аппарата было выбрано удачно - близ деревни Аркотты. Это было великолепное
чудо, ваша святость! Багровые тучи, потом глубокий мрак, как в
преисподней, потом ужасающий ливень с чудовищными громами и молниями. Я
сидел, в автомобиле и молился богу единому, чтобы автомобиль не унесло в
море потоками воды или не поразило огнем небесным. Потом все кончилось, и
я увидел размытые поля. Его беспорочество протер Мельгерикс собрал в
десять раз больше молящихся, чем требовалось... Да, да, ваше
беспорочество, я говорил вам... Но это не главное, ваша святость! Не
бедствие крестьян так растерзало и испепелило мою душу...
- А что же? Говорите, доктор!
- О, ваша святость! Вы единственный наш заступник в эту страшную годину!
Кому, как не вам, сыну... Но нет, нет, язык мой немеет, и сердце холодеет
в груди. Мне страшно подумать об этом, не только говорить, - последние
слова Канир произнес совсем шепотом и при этом вновь покрылся смертельной
бледностью.
- Именем бога единого, отца моего небесного, заклинаю вас, доктор!
Говорите! Ашем табар! Говорите! - закричал гросс сардунский и, выхватив из
складок мантии золотой символ бога единого - круг со схемой солнца на
украшенной рубинами рукоятке, - поднял его над головой в сухоньком кулачке.
- Не надо, ваша святость! Не надо! Не поминайте его!.. Он... здесь! -
завизжал Канир, с ужасом отшатываясь от гросса.
- Кто здесь? О ком вы говорите?!
- Тот... тот, кому служит священная гирляндская община! Тот, чьим сыном
нареченным вы состоите на Земле!.. Я видел его, ваша святость! Он ослепил
меня своим лучезарным величием! Он оглушил меня своим громовым голосом! Он
пришел судить и карать... О, горе нам, горе...
Гросс нахмурился, опустил руку с солнечным символом и посмотрел на своего
секретаря. Лицо протера было замкнутым, но настороженным. Сын божий снова
перевел взгляд на Канира.
- Вы явно больны, сын мой... Вам нужен покой и врач... - произнес он
неуверенно.
- Нет, ваша святость, нет! Я совершенно здоров! - закричал доктор. -
Умоляю вас, не обращайте внимания на мой вид и на мое поведение... Я
просто глубоко потрясен. Я спешил известить вас, ваша святость... Он
явился, явился! Это может подтвердить и ведеор Браск!..
Гросс снова посмотрел на Мельгерикса:
- Что ты скажешь на это, беспорочнейший?
- Я видел Куркиса Браска, ваша святость! Он тоже говорил что-то в этом
роде... - сказал Мельгерикс с глубоко озабоченным видом.
На некоторое время в кабинете воцарилось молчание.
Сын божий пристально глядел в огонь камина, словно советуясь с пляшущими
языками пламени, и шевелил при этом кустистыми бровями. Канир взирал на
него с надеждой и мольбой, а протер Мельгерикс рассматривал свои ногти.
- Вот что, любезный доктор, - заговорил наконец гросс спокойно и строго, -
ступайте домой и приведите себя в порядок. В такое решительное время
нельзя распускать себя. Шефу своему профессору Вар-Доспигу ничего пока не
говорите. Я сам снесусь с ним, если в этом окажется надобность...
Ступайте, и мир да пребудет с вами!
- Слушаюсь, ваша святость... - чуть слышно проговорил Канир и, поцеловав
мантию сына божьего, вышел из кабинета несколько ободренный.
После ухода научного консультанта Брискаль Неповторимый дал волю своему
раздражению. На голову покорно склонившегося Мельгерикса обрушился целый
водопад слов, полных горечи и досады.
- Какой стыд! Какой позор для нашей религиозной общины! - кричал гросс,
брызгая слюной. - Пришествие! Ты представляешь себе, беспорочнейший, что
это значит? При-ше-ствие! А что скажет верховный правитель Гирляндии? Что
скажет кабинет министров? Что скажет высший совет?.. Ступай и пришли ко
мне Куркиса Браска. Он деловой человек, не то что этот слюнтяй Канир. От
Браска я узнаю все подробности и тогда решу, какие меры надлежит принять
вельможам Гроссерии. В таких делах нельзя действовать опрометчиво! Ступай
же и выполняй мою волю. На троне гросса сидит пока еще сын, а не отец!
Протер-секретарь низко поклонился гроссу и быстрым шагом удалился. Через
четверть часа после этого в кабинет сына божьего проворно вбежал фабрикант
чудес Куркис Браск.
17
Промышленник из Марабраны успел уже к тому времени справиться со своим
испугом. Необыкновенную встречу на холме близ Аркотты он отнес к разряду
неприятных случайностей и, взвесив все обстоятельства, не видел в ней
теперь ничего трагического и рокового.
