Она хотела поднять прутик и вдруг увидела, как он стал затухать, меркнуть,
разрушаться и превращаться в осыпающуюся серебристую золу.
слабой перед этим страшным наваждением.
заглох в шуме ветвей, как будто деревья поглотили его. Нита пошарила в
кармане и вытащила монетку.
поймала ее и прихлопнула другой ладошкой. Открыла. Решка.
все знал и, спасая ее, взял весь гибельный риск на себя.
раздался грохот, звон и треск сокрушаемых деревьев, дробящегося стекла и
лязг металла. Началась битва машин и деревьев. Живого, еще живого мира и
мертвящей злобы пришельцев. Такси пытались прорваться сквозь заслон живой
изгороди.
читать сама, если я.... Нита кивнула.
Отвлекающий момент, как всегда. Попытайся сконцентрировать свою энергию и
жди сигнала.
осторожны, друзья.
от сильного удара. Нита услышала их безмолвный вопль ужаса и боли, и сама в
испуге вскрикнула. В самое сердце ее проник беспощадный холод, острый как
лезвие ножа. В глазах Кита тоже застыл ужас. Даже Фред потускнел и мелко
подрагивал.
пульсирует и цветет.
"Поглотитель Звезд, - думала она. - Это его приемы. Сначала погасить солнце,
потом растает луна. Исчезнет свет, и мы не сможем прочесть ни слова в Лунной
Книге. Угаснет Фред, и мы лишимся его помощи..."
небо.
времени?
дойдет до черты и исчезнет.
упал на искрящиеся страницы. И свет этот был намного сильней, чем тот, что
испускал рябиновый прутик. Строчки ясно читались и вспыхивали на странице
янтарными бусинками. И сама Книга словно бы наполнялась воздухом,
распространяла вокруг себя плотное сияние, которое напомнило Ните тот
защитный колокол воздуха, возникший после их заклинания. Книга как бы
исчезла, лишь дрожали в воздухе строки Волшебных символов. Они сверкали,
отражая лунный свет, поглощая его, и каждая буква казалась написанной
огненными чернилами.
посвященный Нью-Йорку...
врезалось в стену деревьев и смялось в лепешку.
копыт неумолимо приближался. Его не могли заглушить даже вой моторов и скрип
тормозов обезумевших такси. Нита представляла себе эту громадную мрачную
статую, крушащую все на своем пути, окруженную рычащими машинами и угрожающе
шагающую по замершей Мэдисон авеню. Волна черной тьмы разливалась от нее,
пожирая все вокруг, грозя погибелью всему живому, поглощая без остатка свет
фонарей и неба. А что же с солнцем? Оно исчезнет навсегда? Земля покроется
льдом, на века будет скована мертвящим холодом. Нита содрогнулась. Холод и
тьма, и больше ничего! Ничего живого - лишь сметенный ураганом, запертый во
льдах мир, полный искореженных машин, разрушенных домов, опустевших улиц,
открытых несущему мусор леденящему ветру.
светящихся листков, будто боялся стереть с них пыльцу, как с крыльев
прекрасной бабочки. Нита следила взглядом за его рукой. Вот он аккуратно
перевернул еще одну страницу, бережно опустил ее на предыдущую. Ласково
пригладил, словно погладил живое существо.
Ниту, ни на секунду не оторвался от Книги, чтобы услышать грозную поступь
чугунного всадника. Он словно бы не замечал надвигающуюся на них высокую,
плотную стену темноты. А тьма окружала и окружала их. Теперь они отрезаны от
всего мира, они на островке под слабой защитой гнущихся веток и голых,
ободранных железными зубами машин стволов. А вокруг тьма, грязь, волны
бензиновой гари.
ровного, уверенного голоса Нита успокоилась. А слова вырывались из уст Кита,
словно птицы из клетки, и одно за другим упархивали в пространство. И слова
эти пели, будто складывались сами собой в лесную мелодию птичьих трелей. Это
было очень похоже на ту песню, которую творила Нита, заклиная и оживляя
деревья. Она вся превратилась в слух, впитывая в себя каждый звук Волшебного
Языка.
