собрались защищать.
полста верст стоит еще, точно такая же. Земляная в поле и завалы из деревьев
поперек лесов. Нигде, кроме как через ворота Тулы, ни конному, ни с повозкой не
проехать. И крепостицы небольшие стоят, со стрельцами.
Едрит твою мать! - Он саданул ни в чем не повинную лошадь кулаком по лопатке.
Та испуганно заржала и попятилась на несколько шагов вбок. - Если мы не
растопчем посевы там, за стеной, - указал на засечный вал Менги-нукер, --все
наши старания здесь, по эту сторону - кошкины слезы. Мы просто вычистим в
очередной раз Дикое поле, а Россия останется жить в прежних пределах! Нам нужно
туда, в самую мякоть. К Мурому, Туле, Владимиру, Звенигороду. К самой Москве, в
конце концов!
великого султана пушки...
артиллерия стирала с лица земли казавшиеся неприступными мадьярские и словацкие
замки и башни городов. Он надолго запомнил, в чем основа могущества султана, и
теперь веровал в пушки, как европейские рыцари - в свои тяжелые мечи.
пара дивизионов гаубиц. Плюс пара часов огневой подготовки перед атакой. Тогда,
может, проходы для конницы и появятся, а стрельцы разбегутся. А пушечные
ядра... - Менги-нукер покачал головой. - Сам подумай: пушки подводить на
расстояние выстрела понадобится, плюс несколько дней стрельбы, чтобы выбить
колья и срыть часть вала. За это время даже тупой русский воевода сообразит, в
каком месте намечается прорыв, подведет свою артиллерию и резервы и устроит
прорывающимся через вал нукерам хорошую кровавую баню. С таким же успехом можно
штурмовать саму Тулу. Там хоть подъезды удобные.
даст тебе столько пушек, тебе наверняка захочется править не в дикой немытой
России, а в Стамбульском дворце.
полуразделанные лошадиные туши, сломанные возки, валялись какие-то тряпки,
потерянные миски, ложки, деревянные вилы. Татарские разъезды умело вычищали
землю, попавшуюся на несколько дней им во власть. Десяткам тысяч загнанных в
леса и города людей и в голову не могло прийти, что свалившаяся на их головы
беда, что нукеры на улицах деревень и всех проезжих дорогах - это всего лишь
второстепенное воздействие, случайное дополнение к главному: к желанию ближнего
советника Гирей-бея своими глазами взглянуть на Засечную черту.
переднюю луку седла и забывая трогать поводья, чтобы повернуть лошадь в ту или
иную сторону. Временами он начинал тихо ругаться, иногда отрицательно мотал
головой. Похоже, никаких умных мыслей в его голову пока не приходило.
пятнадцатитысячный табун караулящего Елец отряда успел сожрать до земли всю
траву в округе, и теперь его, разбив на небольшие стада, приходилось гонять на
пастбища за несколько верст, оставляя нукеров пешими. Захваченный в ближних
деревнях скот съели, охотиться в лесах никто не умел, а резать боевых коней
нукеры не хотели. Настала пора уходить домой.
весть тут же разнеслась среди ногайцев: набегу конец! Они возвращаются в степь,
к родным кочевьям.
и закрыл глаза. Но даже теперь перед глазами маячили остро заточенные колья и
земляные валы, валы и колья, колья и валы...
освежающего настоя?
"Шатунов" засекла. А ну-ка, скажи: ты можешь командовать муравьями? Или
короедами? Ну, говори!
не поможешь, ведьма. Ты даже не представляешь, как больно иногда бывает
человеку.
умею...
сохранить свою внучку? И даже, по глупости своей, ухитрилась нагадать ей долгую
счастливую жизнь. - Тирц наклонился и прошептал женщине на ушко: - Но если вы с
прамамашей не поможете мне снести русский вал... Ты мне будешь совершенно не
нужна. И дни твои окажутся совсем не долгими и о-очень несчастливыми.
свою невольницу "по лезвию ножа", но на этот раз бескормица оказалась важнее
его прихоти, и татарский отряд снялся со своего места, быстрым маршем преодолел
полтораста верст до Оскола и остановился перед ним, пропуская за своей спиной
груженые добычей и полоном сотни. А затем, когда тяжелые обозы, переваливаясь
на кочках грунтовой дороги скрылись вдалеке, увозя, в том числе, шатры
Девлет-Гирея и его калги-султана, боевое прикрытие степняков поднялось в седло
и стремительно умчалось в родные просторы.
опробовал его остроту, попытавшись сбрить несколько волосиков с предплечья,
недовольно покачал головой, но точить больше не стал, вернув короткий клинок в
ножны. - Как свидание с праматерью?
мужская рука опрокинула ее обратно на подстилку.
Только писк стоял. Отвечай, как собирается праматерь спасать твою шкуру, и
собирается ли вообще?
Прародительница просила тебя, ифрит, не водить жителей степи за русские валы.
Она сказала, что всех их там ждет смерть.
русских или за вас, татар? Почему она так защищает этих тупых деревенских
медведей? Почему не хочет помочь вам?
села на подстилке. - Она пытается спасти их от гибели. Она не хочет, чтобы они
умирали в чужих лесах.
же, раз уж она такая всевидящая, ей ли не знать, что я не собираюсь гробить
нукеров в бессмысленных сражениях и штурмах. Они станут просто ходить взад и
вперед. И все!
оборвал смех, снова сел и вперся в шаманку взглядом:
убивать тебя снова и снова, а ты станешь произносить эти слова и оживать. Это
просто здорово. Значит, сперва я смогу выпустить тебе кишки. Потом утопить в
колодце. Потом большим камнем раздробить все кости на руках и ногах, все ребра
и череп. Потом зарезать. Потом задушить. А после этого живьем закопать в землю.
Да, это очень остроумная идея.
сообщила женщина.
из рода степняков. Что наш род последний в степи. Что все остальные пришлые.
Что, если ты не откажешься идти за валы, она отдаст тебе их всех. Но ты должен
оставить здесь наш род.
про один момент. Чтобы повести татар за валы... я должен их уничтожить!!!
валы.
Он приподнял кончиком ножа ее подбородок. - Надо же! Оказывается, я убью
последнюю из рода настоящих степняков.
вниз, пытаясь увидеть стальное лезвие. - Больше никто не умеет ходить к
Прародительнице рода, и никто не знает слов жизни.
Посняков Андрей
Ильин Андрей
Конан-Дойль Артур
Херберт Фрэнк
Семенова Мария
Лондон Джек