Еремея Антонова. Посему, грозного военачальника из себя мог больше не чинить, и
с радостью поднялся навстречу давним друзьям.
была.
Старостин. - Пришли на сотне шнеков и лойм, из коих десяток мы со служивыми
людьми из крепости на Ореховом острове сожгли им потопили. Сидят они сейчас
супротив острова на берегу, осаду чинят, стреляют иногда, отряды свои под стены
высадить пытаются. Ты лучше ответь, Семен, почто сюда нас призвал, а не на
помощь пришел? Там мы тревожили свенов малым числом, но многократно. Здесь у
тебя рать большая собрана, но до врага дотянуться она не может!
там тревожить, в болотах?
того решенные, тратить?
русских изб, Якоб Брагге только презрительно сплюнул: эти безмозглые язычники
даже не знают, где можно ставить жилье, а где нет! В его родном фьорде еще не
было такого случая, чтобы весенние дожди или приливные воды дотянулись хоть до
единого сарая. А здесь - что ни день, а вода поднималась все выше и выше,
заливая улицы, плещась в окна, подбираясь к основанию крепостных стен.
поднимающаяся что ни день вода не только заливала русские подполы, но и
скрадывала обжитую войском землю. Она постоянно поднимала суда, и каждый вечер
их приходилось подтаскивать все ближе и ближе к лагерю. С другой стороны вода
подкрадывалась через лесные болота, которые разливались все шире и шире,
превращаясь в настоящие озера, плескалась под корнями сосен и берез, журчала
ручейками в низинах между палатками.
почти полностью, древесные стволы торчали прямо из воды, а о существовании
сухого валежника или хвороста оставалось забыть, многие рыцари, поутру спуская
ноги с постели, слышали под собой плеск и начинали искать место, куда
переставить свой шатер - а мест таких становилось все меньше и меньше, и вскоре
оказались прямо под носами шнеков, выдвигающихся к сухим местам с другой
стороны. И командующий флотом понял, что спустя пару дней все его воины
окажутся по колено в озере.
Крепости мы не захватили, но закрыли русским выход в море почти на месяц,
выдержали несколько сечь, захватили в плен четырех бояр и десяток простых
ратников. Мы преподали русским хороший урок. Нас никто не смог отсюда
вытеснить, мы уходим сами. Пожалуй, этот поход можно считать победным и
удачным. А теперь нам пора возвращаться в родной Стокгольм. Царь Иван получил
взбучку и на этот год с него хватит.
адмиральской палатки трубачу:
грузятся на корабли. Мы выполнили свой долг и можем с честью предстать перед
королем.
слишком увлечен осмотром трехгривенных пищалей, и пропустил его слова мимо
ушей. Что же, его можно понять - снятые с ладожских стен пять пушек должны были
заметно усилить огневую мощь армии, имевшую до сих пор всего два пушечных
ствола. Вот только следовало хорошенько проверить оружие на предмет возможных
раковин внутри или трещин в теле металла. Пушки здесь взрываются довольно
часто, и подстраховаться лишним не бывает. А посему Картышев не стал отвлекать
своего друга и снова обратился к созерцанию великого Волхова.
половодье, он напоминал море - бескрайнее море, усеянное архипелагами лесных
вершин, отдельных островов с притулившимися на них божьими храмами, россыпями
деревьев, отдельными избами или стогами прошлогоднего сена. Впрочем, иногда
островом оказывались и дома, крыши которых недоуменно выглядывали из-под воды.
Впрочем, они хоть выглядывали - а что скрывается там не доставая до поверхности
- одному Богу известно, а потому кормчий предпочитал вести ладью по обычному
пути, следуя всем поворотам извилистого русла.
создавались: такие же величественные, неспешные, огромные, трудолюбивые и
одновременно - грозные. Как в военные годы далекого двадцатого века товарные
вагоны превращались в военные теплушки, так и ладьи, способные принять в свои
трюмы груз пяти вагонов, ныне предоставили этот простор многим десяткам
лошадей, фырканье и тревожное ржание которых доносилось через открытые люки.
единственным своим парусом, поднятым на съемную мачту. Но дубовый форштевень
все равно резал волну с грозным шелестом, а в стороны, растворяясь в
кустарниках и густых чащах, расходились длинные пологие волны.
с Росиным:
стволы высверливались. - Недавно делались?
которой дубовыми листьями изукрашен, самолично, говорит, рубль серебряный
кинул. Для крепости и лучшего звука..
только в колокольной бронзе на пользу идет. А пушкам от нее...
Зализа. - Серебро, оно богоугодно. Им и воду святят, и иконы украшают.
невозможно определить, то ли согласен он со словами опричника, то ли
насмехается над ними.
Картышев. - Рука у него рассечена сильно, я видел.
пока целы. Не хочет их одних оставлять. Боится, погибнут по молодости и
глупости. У кормы отдыхает.
погоста. Точнее, разместились они на пяти ладьях, но именно к Сладкому
погрузились кауштинцы вместе с пушками и их ближние соседи; сюда, к большому
наряду, решил разместиться и сам государев человек.
спохватился Зализа. - Стволы мы у Ильи Андреевича взяли, а про зелье огненное
забыли!
башен снимали, я первым делом про ядра позаботился. А картечи и пороха у нас
своих хватает. Я вообще своему товару больше доверяю.
- Сам Бог тебя нам послал. Этим годом весь поход только на тебе и держится.
болтовней и занимаюсь.
разить может. Вон, один раз ты в Сапиместский замок съездил, и с тех пор про
эзельтского епископа больше и не слышно ничего. А это тысяча мечей...
с полчаса по сторонам смотрю, и ни единого леса или холма вокруг не вижу.
Получается, все. Река позади. Нужно налево поворачивать.
нему ведь свены высаживались?
тишина. Команды кормчему менять курс Зализа не давал.
впереди у нас что?
корабле мы все, никуда не убежим и никому ничего не скажем. Куда ведешь, открой
тайну?
сильная, неприступная, на трех островах стоит. Острова каменные, крепость тоже.
Тревожить ее свены не решаются, потому как сушей до нее добираться трудно. Нет
там дорог среди рек и озер многих. И водой большое войско с осадными машинами
привезти нельзя, потому как проток из Саймы мелководный, только малые рыбацкие
лодки проплывают. Замок возле протока стоит давний, рыцарский. Его тоже
тревожить некому. Так две твердыни неподалеку друг от друга и живут.
предположил Росин, - они так еще лет триста простоят.
любом ручье пройдет.
шведам, русским, карелам или Господу Богу, но бесспорно одно - землей их
называть нельзя. Берега озер, рек, протоков, заливов через которые приходилось
Василенко Иван
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Роллинс Джеймс
Майер Стефани
Андреев Николай