живое существо. И, покорный вызову, он явился. Открылся горизонт, не
запятнанный ни единым мазком черной тьмы. Корона сияющих башен, озаренных
туманным рассветом и вонзающих в небо свои острые шпили. Сверкающие, будто
драгоценные ожерелья, цепочки освещенных окон. Чистые плоскости бетона,
стали и стекла. Проявился Сити-Холл. Он, как живой, склонился над стройной
колоннадой и с интересом и участием наблюдал за движением толп людей,
снующих повсюду, входящих, выходящих, наполняющих и населяющих этот
прекрасный остров. Появились улицы. Тесные, дышащие жарким воздухом, но
многолюдные, наполненные шумом, движением, голосами - живые, пульсирующие
артерии города. Один за другим возникали парки. Крохотные, в несколько
деревьев скверики, бульвары. И, наконец, громадный, с цепочкой озер,
окруженных рощами, Центральный парк. И деревья, словно цапли, поднимали свои
стройные ноги-стволы, освобождаясь от вязкой болотистой тьмы. Черная,
чернильная темнота отхлынула назад под напором живой зеленой стены. Птицы
пели. Собаки носились, лаяли и катались по влажной от росы траве. Среди
ветвей светились осторожные и любопытные бусинки беличьих глаз.
Гражданской войны, стоящие теперь мирно на самой южной окраине Манхэттена.
Теплые розовые лучи заката зажгли кирпич стен мягким светом, и казалось, что
старинные стены вспыхнули от волнующих своих воспоминаний о давних сражениях
и победах. Они и сейчас словно бы стояли на страже, сторожко вглядываясь, в
свинцовые воды бухты на тот случай, если какой-нибудь корабль вражеского
Британского флота попытается войти в нее.
утесы Нью-Джерси. Они казались сотканными из облаков, хотя и были отсюда
всего-то на расстоянии мили, не больше.
мосты. Бледными, быстрыми тенями проносились чайки, описывая круги над
черточками мостов, над башнями моста Джорджа Вашингтона, над железными
столбами моста Пятьдесят девятой улицы. Мягкая пелена вечернего воздуха
приглушала рев и грохот моторов. Взмыл в небо самолет, сверкнул серебристыми
крыльями в свете луны и понесся на фоне звезд от аэропорта Ла Гардиа куда-то
вдаль, выводя свою песню полета в холодном воздухе поднебесья и оставляя за
собой медленно утихающие раскаты грома...
чтобы стряхнуть ласковую лапу сна. Кит продолжал читать. Деревья склонились
к нему, прислушиваясь. Воздух был чистым и спокойным. Он читал, подробно и
скрупулезно перечисляя все и вся, описывая на Волшебном Языке образов людей,
дома, деревья, машины, каждый уголок города, самую малую деталь, делая их
реальными, осязаемыми, вызывая к жизни. И слова, напоенные силой Лунной
Книги, подчинялись ему.
деловито и спокойно. Он превращался... Ните стало не по себе. Она видела,
как среди обрывков тьмы, которая еще витала между деревьев, кидалась в лицо,
колыхалась, словно грязная тряпка на ветру, Кит начинал полыхать голубоватым
пламенем Лунной Книги. Ее свет окутывал его, и постепенно Кит становился
почти прозрачным, исчезал, растворялся прямо на глазах. Медленно, но
методично Лунная Книга забирала в себя, в свое нестерпимое свечение все
физическое существо Кита, превращая его в ярко светящийся силуэт. И Фред по
сравнению с ним померк и казался тусклой, бледной звездочкой. Даже тень Кита
ложилась на землю мерцающей пеленой. И Ните пришло в голову, что если все
так и будет продолжаться, тень Кита должна исчезнуть. И что тогда?.. Кит,
казалось, ничего не чувствовал. Он становился сильнее, могущественнее. Он
продолжал читать...
по-прежнему слышался грохот такси, вой перитонов, ужасный лязг копыт
неумолимо приближался. Он дробился, усиливался и нависал над ними. Нита
сознавала, что всех деревьев в парке не хватит, чтобы защитить их, чтобы
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Белоусов Валерий
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Андреев Николай