решились принять ответственность на себя, и доложили наверх. Верховный
Стратег заколебался; формально он мог решить вопрос лишь с ведома Высшего
Круга, но обстоятельства требовали иного. Не предлагая сесть, стоя на не
видимом постороннему глазу возвышении позади обширного письменного стола
(Верховный Стратег был небольшого роста, что досаждало), он кратко
спросил:
поэтому перехватить или исказить его никто не в состоянии. А обмен с
бомбоносцами у них, как и у нас, совершается постоянно, поскольку грозные
эти устройства выполняют, естественно, кроме основных еще и
разведывательные функции.
собственные программы передавались на свои бомбоносцы точно таким же
способом и наблюдение с автоматических кораблей велось точно так же. - Ну,
так чего же хотите вы?
дальнейшее развитие работы.
краткого размышления он снова спросил: - Ну а если взять и вырубить эту
домашнюю шарманку вообще? У нее формальный подход, а дело-то ведь ясное.
идут через Полководца, как вы знаете, - ответил лейб-программист. - А
чтобы смонтировать новую систему в обход Полководца, нужны месяцы, если не
годы.
прибавлять, что Полководец обладал устройствами для перехвата и искажения
провокационных сигналов на свои бомбоносцы, что вообще бомбоносцы
повинуются только команде, данной сегодняшним кодом, а код этот
вырабатывается и вводится самим Полководцем и в данный момент никому
больше не известен, что выключить гигантское устройство просто нельзя: его
энергетическая установка находится под его же собственной защитой и
обслуживанием, всякое посягательство на нее он воспримет как нападение, на
такой случай у него имеется соответственная программа, и очень не хотелось
бы, чтобы он начал реализовывать ее, поскольку программа эта в его
электронном мозгу ассоциирована с захватом Планеты противником. Так что
пришлось бы ждать истощения топливных запасов, а топливом Полководец был
обеспечен на ближайшие пятьдесят-шестьдесят лет. Обо всем этом
лейб-программист напоминать не стал: достаточно было уже и того, что для
перемен нет времени.
выпрямился, насколько это было для него возможно, расправил плечи и
выкатил грудь. Момент был историческим; кто-то Должен был решиться и
принять на себя величайшую ответственность, сделать шаг, от которого
зависело, может быть, все будущее, судьбы Планеты, судьбы обоих миров; И
стать этим "кем-то" выпало ему. Верховный Стратег не жаловал прессу, но
тут пожалел, что рядом не оказалось фотокорреспондентов.
нерешительность или сомнения. - В таком случае, дайте Полководцу Моим
кодом ответ такого содержания: "По точным данным, бомбоносцы противника не
получали какой-либо новой программы действий".
убеждении, что в машину можно вводить лишь верные, неоднократно
проверенные сведения.
какой-то неосознанной потребности, скрестил пухлые руки на груди.
известны Высшему Кругу, то ему, Верховному Стратегу, не поздоровилось бы:
Круг ревниво относился к своим прерогативам; Однако это его не испугало.
Что значил Высший Круг без воинов и бомбоносцев? Звук пустой. Цивилизация
давно уже (исторически неизбежно, как принято было считать) превратилась в
организм на тонких и слабых ногах, с хилым тельцем, но с мощными бицепсами
и увесистым кулаком правой, разящей руки. Оно и думало, это существо,
теперь чаще кулаком, чем головой, передоверив во многом "головные" функции
электронике. И если понадобится, он, Верховный Стратег, просто оторвет
ненужную голову, музейный архаизм, либо ударом кулака оглушит ее так, что
голова придет в сознание, лишь когда дело будет уже сделано.
зашагал к выходу - выполнять. Приказание было отдано ему столь решительным
тоном, что он не смог набраться смелости и доложить еще и о второй
заминке: об информации относительно настроений масс. Программисту,
впрочем, и самому казалось, что дело не такое уж важное, просто
формальность: кто и когда всерьез считался с настроением масс? Настроения,
как известно, создаются при помощи средств всеобщей информации, средства
же контролируемы и управляемы, и уже завтра, надо полагать, вся система
будет полна соответствующих материалов, которые люди станут повторять, -
вот и мнение населения, и его настроение... Он забыл, однако, что раз на
раз, как говорится, не приходится. Пока же лейб-программист прибыл в свое
надежно упрятанное в недрах скального массива хозяйство, отдал
соответствующие распоряжения, и программисты рангом пониже стали
переводить сформулированный Верховным Стратегом ответ на
маловыразительный, но точный язык, на каком они объяснялись с Полководцем,
со всеми его секциями, устройствами и мегаблоками. И все катилось как по
рельсам, пока не доехало до стрелки. Но где стрелка, там, как известно, и
стрелочник, а он-то всегда и бывает виноват.
