Столицу, - устало сказал Змееныш Цай.
только что перед ним сидел невинный отрок-монах с юношеским пушком на щеках
и вот уже за чашкой чая тянется ровесник высокоуважаемого сянъигуна,
измотанный до предела и держащийся лишь на выучке и долге.
просьбе последнего, в качестве его сопровождающего.
чай.
Шаолиня отбирают то, что мы зовем нравственностью или обыденной моралью
"ли". Я узнал, что затем у иноков обители близ горы Сун отбирают обыденное
сознание, которое странный малыш-инок назвал неизвестным, мне словом
"логика". Взамен обыденных морали и сознания им дают способность жить не
раздумывая, бить не промахиваясь, умение играть на железной флейте без
отверстий и надежду на грядущее прозрение,
монастырский повар пишет на деревянном диске иероглифы "цзин" и "жань"
(судью Бао передернуло), а также ходит в Лабиринте Манекенов как у себя
дома. Следом за поваром Фэном идет ребенок в рясе по прозвищу Маленький
Архат. Теперь - все. Смею ли я спросить: что узнали вы, достойный сянъигун?
демонам руки с уже знакомым нам клеймом, - невесело улыбнулся судья Бао.
церемоний.
неслучившееся. И что Сын Неба Юн Лэ, да продлятся его годы вечно... похоже,
вскоре у нас будет новый император. Возможно, именно поэтому преподобный
Бань отправляется в Северную Столицу. Теперь - все.
возможностью и послать со Змеенышем в Столицу доклад о происходящем. Риск
огромен, в первую голову для самого лазутчика, но если правильно
составленный доклад попадет в руки... нет, на высочайшие руки достойный
сянъигун и не рассчитывал! Просто бывший однокашник судьи Бао, преуспевший
по службе, славился близостью к первому министру двора. Ума бывшему
однокашнику было не занимать (не зря ж письмо прислал!), сообразительности -
тоже; а старые приятельские отношения могли весьма поспособствовать
правильному движению доклада. Все большую силу забирает в Поднебесной тайная
служба монахов с клеймеными руками, а ни одна повозка не сможет долго ехать,
если одно колесо у нее гораздо объемистей прочих. Опять же: если Сын Неба и
впрямь болен...
мелочей, что впору усомниться в правоте Безначального Дао, которое, как
известно, не торопится, но всюду успевает. Интересно все же: что на этот раз
скажет даосу, ввязавшемуся в суету сует, его учитель, небожитель Пэнлая, и
не осердится ли за самовольство? И плохо ли то, что при виде двух измученных
людей - судьи Бао и вот этого лазутчика - сердце даоса преисполняется
скорбью и негодованием на жестокость бытия; а это уж вовсе недостойно
бедного отшельника, собирающегося выплавить киноварную пилюлю бессмертия!
Или все-таки достойно?
минутой отдыха, поскольку знал: прикажет судья Бао нести в Столицу весточку
от высокоуважаемого сянъигуна, и надо будет нести.
возвращается.
4
губы.
Властелином Иллюзий, князем Марой: бесстрастность боролась со страстями, и
последние в данном случае побеждали.
чертогах этих... как их?.. Желтых Источников. У Хозяина Золотой Звезды,
господина Тайбо.
проницательностью своего спутника. - В гостях и именно из фарфоровых чашек,
хоть и трижды недостоин я оказанной мне чести! Но был введен безусым
небожителем в чертог из белого нефрита, под чудесные напевы флейт и
свирелей, после чего облачен лотосоглазыми девами в одеяния из лазоревых
перьев и препровожден к господину Тайбо!
перьев.
подобен символу счастья! Шляпа господина Тайбо, изготовленная в форме
венчика цветов сафлора, была украшена пластинами из полированной яшмы,
одежда несказанной прелести подвязана желтым шнуром, на ногах красовались
пурпурные туфли с загнутыми носками; а в руках господин Тайбо держал
всемогущий жезл-жуи как знак того, что способен в мгновение ока достигнуть
восьми сторон света.
описание преподобный Бань.
облака и именно сопровождали! А потом господин Тайбо поведал мне,
ничтожному, что в позапрошлой жизни был я одним из особо доверенных его
слуг-любимцев, но разбил опрометчиво обожаемую вазу господина и был за сей
проступок вынужден две жизни прожить среди смертных.
олицетворение скорби.
некоторой паузы.
доживу до девяноста девяти лет, постигая учение Будды Шакьямуни. А если
огорчу Хозяина Золотой Звезды - то он станет лично укорачивать нить моей
судьбы, отрезая по десятилетию за раз! Я уж и молил, и на колени падал - ни
в какую! Говорит: не скажу тебе, чем именно ты можешь меня огорчить, а
просто стану наблюдать! И как огорчусь - сразу хвать бронзовые ножницы!..
Ежели начнется у лазутчика безвременное старение, всегда можно будет свалить
на гневного господина Тайбо.
***
пробирался к постоялому двору, что близ Линьцинской заставы при въезде в
город, где и остановился преподобный Бань по прибытии в Нинго, лазутчика не
покидало ощущение слежки.
детства, когда способность хотя бы на минутку выскользнуть из-под опеки
бабки Цай вознаграждалась сдобной пышкой. Да и позднее наука эта не раз
сослужила ему добрую службу - но сейчас творилось что-то странное. Лазутчик
готов был поклясться, что ни одна живая душа не интересуется скромным
монашком, но противный озноб не проходил, а под ложечкой сосало предчувствие
неприятностей.
подробности расследуемого дела и покинул обитель вместе с преподобным Банем.
Первое, что сразу заметил Змееныш: раньше он сам никогда не вовлекался в
поиски душой, честно выполняя порученную работу, но оставаясь внутри
холодно-спокойным. Лазутчик, волнующийся по поводу исхода и не способный
сойтись с врагом или пожертвовать союзником в случае необходимости, - это
плохой лазутчик.
Ушастого Цая, которого никто не знал в лицо:
врагом, другом и собой.
двух лет.
человеческих чувств, мешающих сосредоточиться - словно на доселе чистом
зеркале стали появляться туманные пятна от чьего-то дыхания.
немигающий глаз; куда бы Змееныш ни шел, что бы ни делал, он не мог
избавиться от ощущения слежки. Слежки чуждой, при полном отсутствии интереса
к лазутчику, как не интересуется кузнец пылью на копыте лошади, когда
собирается набить подкову.
Доставалов Александр
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман