Чтение 41–й страницы книги ~Придон~

- Есть еще горы. Народу там, правда, почти нет, зато есть гнезда драконов!

Вяземайт отмахнулся:

- Вот и пошлем тебя перебить этих крылатых ящериц. Это займет тебя на недельку. Ну, на две.

- Ни за что! - сказал Меклен испуганно. - А последнюю крепость Куявии возьмут без меня?.. Потом, потом ладно, могу и в горы. Об эту крепость еще обломаем зубы!.. Защищена и скалами, и стенами, да еще и мост через единственную дорогу - подъемный...

Придон пустил коня на вершинку ближайшего к Черному Утесу холма. Сзади прядали ушами кони Вяземайта и Меклена. Отсюда, с высоты, город-крепость был как на ладони. Меклен был прав насчет защищенности, в одном только ошибся: мост через ров не был подъемным. Напротив, массивный каменный мост. По нему могут проехать два всадника стремя в стремя. Даже три. Однако надежность такого моста говорит лишь о силе защитников. Малые крепости защищаются с помощью подъемных мостов, а здесь по ту сторону по обеим сторонам моста высятся две массивные башни. К счастью, не черные. Не только сверху на каждой из них прекрасная площадка для лучников, но над воротами еще и широкий каменный навес, где может расположиться большой отряд, что сметет стрелами все, что покажется на мосту. А там наверняка установлены и такие луки, которые натягивают впятером или же с помощью специальных воротов. Если же тащить что-то наподобие тарана, то сверху сбросят жернов или бревно, что сразу выбьет из рук. А потом попробуй добраться до ворот по трупам своих же смельчаков...

Конное войско могло без устали двигаться до самой крепости, где дали приют Итании, но обоз отставал, Придон, скрипя зубами, взглянул на солнце, что перевалило на западную часть неба, велел им остановиться на отдых.

Правда, осторожнейший Вяземайт на всякий случай пару сильных отрядов отодвинул в тыл, вдруг да куявы сумеют обойти и ударить в спину, но Меклен только посмеивался, а Придон уже с сотней смельчаков выехал вперед, искал врага.

На отдых Меклен расположил стан так, что, появись куявы в самом деле неожиданно, все равно артане не только готовы встретить их лицом к лицу, но и все у них для этого под руками. Справа - отвесные горы, слева озеро, а впереди чистая ровная равнина, только далеко на горизонте горы. Если куявское войско под началом Тулея в самом деле идет навстречу, то, даже завидев его, можно успеть отдохнуть, пообедать, снова отдохнуть и лишь потом садиться на коней. Без спешки.

Двое суток рыскали вокруг города, присматривались, наконец подошло большое войско под началом Аснерда. Когда Аснерд увидел Придона, он ужаснулся, Придон был страшен с его серым исхудавшим лицом, красными глазами и толстыми, как седла, распухшими веками. Рот, напротив, будто усох, а губы превратились в тонкую бледную линию.

- Ты что-то запаздываешь, - сказал он подозрительно.

Голос его был сухой, напоминал скрип засохшего дерева, раскачиваемого бурей.

- Мы двигались так, - ответил Аснерд, - что кони будут неделю приходить в себя. А что стряслось особенного?

- Мы стоим перед последним оплотом куявской сволочи, - сказал Придон грубо. - Этот Черный Утес хорошо укреплен, но мы знаем точно, что Итания там, в крепости. Если крепость падет, то война прекратится, ибо Итанию защищает уже даже не Куявия, а черноутесцы...

- Черноутесцы - тоже куявы, - осмелился вставить Меклен.

Придон бросил в его сторону хмурый взгляд.

- Теперь уже нет, - сказал он резко.

Меклен опешил:

- Как это?

- Мы эти земли отрежем у Куявии, - заявил Придон твердо. - Пусть черноутесцы снова станут артанами, как и были раньше.

Меклен видел, как поморщился Вяземайт, отвел взор в сторону Аснерд, словно ему стало неловко за Придона. А Придон, не давая разгореться спору, сказал резко:

- Сейчас мы должны решить, как возьмем этот Черный Утес. В нем ключ к окончанию войны.

Аснерд невольно взглянул на Вяземайта. Тот опустил взгляд. Придон забыл, что это он уже говорил при разгроме войск куявов, при взятии Куябы, при уничтожении башен магов... Но война все еще длится.

