Чтение 41–й страницы книги ~Творцы заклинаний~

- Хотя, пожалуй, не будем, - согласился он и, проковыляв по причалу,
подтащил к себе маленькую двухвесельную лодку.

Спускаться в нее пришлось, полагаясь на удачу, но в конце концов ему это
удалось, и Напролоум стал возиться в темноте с носовым швартовом.

Лодка выбралась на середину реки и, медленно разворачиваясь, поплыла вниз
по течению.

Матушка крепко вцепилась в сиденье, чтобы удержаться в качающейся на
волнах скорлупке, и выжидающе посмотрела сквозь мрак на волшебника.

- Ну? - поинтересовалась она.

- Что ну? - не понял Напролоум.

- Вы сказали, что знаете толк в лодках.

- Неправда. Я сказал, что это вы в них ничего не понимаете.

- О-о.

Они схватились за сиденья, чуть не вывалившись из лодки, которая тяжело
накренилась на один борт. Но каким-то чудом суденышко выпрямилось, и его
потащило по течению задом наперед.

- Когда вы сказали, что не сидели в лодке с тех пор, как были ребенком...
- начала матушка.

- Если не ошибаюсь, мне тогда только-только исполнилось два годика.

Лодка попала в водоворот, немножко покружилась на месте, после чего
двинулась наперерез потоку.

- А я сочла, что в бытность свою мальчишкой вы днями напролет не вылезали
из лодок.

- Я родился в горах. У меня даже на мокрой траве начинается морская
болезнь, - пояснил Напролоум.

Лодка сильно ударилась о полузатонувшее бревно и зарылась носом в
небольшую волну.

- Я знаю одно заклинание, которое помогает не утонуть, - удрученно
добавил он.

- Рада слышать.

- Только произносить его надо стоя на сухой земле.

- Снимайте башмаки, - приказала матушка.

- Что?

- Снимай башмаки, приятель. Напролоум обеспокоенно заерзал на сиденье.

- Чего вы добиваетесь? - спросил он.

- Воде полагается быть снаружи лодки, уж это-то я знаю! - Матушка указала
на темную жидкость, плещущуюся на дне. - Наполняйте башмаки водой и
выливайте ее за борт!

Напролом кивнул. У него появилось такое чувство, что последние два часа,
отдавшись на волю событиям, он плывет, не касаясь берегов. Какое-то
мгновение он наслаждался странно успокаивающим ощущением, что жизнь
полностью вышла из-под его контроля и теперь, что бы ни случилось, никто не
сможет свалить вину на него. То, что он наполняет башмаки водой, сидя ночью
в лодке посреди разлившейся реки в обществе того, кого он мог описать только
как женщину, казалось ему настолько логичным, насколько это вообще было
возможно в данных обстоятельствах.

"В обществе выдающейся женщины", - поправил обычно им игнорируемый
внутренний голос, обитающий где-то на задворках его сознания. В том, как она
использовала потрепанную метлу, чтобы провести лодку по неспокойным водам,
было нечто такое, что будоражило давно забытые участки в его подсознании.

Разумеется, Напролоум не мог точно сказать, что там у нее выдается, -
этому мешали дождь, ветер и матушкина привычка надевать весь свой гардероб
сразу. Напролоум неуверенно прокашлялся. Она выдается в метафорическом
смысле, решил он.

- Э-э, послушайте. Все это очень похвально, но посмотрите фактам в лицо.
Я имею в виду скорость дрейфа и все такое прочее, понимаете? Посох давно
унесло в открытый океан, на много миль от берега. Может, он уже никогда и не
выплывет. Он вообще мог попасть в Краепад и свалиться за Край...

Матушка, которая смотрела куда-то вдаль, за реку, обернулась.

- Чем еще мы можем помочь им? У вас есть другие варианты? - осведомилась
она.

Напролоум несколько мгновений молча вычерпывал воду.

- Нет, - наконец ответил он.

- Вы когда-нибудь слышали о человеке, вернувшемся оттуда?

- Нет.

- Тогда нам стоит попытаться отыскать посох.

- Никогда не любил океан, - пожаловался Напролоум. - Его следовало бы
замостить. На его дне, в глубине, живут ужасные твари. Жуткие морские
чудовища. По крайней мере, так говорят.

- Продолжайте вычерпывать, приятель, не то вы сами проверите, правда это
или нет.

Гроза ходила над головами взад и вперед. Здесь, на плоских равнинах, она
чувствовала себя потерянной, ее место было на Овцепикском высокогорье, где
люди умеют ценить хорошую грозу. Она кружила по небу и ворчала, отыскивая
хотя бы средненькой паршивости холм, чтобы ударить в него молнией.

