Чтение 41–й страницы книги ~Осторожно

около ста видов, но распространены они широко, и отлавливать их не так уж
трудно. Словом, расходы на корм были невелики. И вот недавно лаборанты мне
сообщили о забастовке. Питомцы наши стали съедать только живых насекомых,
категорически отказываясь от остальной пищи. Я приказал не баловать
паршивцев, однако они переупрямили меня. Съежились, сомкнулись в кучу,
словно намереваясь погибнуть, но добиться своего. Пришлось уступить им, и
они сразу повеселели. Но этим дело не кончилось. Живыми диксидами они
довольствовались дня три и опять забастовали. Найдя метод борьбы, они
теперь требуют все новых и новых насекомых. Мы уже сменили для них восемь
"блюд" и трепещем, видите ли, а чего они соизволят потребовать завтра,
какие еще деликатесы придется раздобывать, посылая экспедиции за тридевять
земель... Время, деньги... Поймите, я не хуковские деньги жалею. Черт с
ними. Я и своих никогда не жалел, да и не имел их, по правде сказать. Не
было их у меня и не будет. Не в деньгах, конечно, дело. Здесь сложней все,
хуже. Почему, почему, - Ваматр раз за разом сильно, видимо до боли, ударял
себя кулаком по колену. - Почему они бунтуют? От плохого характера?
Избаловались? О, нет!.. Биохимический баланс, энергия для поддержания их
существования обеспечиваются каждым из видов, а они то и дело требуют
новых. Причина должна быть, и она есть, только мы не знаем еще, в чем
здесь дело. Мы еще так мало знаем... Вот и вынуждены потакать им... А я не
буду. И не могу. Никакого Хука не хватит!

Ваматр стал сновать по пультовой, распаляясь все больше и больше.

- Испепелю! Уничтожу! Оставлю пять... Нет, пусть десяток особей, а
остальных велю уничтожить!..

Ваматр уставился на экран гиалоскопа. На экране метались,
всплескивались и распадались зеленые линии. Рисунок искажался ежесекундно.
Ваматр повернулся к Крэлу.

- Смотрите, такого еще не бывало!.. Неужели они... - Ваматр схватил
телефонную трубку. - Виварий, пожалуйста... Спасибо... Виварий? Получили
партию нового корма?.. Очень хорошо. Давайте им, не отказывайте ни в
чем!..

Но они отказались.

Паника началась в тот же день к вечеру. Из питомника сообщили, что
протоксенусы пищу не принимают.

Прошел еще день, а изрядно проголодавшиеся, обычно очень прожорливые
питомцы Ваматра к корму не притронулись. Теперь Ваматра уже беспокоило не
то, как достать корм, а как заставить протоксенусов питаться. Прежде всего
он распорядился проверить, не больны ли они? Потом еще раз проверил сам.
Протоксенусы были здоровы.

На третий день после разговора с Ваматром Крэл проснулся от шума,
громких голосов, доносившихся из парка. Наскоро одевшись, он вышел на
веранду коттеджа. Все бежали к гаражу.

Оттуда, с пригорка, хорошо видна была верхушка приземистой башни.

Над ней, словно легкий дымок, струилась сероватая ленточка.

Но дымок этот был странным: он не вылетал из вытяжных труб, а
втягивался в них. Почти прозрачный, едва заметный, но постоянный.

Это были насекомые.

Протоксенусы сами стали добывать себе пропитание.

Крэл понял, как жалки оказались его попытки - а все выглядело так
эффектно - попытки приборами определить, на какое расстояние
распространяется влияние протоксенусов. Призывный клич, видимо, уносился
далеко, очень далеко... Какой же протяженности поле они создают, если
насекомые, улавливая их коварный призыв, тянутся со всей округи! Вскоре,
однако, возникла новая догадка. Видимо, призывы протоксенусов расходились,
как волны или как импульсы по нервам. Насекомые, находящиеся в радиусе
непосредственного влияния протоксенусов, не только спешили на зов, но и
трубили, в свою очередь: "Нас зовут, поспешите!" Призыв этот шел дальше и
дальше, он мог охватить всю страну, может быть, весь континент...

Ваматр теперь все время проводил у Крэла, наблюдая за экраном
гиалоскопа.

- Фиксируйте, Крэл, все фиксируйте, не жалея фотопленки. Важны
мельчайшие изменения, наблюдаемые вашими приборами. Осмыслим, проверим,
поймем. Рано или поздно - поймем... - И задумчиво, с легким сарказмом: -
Гомо сапиенс... А-они уже нас поняли... Это новый этап, Крэл. Тогда вы
доказали, что они реагируют на любое упоминание о них, теперь ясно, что
они понимают, о чем именно мы ведем речь!