Придон бросил на них взгляд исподлобья, что-то учуял, криво усмехнулся половинкой рта. Оруженосец подбежал, принял повод. Придон спрыгнул, на лице играла жестокость, затем как дуновением ветра ее смахнуло, он взглянул смущенно, а голос прозвучал примирительно:

- Там не только Итания, что так важно для меня, но и сам Тулей. Это важно для окончания... всей этой резни. Сказать по правде, красоту похода здорово подпортила эта взбунтовавшаяся сволочь, а потом еще и союзники... без них бы обошлись!

Вяземайт и Аснерд спешились, и втроем, как встарь, стояли плечом к плечу, помолчали. В пронзительно ярком небе застыли громады облаков, почему-то ярко освещенные сверху, хотя солнце уже опустилось к самому краю земли. Чудилось, что по небу проплывает целый горный хребет.

- Хуже того, - проговорил Вяземайт негромко, - наши воины, глядя на них, тоже начали... уж чересчур. Мы должны быть суровыми и жестокими, но - не зверьем. А если даже и зверьем, то не скотами. Словом, захватываем побыстрее этот Утес, а затем по всей Куявии наводим порядок, даем справедливые законы. Кто нарушит - голову долой! Неважно, куяв или артанин.

- Золотые слова, - сказал Аснерд с облегчением. - Теперь давай о крепости. Как я понимаю, туда стянулся могучий гарнизон. Тулей успел разослать во все стороны гонцов, обещал горы золота, чуть ли не каждого третьего в песиглавцы, каждого десятого - в беричи, а каждого сотого - в беры... Словом, гуда стянулось много храбрых и сильных искателей приключений, кто восхотел много и сразу. А я по дороге перехватил сообщение, что сюда идет могучее войско с гор и предгорий...

Вяземайт удивился:

- С гор? Где же они там народу набрали?

- Я же сказал "и предгорий". Там полоса хорошей земли, ее защищают башни колдунов, там всегда народу как муравьев. Говорят, еще наняли вантийцев. Ну, не совсем вантийцев, а тех наемников, что у вантийцев... перекупили... теперь спешно двигаются к Черному Утесу. Боюсь, не успеем захватить до их прихода.

Придон слушал их, все больше мрачнея, в глазах сверкали искры гнева. Сдавленным голосом поинтересовался:

- И когда подойдет та армия?

- Через три-четыре дня.

Придон задержал дыхание, лицо напряглось, как будто получил сильнейший удар в живот.

- Ты бы, - процедил он зло, - еще сказал бы, что завтра. Что ж, начнем готовиться к большой крови! Если думают, что вот так, собирая одно войско за другим, заставят нас дрогнуть, ошибаются! На смену каждому павшему артанину из наших земель прибывают трое молодых удальцов.

Вечером в шатре Меклен начертил карту крепости, окрестностей, умело обозначил реку, обрывистые берега, ров.

- Аснерд, - повторил Придон раздраженно, - ты чаще сталкивался с предательской тактикой куявов. И с их трусливым отсиживанием за крепкими стенами. Что нам нужно, чтобы взять эту чертову крепость?

Аснерд внимательно осматривал карту. Провел пальцем по изгибу реки.

- Черный Утес вообще отделен от нас рекой. Ладно, реку можно пересечь выше по течению. Или ниже, там должен быть брод. Но что это нам даст? Крепость, как видите, стоит в излучине. Река защищает ее с трех сторон. Куявы вообще по своей трусости стараются селиться в излучинах. Чтоб, значит, сама река защищала со спины и с боков. А с этой единственной стороны, откуда можно подступиться, прокопан широкий ров, заполненный водой...

Придон кивнул, глаза сузились.

- Ты в самом деле не видел раньше этот Утес?

- Куявы всегда так защищают крепости, - объяснил Аснерд. - Широкий и глубокий ров, вода, а на дне обязательно острые колья, обломки кос, пик, железные штыри... Дальше - вал, где тоже острое железо. А потом еще и высокие стены, с которых будут лить кипящую смолу, бросать камни и целые бревна... Это хорошая защита, Придон!

Придон сказал с раздражением:

- Ах, для меня это новость!.. Ты скажи, как ее взять. Это вызов всей нашей мощи!

Меклен сказал осторожно:

- Мои передние отряды с ходу попытались... Но первый приступ был отбит с легкостью.

Аснерд поморщился. Меклен сказал поспешно:

- Ну, не совсем приступ. Мы, раз уж наткнулись первыми, сразу же разведку боем! Мост там длинный и очень узкий. Пока его одолеешь, со стен перебьют стрелами. Там у куявов либо лучники богатыри, либо особые луки... У меня убили Зорника, пробили стрелой насквозь, а он был в настоящих железных доспехах, что снял с какого-то очень знатного куява. По реке тоже невозможно, река чересчур быстрая. Хоть и равнинная, но разгон набрала высоко в горах. На лодках к стенам, что торчат прямо из воды, не пристать...

