Чтение 41–й страницы книги ~Змея в тени орла~

упругие, куда там знаменитым кашхарским. Обитые шелком стены. Низкая,
широченная лежанка с накинутым покрывалом из легчайшего даже на вид
голубоватого меха. Разбросаны по ковру подушки. На низком столике,
притаившемся в уголке, стоит выжидающе дивной работы кальян. И висит в
теплом воздухе едва уловимый запах тонких благовоний.

- Нет в жизни большего счастья, чем снять сапоги, - пробурчал де Фокс. -
Все остальное - вторично и есть лишь приятное, но не обязательное
дополнение.

Это не было одной из истин Ям Собаки. Куда там Ямам Собаки? Это было
истиной всех времен и всех народов. От диких людей до выспренних эльфов.
Эльрик мог бы гордиться собой. Он нашел эту истину сам.

Тресса де Фокс

Чистая одежда. Мягкие подушки. Кальян. И целый день впереди, чтобы ничего
не делать. Можно просто лежать. И грустить. Но клинок я все-таки держала под
рукой, не могла чувствовать себя в безопасности рядом с сумасшедшей хозяйкой
дома. А она рядом. Здесь, на вершине Цошэн, она повсюду рядом, куда ни
прячься.

Если она говорит правду, от нее вообще нигде не спрячешься. Не верю.
Никому я здесь не верю. И что толку от оружия, когда имеешь дело с дамами
вроде Вэйше? Ладно хоть страшно мне не было. Устала я бояться. Зато было
грустно.

Можно грустить, когда лежишь с комфортом на пушистом ковре, таращишься в
прозрачный потолок, разглядываешь поредевшие облака и никуда не торопишься.
Вот в чем дело. Сад лишал воли к действию. Наверное, так оно и должно было
быть, ведь даже в наших сказках Валхдэй - чертоги Двуликой - часто называют
Вал-рейх. На человеческий язык одним словом и не переведешь. "Залы
завершения" - пустой звук. Но смысл объяснить можно. Валрейх - конечная
цель, вершина. И дальше некуда. Незачем просто. В чем-то Вэйше права: жизнь
- это Любовь, и жить стоит только ради нее.

Может быть, ради нее я до сих пор и живу? Зачем еще было идти на гору эту
проклятую? Чтобы Финроя к Сорхе привести. И награду потребовать. А Эфу какие
кракены на Цошэн понесли? Сдается мне, по здравом размышлении, что те же.
Мотивы те же, хотя цель конечная иной была. И если взглянуть на все с точки
зрения Легенды, с эльфийкой нельзя не согласиться: Йорик во всем виноват.
Его была идея, а мы все стали исполнителями.

Только у Легенды не правильный взгляд. Слишком уж предвзятый. Йорик-то не
для себя старался. Для себя, если уж на то пошло, как раз я трудилась. Ох и
запутано все... Не разобраться. Да и надо ли?.. Стоп. Кое в чем
действительно надо.

Вэйше сказала, что не властна возвращать жизнь. В это я верю.
Действительно, не помню ни одной сказки, в которой Двуликая оживляла бы
покойников. Добравшись до ее чертогов, можно было встретиться с умершим там.
Встретиться и остаться. Валрейх. Залы завершения. Да. И точно так же можно
было встретиться в Валрейхе с живым возлюбленным. Ну, всякое бывало.
Перегибы случались. Мамы с папами противились. Мам с папами тоже понять
можно, ежели дочка - наследница, а возлюбленный - менестрель, у которого в
кармане вошь на аркане, а из титулов только "король пропойц..." или
пропийцев? В общем, всех понять можно. Иные такие менестрели уходили искать
Валхдэйлэ. И те, кто не забрасывал поисков или не погибал в пути, рано или
поздно приходили к Двуликой. Богиня Любви и Смерти, она с легкостью способна
убить тело, забрав душу в свои чертоги. А там - новое воплощение, молодые
счастливы, жизнь продолжается. И какая жизнь! Как в сказке. Может, даже
лучше.

Да. И праздник возвращается. Почему Вэйше не предложила Легенде остаться?
Астандо-то живехонек, если я все правильно поняла. Ладно Йорик, с ним
неясно, то ли жив он, то ли умер. Душа к телу привязана, сотто на страже -
ни то ни се, в общем. Но у эльфийки у моей совсем другая беда. И
возлюбленного ее вполне можно вытащить сюда. То есть если он и вправду
любит. А если не любит - одарить. Это ж запросто. Или Вэйше этого сделать не
может? Силенок не хватает. Потому и не заикается даже. Врет? Надо полагать,
врет. Настоящая Двуликая властна во всех мирах, где есть любовь. Называют ее
по-разному, однако чтят одинаково. А эта, значит, только здесь. Ну, тоже
резонно. Если вспомнить предположения Йорика о том, что Остров - отдельный
мир. Игрушечный мир. Игрушечные боги. Игрушечная война. И Вэйше -
игрушечная. Я бы за такие игрушки головы отрывала... М-да. Опять занесло.