Дождь немного успокоился и стал мелким, накрапывающим - таким, который
вполне способен затянуться на несколько дней. К тому же с моря ему на помощь
пришел туман.

- Если бы у нас были весла, мы могли бы грести. Если бы, конечно, знали,
куда плывем... - сказал Напролоум. Матушка ничего не ответила. Он вылил за
борт еще пару башмаков воды и вдруг осознал, что, скорее всего, золотая
кайма на его мантии уже никогда не будет такой, как прежде. Хотя было бы
приятно узнать, что в один прекрасный день это снова будет иметь для него
значение.

- А вы случаем не знаете, в какой стороне находится Пуп? - рискнул
спросить он. - Это я так, чтобы разговор поддержать.

- Смотрите, с какой стороны на деревьях растет мох, - не поворачивая
головы, отрезала матушка.

- А-а, - Напролоум кивнул и уставился на маслянистые воды, гадая, что это
конкретно за маслянистые воды.

Судя по солоноватому запаху в воздухе, лодка уже вышла в залив.

По-настоящему Напролоума пугало в море именно то, что единственной
преградой, отделяющей его от живущих на дне жутких тварей, была вода.
Разумеется, он знал, что если рассуждать логически, то, скажем, от
тигров-людоедов, обитающих в джунглях Клатча, его отделяет всего лишь
расстояние, но это совсем другое дело. Тигры не всплывают из холодных
глубин, раскрыв рот, полный острых, как иголки, зубов...

Он вздрогнул.

- Чувствуете? - спросила матушка. - Привкус в воздухе... Магия! Где-то
произошла утечка магии.

- Вообще-то магия не растворяется в воде, - согласился Напролоум.

Он пару раз облизнул губы и был вынужден признать, что туман и в самом
деле имеет жестяной привкус, а воздух стал слегка маслянистым.

- Вы же волшебник, - строго указала матушка. - Неужели вы не можете
просто призвать посох?

- Такой вопрос никогда не вставал, - ответил Напролоум. - Волшебники не
имеют привычки разбрасываться магическими посохами.

- Он где-то здесь, рядом, - резко оборвала матушка. - Помогите-ка мне
отыскать его, приятель!

Напролоум застонал. Он провел бурную ночь, и что ему было действительно
нужно, прежде чем пытаться пустить в ход еще какие-нибудь чары, так это
двенадцатичасовой сон, несколько плотных обедов и спокойный вечерок у
камина. Нет, он слишком стар... Тем не менее, Напролоум послушно закрыл
глаза и сосредоточился.

Воздух был до предела насыщен магией. Бывают места, где она
аккумулируется естественным образом. Магия накапливается возле отложений
трансмирового металла октирона, в некоторых породах деревьев, в
изолированных прудах; она выпадает во всем мире в виде осадков, и люди,
искусные в таких делах, могут собирать ее и запасать впрок. В данной
местности магии было хоть отбавляй.

- Этот посох заключает в себе большую силу, - сказал он. - Огромную. Он
поднял руки к вискам.

- Становится чертовски холодно, - заметила матушка.

Назойливый дождь превратился в снег. В окружающем их мире произошла
резкая перемена. Лодка остановилась - нет, она ни на что не наталкивалась,
просто море как будто решило стать твердым. Матушка заглянула за борт.

Море и в самом деле затвердело. Плеск волн доносился с некоторого
расстояния и с каждой минутой удалялся.

Она нагнулась, постучала по воде и констатировала:

- Лед.

Лодка неподвижно стояла посреди океана льда. Доски угрожающе затрещали.
Напролоум медленно кивнул.

- В этом есть смысл, - признал он. - Если они находятся... там, где, как
мы думаем, они находятся, то там очень холодно. Говорят, там царит холод,
как в межзвездном пространстве. Так что посох это тоже чувствует.

- Правильно, - согласилась матушка и вылезла из лодки. - Значит, нам
нужно найти центр льдины, там-то и будет посох, верно?

- Я знал, что вы это предложите. Могу я хотя бы надеть туфли?

Они брели по замерзшим волнам, и Напролоум время от времени
останавливался, чтобы попытаться определить точное местоположение посоха.
Одежда на нем покрылась ледком. Зубы стучали.

- Вам не холодно? - спросил он матушку, чье платье громко потрескивало на
ходу.

- Холодно, - призналась она. - Просто я не дрожу.

- У нас были похожие зимы там, где я рос, - заметил Напролоум, дуя на
пальцы, чтобы согреть их. - В Анке почти не бывает снега.

- Действительно, - отозвалась матушка, глядя сквозь ледяной туман.

- Помню, на вершинах гор круглый год лежал снег. О, нынче температура уже
не опускается так низко, как в годы, когда я был ребенком. По крайней мере,
до сих пор не опускалась, - поправился он, топая ногами по льду.