- Там возможен брод, - заметил Вяземайт. - Река слишком широка! Такие не бывают глубокими.

Аснерд покачал головой:

- А как бы ты поступил на месте куява?

Меклен сказал с полным презрения видом, опережая волхва:

- Представить себя куявом - это им стать.

- Дурак, - сказал Аснерд беззлобно. - Действия врага надо предвидеть. Я бы на месте куява тот возможный брод перед нашим нашествием... словом, там не брод, а, напротив, глубокий ров. Голову кладу на заклад, что и берега там обрывистые. Не так ли?

- Вода подрыла, - буркнул Придон. Было видно, что он раздражен словами воеводы. - По-твоему, куявы вовсе не делают ошибок?

- Мало доблести, - ответил Аснерд уклончиво, - победить врага, который поскользнулся. Надо искать пути, чтобы победить и вот таких... сильных, умелых, защищенных. Да не скажут о нас, что побеждаем только по случаю да благодаря промахам врага.

* * *

За окном слышался привычный городской гул, скрипели колеса телег, мычали волы, снова звонкий цокот подкованных коней, она его стала замечать после сухого стука копыт артанских коней - привычный шум большого, как считали жители Черного Утеса, города.

Итания вслушалась в крики за окном, кровь отлила от щек. Почудилось, что прозвучало имя Придон, теперь она везде его слышит в мыслях и наяву, все думают о нем и говорят о нем, но сейчас, к счастью, просто под ее окнами идет разносчик ключевой воды, голос звонкий, совсем не тревожный.

Ей, как знатной гостье, отвели покои в доме самого наместника, Мирошника. Отец и Рипей оставили ее на попечение Мирошника, а сами спешно выехали навстречу собирающемуся войску. Его призывы наконец-то подействовали, дальние беры дали денег, сами собрали и наняли целые отряды уже с их командирами, надо было встретить и собрать в единое могучее войско.

Мирошник любезно предложил ей всех своих слуг, но Итания отказалась, оставив при себе только верную Гелию. Той удалось ускользнуть из дворца беспрепятственно, она сама догнала их, определив верным чутьем служанки, что давно уже больше чем служанка, куда везут ее госпожу.

Гелия шныряла всюду по городу, собирала новости. Однажды она вбежала бледная, с растрепанными волосами, губы вздрагивают, вскрикнула с порога:

- Госпожа!.. Со стен видели артанских всадников!

Итания вздрогнула, повернулась медленно, чувствуя, как холод сковывает все тело.

- Пришло... - едва прошептали ее губы, - войско?

- Нет, только малый отряд! Что будем делать?

Ноги подломились, она села и смотрела на служанку, не зная, что ответить, что вообще сказать. Ужас холодной волной прокатился от макушки до пят, проник в кости, превратился там в крохотные кристаллики льда.

- А что, - шепнули ее губы, - мы можем?.. Отец собирает войско. Нам оказали приют черноутесцы. Мы в их власти. Служанка сказала сердито:

- Черный Утес - все еще Куявия!..

- Разве? - спросила Итания горько. - Даже когда отец был в Куябе, черноутесцы, как и плотчане или резаньчане, признавали власть Куябы из-под палки. И всегда напоминали о своих вольностях... А сейчас, когда все рухнуло, отец ни для кого не тцар, а беглец, а я не принцесса. Даже не знаю, кто я теперь... Нам остается только ждать. Отец должен собрать войско! Он был великим воином, отважным и сильным. И талантливым полководцем. Он придет на помощь!

Гелия ответила, как послушное эхо:

- Да, он придет, не может вот так нас оставить... Но что делать сейчас? Меня трясет, я вся уже в гусиной коже! Итания сказала слабо:

- Ты же сама сказала, что их всего несколько человек?

- Да, но... Артане всегда высылают впереди войска маленькие отряды. Да и не только артане. А если придет большое войско?

Итания вспомнила горящие глаза Придона, яростное до безумия лицо, зябко передернула плечами.

- Оно придет, - молвила она глухо.

Два дня прошло в тревожном ожидании. Итания уже сама посылала Гелию в город слушать новости, та пропадала надолго, но вести приносила невеселые. Горожане встревожены не зря: артане того передового отряда сразу же потребовали отворить ворота, а за отказ даже не пригрозили, просто повернули коней и пропали в утреннем тумане.