***

Легенда без стука распахнула дверь. И застыла на пороге, увидев
свернувшуюся на подушках девушку.

- Эфа?

Шефанго молча помотала головой. Потянулась лениво:

- Тресса.

- Эльрик?

- Что-то вроде. Улучшенный вариант. Что случилось?

Эльфийка молчала. Смотрела озадаченно. Что-то себе думала. Потом вошла в
комнату:

- Нужно какое-то время, чтобы привыкнуть. Ты... у тебя память
сохраняется, да?

- У меня все сохраняется, - сообщила Тресса тоном уставшего ментора, -
личность одна. Просто она становится то мужчиной, то женщиной. Я помню все
вплоть до самых интимных подробностей. Так что случилось-то? Или мне в
Эльрика перекинуться?

- Каких подробностей?

- Легенда, не бери в голову. Ты, по-моему, не в себе. Так мне стать
мужчиной, или просто расскажешь?

Эльфийка села на широкое ложе. Обхватила руками колени. И глянула на
Трессу.

- Она оказала, что Астандо может появиться здесь.

- Угу. - Шефанго кивнула. - И все будет так, как вы захотите, да?

- Да. Все, как в сказках о Двуликой. Раз я добралась сюда, она может
исполнить мою мечту. Остаться здесь - то же самое, что попасть домой.
Двуликая властна над всеми мирами...

- Где есть любовь. Так оставайся.

- Да, - вздохнула Легенда. - Чего уж проще? Я чуть было не согласилась.
Сразу. Но...

Тресса смотрела с неподдельным интересом. Ждала продолжения.

- Она говорит правду, - задумчиво произнесла эльфийка. - Уж поверь мне,
Вэйше не лгала нам. Она действительно воплощение Двуликой, богиня Любви и
Смерти. И она в силах исполнить то, что обещает. Только я почему-то не могу
так.

- Почему?

- Боюсь, это окажется иллюзией. Нет, я не думаю, что она зачарует меня и
Астандо будет просто мороком. Вэйше может призвать его душу и дать ей здесь
новое тело. Только... здесь - это здесь.

- А вернуть тебя домой она не может?

- Я спрашивала. Нет. Не может. Этот проклятый Остров - как зашитый
наглухо карман. Не карман даже. Помнишь, ты... в смысле, Эльрик сравнивал
магический полог с походной чернильницей. Ну так здесь то же самое. Боги
способны уходить и приходить, а люди, пока они живы, вынуждены оставаться.

- А умереть?

- Не могу. Не хочу. Даже ради Астандо. Я слишком люблю жить, чтобы
умирать добровольно. Может быть, это и не правильно.

- Это правильно, - покачала головой шефанго. - Только так и надо. Ты
отказалась?

- Я обещала подумать. Соблазн велик.

- Значит, отказалась.

- Как у тебя все просто!

- Это ты уже говорила. Да. Я существо незамысловатое. Зато мне и жить
легче.

- Конечно, - скептически пробормотала Легенда. - Можешь объяснить мне, о
чем говорили Вэйше там, внизу? Когда встретила нас?

- А о чем она говорила?

- О тебе. Об... Эльрике.

- У нас принято говорить: ты-Эльрик или ты-Тресса, это если, скажем, ты
мне - Эльрику будешь обо мне - Трессе рассказывать.

- Что? Ах да, понятно. Так о чем говорила Вэйше?

- Это я у тебя только что спросила.

- Эфа... тьфу! - Легенда поморщилась и с полминуты сидела молча,
раздраженно постукивая пальцами по колену. - Запутаюсь я с тобой, -
недовольно сказала она. - И все-таки что значит "тот, другой, который в
тебе"?

- А... Ты вот о чем? Не знаю. Честно, не знаю. По-моему, она сумасшедшая.

- Богиня? Боги сумасшедшими не бывают. Даже такие. Хотя, конечно, у нее в
сам образ заложена некая... нестабильность. Ты... ты-Эльрик любил
когда-нибудь?

- Любил? Нет. Я хочу сказать, если я - Эльрик, та никогда. Не успел
просто. Детских влюбленностей - выше мачты, но чтобы парус сорвало, такого
не было. Легенда, мне тринадцать лет было, когда я здесь оказалась.

Глаза у эльфийки стали задумчивыми-задумчивыми.

- Так у... у тебя-Эльрика... то есть, говоришь, просто не успел?

- Влюбиться не успел - Шефанго сделала явственный акцент на первом слове.
- Даже не влюбиться, а полюбить. А женщины, конечно, были. В тринадцать-то
лет большой уж мальчик, не находишь.

- Не нахожу. - Легенда скрестила ноги и уперлась подбородком в кулаки. -
Значит, не проверить, правду она сказала или нет.

- Вэйше? О чем?

- О том, что тебе любить не дано. Тебе-Эльрику. Ну, помнишь, тот, другой,