как ни говори, и красиво, и решительно: на себя ответственность и перед
историей, и (что бывает куда болезненнее) перед вышестоящими начальниками.
Однако красота бывает разная, и красота удачного броска копьем или
выстрела из лука - красота совсем не та, что красота системы уравнений,
где недавняя мешанина величин приходит в стройную и поддающуюся решению
форму. И там, где царят уравнения, копьем потрясать вряд ли стоит. И вот
получилось, что Верховный поставил свою планету гораздо ближе к
катастрофе, чем даже сам предполагал.
разведчик, который сообщил на Вторую планету, в ее соответствующее
Управление, не только о происшедшем взрыве, но и о его причинах. Было это
для разведчика несложно, поскольку он присутствовал на первом из описанных
здесь совещаний, в развалинах института, и присутствовал по праву. В
отличие от Мин Алики, человек этот не был ни уроженцем Второй планеты, ни
ее патриотом; был он патриотом лишь самого себя. И, зная цену себе и своей
работе (основной), он считал, что, помимо уровня, которым он обладал на
своей Планете, ему следовало бы еще иметь что-то, что должным образом
выделяло бы его из среды остальных. Титул, скажем. Но титулов здесь не
было, они были там. И, значит, надо было оказывать услуги Второй планете,
потому что в случае, если бы большой спор состоялся и кончился в ее
пользу, то на Старой установились бы те же самые порядки, и человек этот
одним из первых удостоился бы титула; в случае же мирного продолжения
событий он был бы точно таким же образом отмечен там, на Второй; - и если
бы ему удалось в конце концов попасть туда, и даже если бы не удалось; и в
этом, наиболее печальном случае он все равно бы знал, что является
титулованным лицом, и испытывал бы от этого великое удовлетворение. Таковы
основные причины; деньги, им получаемые время от времени, играли роль
второстепенную.
того: там (как часто бывает) сгоряча даже преувеличили размер опасности,
предположив, что взорвался не экспериментальный материал в малом
количестве, но уже изготовленный снаряд. Поспешный вызов Мин Алики был
лишь малой деталью процесса, происходившего сейчас на верхах Второй
планеты, вокруг ее Круглого Стола. Более существенной частью процесса была
новая программа, переданная всей бомбоносной эскадре соответствующим
кодом. По этой программе корабли должны были начать атаку без всякой
дополнительной команды уже в случае, если постороннее тело приблизится к
ним на расстояние, впятеро превышавшее прежде установленное и скрепленное
договором. Решение было принято не с кондачка; полученную со Старой
информацию запустили в Суперстрат - так назывался аналог Полководца,
существовавший на Второй, - и тот, без труда просчитав несколько возможных
вариантов, не прошел мимо и этого; меры были приняты по всем вариантам, но
это изменение, которого, видимо, всерьез опасался Полководец, могло прежде
остальных привести к необратимым последствиям: ведь над Старой планетой,
кроме бомбоносцев, летали все-таки и корабли иного, мирного назначения и
какой-нибудь из них мог случайно пройти слишком близко к взрывчатой
шеренге. Надо сказать, что подобное изменение должно было, конечно, быть
сообщено администрации Старой, чтобы предотвратить случайности; да Вторая
и не собиралась скрывать принятые меры, напротив: пусть знают, что подлый
маневр врага разгадан. Однако информация Старой шла по каналам
Департамента Межпланетных сношений, а там работали в основном люди, а не
компьютеры, так что соответствующее сообщение могло достигнуть Высшего
Круга хорошо если через день, а то и два. За это время мало ли что могло
произойти. Но уж такие нравы были в ту эпоху.
пылью, а сброд вокруг превратился постепенно в милых, сердечных, лучших на
Шилова Юлия
Шекли Роберт
Свержин Владимир
Андреев Николай
Журавлев Владимир
Корнев Павел