как следует подумаешь, что творишь.
сейчас, собственным словам. Он спасается и спасает людей, которые ему
дороги, вот что он творит. И когда-то надо было точно так же увезти из
Сан-Франциско Кэйла и Гвен. Как увез из Хэтфорка Мелинду, будучи Хаосом.
удосужился в зеркало посмотреть?
Эверетт. - Невезение тут совершенно ни при чем.
удержаться за женщину с двумя детьми, а ведь ты даже о себе не в состоянии
позаботиться. Ну увезешь их из города, и что дальше? Они будут совершенно
беспомощны, они будут целиком зависеть от тебя. Иди знает только этот мир. А
ты воюешь с собственными снами, но безуспешно, и вообще, везение твое давно
смердит. А теперь еще и проблема избыточного веса...
порядок.
моей жизни.
он оправдывается!
разделяет твои чувства? Как насчет того дня, когда ты смазал пятки?
ухмыльнулся. - Я приехал к Иди.
между собой и Кули. Кто-то взвизгнул. Человек с зобом и лысая женщина
бросились выписывать билеты.
вызывающе, но на середине фразы встретился с Эвереттом взглядом, и голос
дрогнул.
знаешь: я на все способен. И меня распирает от везения.
что по уши увяз в дерьме.
Кули. - Повторяю, я устал. И терять мне нечего. Вчера я дом разломал в
Сан-Франциско. Ты, конечно, слышал мудрое правило? Никогда не дерись с тем,
кто уродливее тебя. Ему нечего терять.
кто из нас удачливей.
Кули брюки и туфли. Тот отскочил, но слишком поздно. Эверетт с канистрой в
руках повернулся и подошел к водительскому сиденью микроавтобуса. - кажется,
в этой машине есть зажигалка. Кули, я уеду. Сейчас. Если только не захочешь
вписаться в этот город. Интересно, для безногого супермена тут тоже
напечатают "Плейбой"? Кули стоял как вкопанный.
все давно уже покойники. - Он выдернул зажигалку. Та не сработала, но это не
имело значения. Одного ее вида хватило, чтобы Кули припустил к своей машине.
Наверное, бензиновые пары, даже не горя, пекли ему лодыжки.
ему не терпелось выполнить норму. Он даже улыбался, протягивая трепещущий
билет.
про новый закон. Несоответствие высокому званию героя комиксов считается
грубейшим нарушением. Кули - нарушитель. - Он подошел к машине Кули и
крикнул толпе:
машину и спохватился - горючее самому понадобится. Он прилепил билет на
ветровое стекло.
зашепталась и попятилась. - Целый город изуродовал, чтобы только самому не
выглядеть страхолюдиной. - Эверетт понес бензин обратно к машине Иди. - Вам,
ребята, взять бы билетики да засунуть в распрекрасную звездную жопу. Да где
уж вам...
сиденье. Воткнул зажигалку на место. Он вымотался, но больше не дрожал.
Казалось, жир погасил злость, казалось, Эверетт теперь достаточно велик,
чтобы эмоции в нем рассасывались без следа.
машине, на Мелинду в дверном проеме.
окорок, которому не терпится свалить из этого поганого городишка.
дом, отыскал Иди. Она укладывала в коробку от сигар серебряные украшения.
Кули.
часом. Хорошо хоть, дом стоял на окраине, - беглецы выбрались из города, не
обнаружив погони. Едва они оказались на скоростной автостраде, Эверетт
разогнал машину до семидесяти пяти миль в час. Перегруженный микроавтобус
жалобно дребезжал, но водитель не обращал внимания. Только через час он
сбросил скорость до шестидесяти миль.
Дэйву приходилось сидеть вполоборота к окну - иначе мешал хвост. Пока они
держали путь строго на север. Эверетту отчего-то верилось, что там удастся
найти брошенный им дом. Дом у озера.
придорожными кустами. Но завтракали в машине. Рэй и Дэйв, завороженные
дорогой, не жаловались и не дрались, но Эверетт знал, что надолго их не
хватит. Впрочем, это не имело значения. Вечером можно будет остановиться.
поднялся на холм к купе деревьев. Там они расположились на ночлег, и Эверетт
велел Иди заняться ужином. Сам он есть не хотел. Его слегка беспокоила
собственная грубость - с такими манерами трудно обзаводиться друзьями.
Впрочем, не важно. Скоро будет вволю времени для дипломатии. А сейчас можно
поспать.
выгрузив пожитки на землю. Потом улегся, заполнив своим огромным телом чуть
ли не все свободное пространство, и сразу крепко уснул.
***
сам", - понял он.) Невесом, но и неповоротлив, точно дирижабль. Этакий
небесный кит. Спустя некоторое время он пошел на снижение, к коридорам
лабиринта, и приземлился так мягко, что даже пыль не потревожил.
заметил с неба ни души, вскоре обнаружил заблудившегося человека. Не
местного. Илфорда.
инвалидного кресла. Он похрапывал. Кругом валялся мусор: пустые консервные
банки, выгоревшие под солнцем и покоробленные дождем журналы.
свирепым полуденным солнцем. Боялся разбудить.
шестеренок. Он обернулся.
сыпались на землю. На экране виднелось лицо Кэйла.
инвалидной коляске.
изъеденные коррозией пальцы на подлокотниках. Толкнул кресло и покатил
вперед. Илфорд ничего не замечал, ни на что не реагировал. Спал.
Эверетту бросилась в глаза его заботливость. Готовность оберечь Илфорда.
позволил себе взмыть над лабиринтом, подняться в небесную синеву. Оттуда он
увидел, как телеевангелист, толкая перед собой кресло, терпеливо пробирается
по лабиринту.
направился. Снизился. Приземлился.
расстегнул воротник рубашки, пиджак нес перекинутым через руку, но все равно