Ваматр встал из-за пульта. Он долго смотрел куда-то в бесконечность и,
запрокинув голову, сказал тихо, но внятно:

- Очень скверную шутку выкинул господь бог, когда заставил материю
мыслить.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КРЭЛ

Ваматр уехал из Холпа, и Крэл вздохнул с облегчением. Особенно потому,
что тот прихватил с собою и Лейжа. Петера Ялко Крэл не боялся. Ялко,
увлеченный идеей непосредственного контакта с протоксенусами, большей
частью находился в питомнике и в пультовой почти не показывался. Инса...
Она настойчивее всех... А может быть, ей и поручено выманить секрет
получения фермента?.. Опять подозрения, недоверие. Если бы не этот
проклятый фермент, с ней было бы просто, сердечно... Как тяжело
становится, когда она уходит, удаляется в совсем неведомые ему дали... А
она Права. Самому, самому придется решать... А не отдать ли фермент? Как
станет сразу легко. Вот взять и отдать. Ей - дочери Бичета... Бичет тоже
ничего не мог поделать с Ваматром, с Хуком. А что смогут поделать Ваматр,
Хук, наконец, все мы - люди, если протоксенусы, получив от нас фермент,
превратятся в существа, более совершенные, проявят свойства, незнакомые и
могучие? _Фермент нужен им, а не Хуку_! Если в них заложено неуемное
стремление к развитию, к образованию каких-то высших форм, они должны быть
"заинтересованы" в получении фермента. Стоит рискнуть, подразнить их,
показав только краешек, и наблюдать за ними. Тогда выявится, что они в
состоянии увидеть, что могут понять.

Опыт Крэл готовил исподволь, опасаясь, как бы в лаборатории не
догадались о его замысле. В пультовую он приходил поздно вечером и дежурил
до утра, поручив лаборантам следить за приборами в остальное время суток.
Даже вечером кто-нибудь мог все же заглянуть сюда, а ночью... Ночь была
его. Идея опыта была проста: два экрана. Однако для осуществления опыта
ему надо было войти в башню... Чем это кончится, что произойдет с ним, с
протоксенусами?.. Вспомнились и опасения Ваматра, и настойчивые
предупреждения Инсы, и как ухудшалось самочувствие в те моменты, когда он
с пультом приближался к башне, но выхода не было. Два экрана! Один в
пультовой, а другой... другой надо установить у них, у самой сетки
вольеров. Пусть наблюдают.

Крэл поставил экран, подключил его к гиалоскопу параллельно со своим
экраном и вернулся к пульту. В башне он пробыл не менее получаса и... Он
сосчитал пульс, пощупал лоб, потряс головой... Да ведь ничего не болит!
Никакого ухудшения, больше того - самочувствие хорошее, никаких
болезненных симптомов. Тогда за дело!

Крэл сжевал две таблетки кофеина, впервые пожалел, что бросил курить, и
стал поспешно, нервозно, чего с ним никогда не бывало, готовить настройку
прибора для фиксаций кода синтеза фермента. "Фермент ведь образуется в
живых организмах. Для протоксенусов нужен толчок - излучение с
определенной характеристикой, и тогда, вероятно, они смогут создать
фермент в себе. Код найден мною... Интересно, что сумеют они?"

К полуночи он закодировал программу, ввел ее в машину, выверил датчики.
Осталось нажать кнопку "опыт". Пожалуй, никогда он еще так не волновался
перед экспериментом, как в эти минуты. "Теперь нужно дать им ряд значений.
Близких к истинным и истинных. Но не все три группы. Ни в коем случае не
давать все. Это так, как дают преступникам. Называют различные цифры, и,
например, при упоминании номера дома, где было совершено убийство, у
преступника вздрагивает рука..."

Крэл ввел программу с сочетанием, соответствовавшим трем семеркам. 777!

Кривая обозначилась твердо, устойчиво, как тогда, как в то утро, и на
экране взволновалось все. Ни на что, даже на угрозу "испепелить" они не
реагировали столь бурно.

"Ищут, - испугался Крэл. - Неужели действительно ищут? Значит, они
могут понять..." Пальцы сами тянулись к клавишам. Привычные, готовые
набрать остальные две комбинации кода - 717 и 618, но воля сдерживала
пальцы. А протоксенусы искали. Экран почти весь заполнился узорами и вдруг
успокоился. На мягкой плавной цепочке Крэл отчетливо различил кривые,
характерные для второй группы кода, для семьсот семнадцати. Но ведь он дал
только 777. Следовательно, о второй составляющей кода они догадались сами
и получили 717! Сделают еще одно усилие и, чего доброго, найдут третью
позицию - 618. Да ведь тогда они сами станут выделять фермент, нужный им
для нового перехода к высшей форме. Сами создадут его в своих телах. Без
Нолана, без меня! В их телах фермент образуется лучше, совершенней, чем в
колбе!"

Крэл выключил общий рубильник и бросился к башне.

Расстояние, отделявшее пультовую от питомника, он пробежал, но, войдя в
дверь, освещенную синим фонариком, пошел тихонько, крадучись... Где-то
справа должна быть дверь, через которую можно попасть в пространство между
стенками башни. Не шуметь, только не вызвать тревогу! Вот дверь. По
железным почти вертикальным лестницам - наверх! Отключить генераторы - и
конец всему!.. Нет, не хватит времени: заметят дежурные лаборанты, найдут,
в чем причина, да и протоксенусы несколько суток могут просуществовать без
излучения. Нет, не то!..

А первый марш он уже преодолел и шел по круговой площадке, осторожно
наступая на рифленые листы железа. Листы гремели при каждом шаге, и он
время от времени замирал, прислушивался. В тускло освещенном пространстве