По-прежнему самоуверенный и невозмутимый, он дал гроссу сардунскому
подробный и ясный отчет о состоявшемся чуде. Подчеркнув перегрузку
ментогенного поля, вызванную неуместным усердием протера-секретаря, он
беспристрастно описал разрушительную силу ливня и гибель полей. О
появлении старца, который назвал себя богом единым, он рассказал с
предельной краткостью, причем главный упор сделал на тот возмутительный
факт, что самозванный бог пришел на холм в сопровождении местного
безбожника, человека молодого, но уже крайне наглого и неблагодарного. На
прямой вопрос гросса, что же он об этом думает, Куркис Браск пожал плечами:
- Если вы непременно хотите узнать, что об этой истории думает честный
промышленник, извольте, я скажу... По-моему, ваша святость, здесь пахнет
самой настоящей провокацией. Насколько вам известно, чудо устраивалось в
самом опасном гнездилище безбожников. Кроме того, подумайте хорошенько:
сам бог единый, создатель и повелитель вселенной, и вдруг является в
обществе безбожника, к которому явно благоволит.
- Это еще ничего не доказывает, ведеор Браск, - тяжко вздохнул гросс и
поправил щипцами огонь в камине. - Пути отца моего небесного неисповедимы.
Ашем табар! Ашем табар! Ашем табар!..
- Ашем табар... - раздраженно, скороговоркой пробормотал Куркис Браск и
продолжал: - Простите, ваша святость, если я по простоте своей скажу
что-нибудь не так. Я не вникал во все ваши правила и тонкости. Но я хочу
поставить вас в известность, что отвечаю только за техническую часть,
согласно пункту пятому нашего договора. Все остальное меня не касается.
Поэтому улаживание конфликта вы должны полностью взять на себя. А меня,
простого и честного промышленника, трогать не надо. Видит бог единый, что
не надо...
- Погодите, ведеор Браск! У меня от пустословия голова начинает болеть...
- устало поморщился гросс.
Затем он внимательно заглянул в лицо Куркису Браску и раздумчиво произнес:
- Дело не в виновности. Дело тут совершенно в ином... Скажите мне, ведеор
Браск, вы видели карточку с текстом молитвы о ниспослании чуда?
- Нет, ваша святость, не видел.
- Напрасно. Следует посмотреть. Мне пришло сейчас в голову, что эта
карточка может пролить некоторый свет на всю эту загадочную историю...
С этими словами сын божий поднялся с кресла, просеменил к своему рабочему
столу и там с минуту рылся в бюваре. Вернувшись к камину, он подал Куркису
Браску карточку с текстом молитвы и с изображением бога единого на облаке.
Незадачливый фабрикант чудес взял карточку, глянул на нее и тут же выронил
на ковер, весь содрогнувшись.
- Это он, ваша святость! Это несомненно он! Тут не может быть ошибки! -
произнес он сдавленным голосом.
- Я так и думал! - отозвался Брискаль Неповторимый.
-Теперь все ясно! - взволнованно заговорил Куркис Браск, подняв с пола
карточку и снова всматриваясь в нее. - Да, да, ваша святость, теперь все
стало ясно. Во время молитвы крестьяне смотрели на это изображение. Они
думали о боге едином, именно о таком вот боге! Информация пошла в
ментогенное поле, и там, при выбросе конкретных форм, вместе с дождем
образовался бог. В качестве побочного продукта... Такое бывает в любом
технологическом процессе, если в него вкрадется ошибка... Да, да, это так!
Теперь все ясно! Но и в этом случае, ваша святость, я нисколько не виноват!
- Успокойтесь, ведеор Браск. Сейчас не время разбирать, кто прав, кто
виноват, - вздохнул гросс. - Скажите лучше вот что. Этот ваш выброс
конкретных форм всегда в точности соответствует информации? Иными словами,
если крестьяне, молясь, думали о боге как о всемогущем, всеведущем и
вездесущем, то он обязательно должен получиться именно таким или же тут
допускаются некоторые отклонения?
- Что?! Отклонения?! Побойтесь бога единого, ваша святость. Прибор ММ-222
самый совершенный материализатор мысли, какой только можно придумать! Он
абсолютно не допускает искажения информации при выбросе конкретных форм! -
самодовольно отчеканил Куркис Браск.
- Следовательно, коли они думали о всемогущем, вездесущем и всеведущем...
- начал сын божий упавшим голосом.
- ...то он и получился всемогущим, вездесущим и всеведущим, ваша святость!
- торжествующе закончил за него Куркис Браск и тут же, уразумев смысл
сказанного, вздрогнул и побледнел.
В кабинете нависла тяжелая удушливая тишина. Оба собеседника, как
бесшабашный марабранский промышленник, так и престарелый первосвященник
гирляндской религиозной общины, почувствовали внезапно, что их
обволакивает, сковывает и пронизывает насквозь леденящий мистический ужас.
Первым робко заговорил Куркис Браск:
- Ваша святость, простите меня!.. Я ведь так только, из соображений
рекламы сказал, что точно по информации. А на самом деле я сам ничего не
знаю. Может, аппарат работает так, а может, и нет...
- Это одни догадки! Может быть - не может быть... Подумайте лучше о том,
как все это исправить.
- Исправить? Что исправить?.. - с глупейшим видом переспросил Куркис Браск.
Гросса такая несообразительность вывела из себя. Он резко, всем своим
Акунин Борис
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Белов Вольф
Сертаков Виталий