Чтение 41–й страницы книги ~Дороги вглубь~

К месту, указанному звукометрической станцией, спасательная экспедиция
прибыла ночью.

Огромная вереница машин на гусеничном ходу, преодолев сыпучий песок,
пересекла пустыню. Среди механизмов разнообразной конструкции выделялся
один, большой и причудливой формы. Это был сверхскоростной шахтный бур
инженера Трубнина.

Весть об исчезновении подземной лодки всколыхнула всю страну. Сотни
заводов, научно-исследовательских институтов, все, кто считал, что может
хоть в малейшей степени помочь разыскать лодку, слали аппаратуру,
инструменты или просто добрые советы. Каждые два-три часа на ближайшем
аэродроме садились самолеты. Они привозили аппаратуру и людей, которые
должны были управлять этой аппаратурой.

Семенова встретила инженера Трубнина, только что прибывшего в лагерь,
следующими словами:

- Вот видите, как получилось... Вашему буру предстоит спасать людей,
находящихся под землей.

- Я вас не понимаю, - осторожно ответил Трубнин.

- Не скромничайте! Машина, построенная на основании многолетнего опыта,
будет спасать машину, сконструированную в результате творческого порыва,
созданную впервые. Разве вы забыли наш первоначальный спор?

- Вы тогда склоняли меня к "романтическому" взгляду на технику. А
теперь вы считаете, что ошибались? - холодно спросил Трубнин:

- Может быть, подземная машина... - Зоя Владимировна остановилась и
начала внимательно наблюдать за своим собеседником. - Может быть,
подземная машина действительно родилась преждевременно? Я имею в виду
отсутствие многолетнего опыта конструирования подземной машины.

- Не понимаю вас, - сухо сказал Трубнин. - Неисправности возможны в
любой, даже самой совершенной машине!

- При современном уровне техники всякие неисправности, влекущие за
собой человеческие жертвы, непростительны... Шахтный бур может спасти
людей, находящихся в подземной лодке, но он не спасет теперь идеи
подземной лодки от некоторого недоверия к ней... Вы меня, надеюсь,
понимаете?

- Дорогая Зоя Владимировна, - возбужденно заговорил Трубнин. - Вы учили
меня любить природу... Я, кажется, полюбил ее. Вы учили меня видеть в
творчестве инженера искусство... Я, кажется, научился и этому. Но вы
ничего не говорили о том, что надо помогать товарищу, когда у него не
ладится с работой...

Этому меня научил Крымов своими поступками. Вы помните, когда при
испытании испортился шахтный бур... Пусть подземная лодка будет извлечена
из-под земли в совершенно изуродованном виде. Пусть тысячи авторитетных
комиссий заявляют, что идея подземной лодки ошибочна. Я стану рядом с
Крымовым и буду отстаивать его идею! Вместе с ним буду бороться за ее
полное осуществление!

Семенова внимательно посмотрела на говорившего. Она увидела, каким
лихорадочным блеском горят его глаза. Увидела впервые за многие годы
своего знакомства. Увидела и поняла, что инженер говорит от души.

По бесконечному песчаному полю, чуть освещенному луной, двигались люди.

Вооруженные лопатами, они шли, увязая в песке, чтобы зарыть геофоны -
чувствительные электрические уши. Каждый прибор нужно поставить как можно
дальше от соседнего - это обеспечит наибольшую точность при определении
местонахождения подземной машины.

Быстро ставили походные палатки. В одной из них, еще не совсем готовой,
монтировалась сложная аппаратура для подслушивания подземных шумов.

К этой палатке, разматывая большие черные катушки, люди тянули
электрические провода. В другой устанавливалась радиоаппаратура. Из
палатки несся голос Бати.

- Скорей, товарищи! - говорил он, орудуя разводным ключом. - Передатчик
отстает. Глядите, приемник почти готов... Что у вас там с передатчиком?

Убедившись, что сборка приемника подходит к концу, Батя отправился
помогать людям, собирающим передатчик.

В это время радист-слухач, только что надевший наушники и принявшийся
подкручивать ручки настройки, неожиданно сделал резкое движение,
призывающее к тишине.

Все замерли.

- Слышу позывные! - радостно закричал радист.

Все бросились к нему.

- Опять позывные! Это лодка! Лодка, товарищи!

- Скорее, друзья, собирайте передатчик... - заволновался Батя. - Надо
же им ответить! Скорее!