В город тянулись телеги с зерном и мукой, осторожный наместник этих земель, бер Мирошник, давно уже в этом полузабытом краю считающий себя удельным князем, готовил припасы на случай долгой осады. Охотники били в окрестных лесах множество дичи и свозили в город. Они и донесли о приближении артанского войска.

Еще через день часовые увидели с городских башен клубы пыли, что медленно двигались в сторону города. Заблестели искорки, выдавая металл, ветер отнес пыль в сторону, стражи тут же затрубили в боевые рога: к городу двигается настоящее войско.

Правда, когда артане остановились от городских врат на расстоянии двух выстрелов из лука, стало видно, что это еще не войско, просто очень большой конный отряд. Город с ходу не взять, осадных машин тоже нет, просто тысяча всадников на легких горячих конях, очень быстрых и выносливых.

Но тревога взяла всех за горло: артане разбили походный стан, оградили рвом, чего артане никогда не делали, выставили вартовых. Никто не требовал открыть ворота, никто не выкрикивал угроз. В лагере неспешно готовили длинные лестницы, складывали целую гору вязанок с хворостом, которыми в нужный час забросают ров.

Гелия примчалась к Итании в слезах, артане пока что не обложили весь город, можно выскользнуть. Она отыскала верных ребят, помогут перебраться через стену...

- А дальше куда? - спросила Итания в безнадежности. - Их отряды рыщут, как волки, по всей стране.

- Говорят, они еще не добрались до гор, - сказала Гелия и умолкла.

- А что в горах? Там есть жизнь?

- Там смотрители драконов!..

- Артане туда придут, - сказала Итания убежденно. - Они драконов ненавидят! Придут, хоть и не любят гор, но все там сожгут, уничтожат, ни один дракон не выживет! Нет, туда тоже нельзя... Гелия, нам никуда нельзя. Остается надеяться, что отец успеет с большим войском.

* * *

Мирошник сам вышел на защищенный от стрел помост над воротами, молча выслушал требование сдачи города. Когда артанин умолк, сказал веско:

- А что заставляет артан думать, что Черный Утес можно взять?

Артанин оглянулся, красивым жестом, показывая свою великолепную фигуру воина, указал на прибывающее войско:

- Это!

Мирошник подумал, острые глаза из-под мохнатых бровей всматривались в хорошо вооруженных всадников. Весь север закрыло пыльное облако, но по краю всюду выныривали эти всадники, спрыгивали на землю, начинали ставить шатры, разводить костры.

- Это немало, - согласился наместник. - Но на конях нашу стену не перепрыгнуть.

Артанин холодно заметил:

- Не думаю, что за стенами этой крепостишки не укрылись бежавшие из крепостей посильнее. Хотя... ты прав, вы могли и не знать. Мы щадим тех, кто сдается, а вырезаем тех, кто сопротивляется.

- Значит, ваши кони умеют прыгать через стены?

Артанин сказал злее:

- Через неделю... даже раньше, прибудут тяжелые катапульты, баллисты и тараны. Сдашь город сейчас - останетесь живы. И даже не ограбленными. Сдашь через неделю, когда увидишь катапульты, - оставим всем жизнь, но город ограбим. Не сдашь - все равно возьмем. Но тогда по ту сторону стен будут убиты даже собаки и кошки. Подумай еще сутки!.. Завтра в это же время жду ответ.

Он повернул коня, Мирошник прокричал в спину:

- Но кто ты, осмелившийся говорить от всего артанского войска?

Всадник молча вытащил из ножен не топор, как ожидал наместник, а, как ему показалось, сверкающую полосу света. Он вскинул эту полосу над головой, и солнечный день померк перед этим чистым незапятнанным светом.

- Этого тебе достаточно? - прогремел страшный голос из пылающего огня.

Когда наместник протер слезящиеся глаза, всадник с мечом в ножнах уже возвращался к своему лагерю.

На городской площади собралась галдящая толпа. На этот раз и народу впятеро больше, чем тогда, когда видели первый небольшой отряд. Страсти накалились так, что мелькали кулаки, палки, слышались крики. То одного, то другого уводили под руки с разбитым в кровь лицом.

Толпа осадила и дом Мирошника. Он задержался с выходом, в окна полетели камни. Стражам пришлось оттеснять разъяренных и встревоженных, он остановился на верхней ступеньке, воздел руки.

- Черноутесцы! - сказал он громко, но со льстивостью в голосе. - Могу ли я решать такие важные вопросы, которые вы доверили избранным вами самым мудрым жителям нашего славного града? Я, как и вы, полностью полагаюсь на их мудрость!.. Давайте дождемся их решения!

