начали заводить его руки за спину. Когда руки его прибивали к столбу, на
губах Джи-Си продолжала сиять умиротворенная, всепрощающая улыбка.
стражник. - У него из ран не течет кровь.
нем не было даже тени тех мучений, которые он должен бы был испытывать.
Необъяснимый страх сковал стражника.
он, не отрывая взгляда от пронзительно-голубых глаз человека,
называвшего себя Посланником.
потекли тоненькие струйки крови.
никто другой его не услышал, прошептал:
правой руки.
***
толкователь Наставлений Небесного Отца подошел к узкому окну, выходящему
на площадь.
спешили расходиться с площади. На помосте для столбования происходило
нечто невообразимое, не поддающееся ни пониманию, ни объяснению. Два
душегуба, прибитые к столбам, установленным по краям помоста, уже едва
дышали. Мелкие летающие насекомые тучами роились вокруг их покрытых
испариной, красных, словно обваренных кипятком, лиц и лужиц крови,
струящихся из ран. Стражники трижды окатывали душегубов водой из кожаных
ведер, дабы приговоренные не умерли раньше времени и сполна понесли
мучительное наказание за совершенные ими преступления. А еретик,
прибитый к среднему столбу, выглядел так же свежо и бодро, словно его
только что поставили под раскаленным солнцем. Он по-прежнему улыбался и
время от времени обменивался короткими замечаниями то со стражниками, то
с душегубами, умирающими на соседних столбах. Он пытался даже вновь
обратиться к собравшемуся на площади народу, но строгий окрик командира
стражи прервал едва начавшуюся речь.
спиной слова, произнесенные одним из членов трибунала.
посмотрел на своего соратника главный толкователь.
холодных, колючих глаз главного толкователя, подумав про себя: "Язык мой
- враг мой. Эдак и самому недолго оказаться на столбе".
показывать своего испуга. - Только то, что еретик оказался крепче, чем
можно было подумать.
окно.
злобы, просто констатируя факт.
комнате храмовик.
перечить главному толкователю Наставлений. Порою он даже делал это
нарочно, без особой на то необходимости, просто чтобы доставить себе
маленькую радость и немного позлить главного служителя Светлого Храма
Небесного Отца.
трибунала. Родственник правителя Волвара вызывал в нем двоякое чувство.
С одной стороны, он раздражал главного толкователя Наставлений своей
манерой делать неуместные замечания, но с другой - удивлял редкостным
здравомыслием и рациональным подходом к богословским вопросам.
младший храмовик, без труда парировав взгляд главного толкователя
Наставлений. При этом губы его едва заметно дрогнули в насмешливой
улыбке.
еще ни одного, кто сошел бы со столба живым.
оно и будет, - вызовет нежелательные разговоры в народе, - сказал
младший храмовик. - Любая, самая незначительная история, передаваясь из
уст в уста, обрастает невероятнейшими деталями и подробностями. Вспомни
хотя бы Мохмола, которого в народе до сих пор называют Святым. А все
из-за того, что, оказавшись прибитым к столбу, еретик лишился рассудка и
до самой смерти, не умолкая, распевал похабные песни. А если еретик,
именующий себя Джи-Си, переживет ночь...
того было ясно, что последует за этим. Закон гласил, что, проведя ночь
прибитым к столбу, преступник тем самым полностью искупал свою вину, в
чем бы она ни заключалась, и, если к рассвету он все еще был жив, его
следовало освободить. То, что прежде подобных прецедентов не было, не
являлось надежной гарантией того, что и сегодня все трое приговоренных к
столбованию преступников благополучно умрут еще до заката. Нетрудно было
представить себе и то, какая волна сплетен, слухов и домыслов обрушится
на Волвар, если утром человек, называвший себя Посланником Небесного
Отца, будет снят со столба живым. Конечно, до завтрашнего утра
оставалось еще много времени, но странное, ничем не объяснимое поведение
еретика Джи-Си в какой-то степени уже начинало нервировать непривычных к
подобным неожиданностям храмовиков.
Наставлений.
еретика Джи-Си не так уж велика, и ты только возвысишь свой авторитет,
если даруешь ему легкую смерть.
В данном предложении его смущал только один момент: почему мысль, за
которой должен был последовать столь простой, эффективный и одновременно
изящный ход, не пришла ему в голову?
***
уловил колебания его голосовых связок, прошептал Морин. - Внимание!
Кажется, начинается...
теньке да местный квас попиваете, а мы с Петром вот уже который час
жаримся на солнцепеке.
не слушать радиорепортаж с места события, - резонно возразил Эрику Ку
Ши.
пробормотал Морин, - который считает столбование своеобразной рекламной
акцией.
спросил Ку Ши.
***
возникло движение. Выбежавшие стражники быстро выстроились в две колонны
- каждый последующий вставал на ступеньку ниже своего предшественника -
и замерли, отведя в стороны руки с зажатыми в них копьями. Следом за
ними из Храма вышли трое храмовиков. Спустившись на три ступени, главный
толкователь Наставлений Небесного Отца встал, скрестив руки внизу
живота. К нему тут же подбежал командир стражи, обеспечивающий порядок
на помосте для экзекуции.
командир стражи. - Если бы мы не дали им пить два песнопения назад, они
оба уже испустили бы дух.
словно это он был виноват в том, что прибитый к столбу еретик не желал
ни пить, ни умирать.
толкователь.
по-прежнему не глядя на храмовика, уклончиво ответил командир стражи.
неопределенно и недовольно поджал губы. Взгляд его скользнул по площади,