Через десять минут сборка передатчика была закончена. Послышался гул
умформеров, и на распределительном щите вспыхнули сигнальные лампочки. А
еще через полминуты под землю полетели мощные радиосигналы, говорившие о
том, что лодка услышана, что земля ждет от нее ответных сигналов.

Но все было напрасно. Лодка не отвечала.

Пробираться к самой высокой точке подземелья, в котором очутились
путешественники, с каждой минутой становилось все труднее. Приходилось
карабкаться через груды камней и пересекать глубокие овраги.

Первым заметил отсутствие собаки профессор Толмазов.

- Костя! Где Джульбарс? - спросил он, остановившись, чтобы передохнуть.

Как нарочно, откуда-то издалека раздался собачий лай.

- Почему его нет с нами?

Костя принялся звать собаку.

- Может быть, мы ее нечаянно закрыли в машине и она не может оттуда
выбраться? - сделал предположение профессор.

- Нет. Люк остался открытым... Непонятно, почему ее нет...

О действительной причине отсутствия Джульбарса никто, конечно, не мог
догадаться. Дело в том, что как только люди покинули подземную машину, из
наушников радиоприемника, по рассеянности не выключенных Костей,
послышался звук морзянки. Это случилось именно в тот момент, когда на
поверхности только что запустили передатчик.

Но в кабине уже никого не было.

Звук морзянки привлек внимание собаки. Она уселась на задние лапы и
стала прислушиваться к слабым звукам, доносившимся из наушников. Затем,
когда на поверхности перешли на телефонную передачу и из наушников
послышался слегка дребезжащий голос, Джульбарс принялся лаять. Искаженный
человеческий голос его раздражал.

- Я считаю, что собаке, спасшей нас и предупреждавшей о грозящей
гибели, следует помочь выбраться из лодки, в которой она, видимо,
застряла, - проговорил профессор. - Вернемся, товарищи?

- Я схожу один, - сказал Костя.

Преодолевая овраги и камни, он шел к покинутой машине, чтобы выручить
своего четвероногого друга.

Вот и лодка. Костя быстро взобрался по лестнице и заглянул в люк. К его
удивлению, ничто не мешало собаке покинуть машину. Она сидела и радостно
виляла хвостом при виде своего хозяина.

Из наушников уже не было слышно сигналов.

Костя позвал Джульбарса и тронулся в обратный путь, не подозревая о
причине, заставившей лаять собаку.

Наконец достигнуто самое высокое место подземелья. Взявшись за кирки,
путешественники принялись пробивать себе путь на поверхность земли.

Глава шестая

Много необъяснимых шорохов можно услышать в земле, если к ней
прислушаться при помощи чувствительных электрических приборов - геофонов.
Но то, что услышали звукометристы спасательной экспедиции, как только им
удалось наладить аппаратуру, было в высшей степени странным.

Из-под земли слышалась музыка.

В палатке царила гробовая тишина. Звукометрическая аппаратура,
снабженная несколькими наушниками, позволяла слушать одновременно
нескольким человекам.

- Музыка! - воскликнул директор. - Что это значит?

- Ничего не понимаю... - откликнулся Батя. - Откуда? В земле... под
пустыней, и вдруг - музыка?

Весть о необыкновенном сигнале из-под земли быстро разнеслась по лагерю.

Люди начали собираться возле звукометрической палатки.

- Пение слышится из-под земли, - раздался чей-то голос.

- Не пение, а музыка, - поправил сосед.

Из палатки высунул голову конструктор Катушкин.

- Тише, - проговорил он шепотом. - Не топчитесь... Ваши даже самые
легкие движения создают впечатление, будто рядом ходят слоны! Надо же,
товарищи, считаться с чувствительностью аппаратуры!

- Тут какая-то ошибка, - сказал шепотом директор Бате. - Возможно, что
новые геофоны настолько чувствительны...

- Да, но какая может быть музыка поблизости. Тут пустыня! - не снимая
наушников, также шепотом ответил Батя.

- Неужели бурить в том месте, откуда слышится музыка? - растерянно
спросил Горшков.

- Да, надо бурить... - подтвердил Батя.

- Это не дело! - не унимался Пантелеймон Евсеевич. - Шум буровой машины
заглушит все и не даст возможности услышать шум лодки...

В это время почти одновременно заговорило несколько человек, сидевших с
наушниками у аппаратуры.