В толпе недовольно закричали, но возгласы остались одинокими воплями. Наместник смиренно склонил голову и сложил руки на животе. И хотя каждый понимал, что хитрый правитель просто перекладывает трудное решение на другие плечи, но возразить нечего, народ с криками, гвалтом и даже с песнями потек живой рекой к Дому Совета Старейшин.

Итания с трепетом ожидала возвращения служанки.

Гелия прибежала в ужасе, выпалила с порога:

- Госпожа!.. Народ все-таки заставил их решать: воевать им с могущественной Артанией или нет?.. Но Мирошник не захотел это решение брать на себя, он просто трусливо увильнул!

Она почти кричала, возмущенная предательством, как она считала. Итания прошептала:

- В чем ты их винишь? Что хотят оставить свой город в стороне от огней и крови войны?

- Боги не прощают тех, - заявила Гелия запальчиво, - кто выдает доверившихся! Если не врут, то город Старгород уже наказан за такое деяние...

Итания сказала с досадой:

- Перестань болтать глупости! Боги не вмешиваются в деяния людей, у них свои заботы, страсти, желания. А предают люди друг друга или нет - богам все равно.

Гелия оглянулась по сторонам, прошептала, округлив глаза:

- У городского колодца говорят, что это совершили не боги!

- А кто?

- Те, кто сотворил... все. И богов тоже. Тем не все равно, какими будут люди. Дальше совсем непонятное говорили, а я ж просто ваша служанка, госпожа, зато самая преданная! Одно понятно, что выдавать доверившихся - нехорошо. И те, главные, против.

Итания грустно покачала головой.

- Это все мечты про огонь с небес, что наказывает виновных. А виновными всегда оказываются те, кто обижает именно нас... Слухи и есть слухи. На самом же деле нас не звали в гости, потому не обязаны защищать.

В груди болезненно сжалось, бер Мирошник не в силах идти против воли народа, воевод.

- Но что сказал наместник? - спросила она. - Как он увильнул?

Гелия уронила голову, молчала. Итания взяла ее за подбородок. Пальцы стали мокрыми. Когда служанка подняла голову, лицо было смертельно бледным, на щеках блестели мокрые дорожки, а в глазах был смертельный ужас.

- Госпожа... Я даже боюсь об этом подумать.

- Что он сказал?

- Он сказал... такое сложное дело может решить только Совет Старейшин!

ГЛАВА 18

Мудрецы из Совета Старейшин решили ввиду чрезвычайной важности собраться уже на следующий день. Артан упросили продлить срок решения еще на сутки, объяснив причину.

Хотя все жили в этом же городе, но то ли старцев собирали очень бережно, чтобы не рассыпать по дороге их трухлявые кости, то ли они сами, получив приглашение, тут же о нем забывали, им напоминали снова и снова, а они так же снова забывали, но только еще через два дня запыхавшаяся служанка сообщила Итании, что мудрые старцы уже в доме, там вокруг них лекари, массажисты, старцы отдохнут до обеда, затем вынесут решение: выдать беглую принцессу или же оставить в городе и дать ей все права жительницы города.

Служанка начала всхлипывать, Итания с окаменевшим сердцем сидела, уставившись в точку на стене. В голове пульсировала только одна мысль: скорее бы отец собрал войско! Скорее бы, скорее... Чтобы успел на помощь. Пусть даже в самый последний момент, когда артане будут уже на стенах. Хотя трудно себе представить, как это они смогут там оказаться...

В дверь громко постучали. Гелия испуганно вскрикнула. Итания сказала безжизненным голосом:

- Открой. Ты уже знаешь, кто это. И с чем.

Служанка исчезла, вернулась с Гоглом, знатным бером, могущественным властелином обширных угодий на той стороне реки, помощником наместника. Он поклонился Итании и, стараясь не выказывать на лице никаких эмоций, произнес:

- Госпожа Итания, сейчас заседает Совет Старейшин...

Он остановился, сделал многозначительную паузу. Служанка побледнела, ее пальцы впились в спинку стула. Итания спросила тихо:

- Все еще заседает?

- Мудрость не терпит опрометчивых решений, - ответил Гогл. - Наши старейшины обсуждают все долго и тщательно. Это чернь решает сразу, но у черни нет мудрости, а только животные крики!.. И вот сейчас наши мудрые приняли решение...

Служанка без сил опустилась на стул. Глада ее закрылись.

- Какое? - спросила Итания.

- Они решили, что не могут вынести правильное решение, не видя, из-за чего, собственно, и грозит городу осада и разорение.

Слышно было, как встрепенулась изумленная служанка, сердце Итании забилось надеждой: чем дольше проволочки, тем больше надежды на подход войск отца.