
воспроизвести. Хотя бы приблизительно. На уровне техники данной эпохи.
Может быть, проще, наверняка - хуже. Но все же...

- Гм...

- Из этого я и исходил.

- Против этого можно возражать. Но не нужно. Потому что сейчас важны
факты. А факты против тебя, дорогой капитан: того, что ты надеялся
увидеть, - и я тоже, откровенно говоря, - тут нет.

- И все же посмотрим еще раз.

- Посмотрим еще три раза, если тебе угодно.

И мы снова направились туда, где, по нашим соображениям, помещался
центр управления кораблем.

Там, действительно, было пусто. Металл переборок и жгуты проводов.
Осколки стекла. Обломки древнего, растрескавшегося пластика. Больше
ничего.

- Ну, убедился?

- Обожди... - сказал я. - Обожди, пожалуйста.

Я стал представлять, как все это выглядело, когда корабль был жив.
Главный пульт. Экраны. Здесь они были - туда идут толстые пучки проводов.
Я осветил другую переборку. Тут, наверное, стоял инженерный пульт. Да,
вероятнее всего. Хорошо. Третья. В ней - ход в соседний отсек. И гладкая
переборка. Толстая, если поглядеть на дверной проем. Здорово толстая. К
чему бы? Сантиметров двадцать! Это было бы понятно, если бы по соседству
помещался ядерный реактор или двигатели. Но они - в другом конце корабля.
Я подошел и постучал по переборке. Гулко. Нет, это не сплошной металл. Я
пошарил лучом. Уве-Йорген смотрел с интересом, потом подошел, и мы стали
светить в два фонаря.

- Тонко сделано, - сказал он с одобрением.

Действительно, узкая щель замочной скважины - и больше ничего.

- Вот вторая, - сказал он.

- И вот еще.

- Три замка, - сказал он и чертыхнулся.

- И ключи наверняка у разных людей. Тройной контроль. Да, они
относились к этому серьезно.