трудности, что преодолеть их могут лишь наши верховные адепты. Никто из
ныне живущих геометров, пусть он даже гений, не сможет самостоятельно
отыскать дорогу сквозь эти измерения.
чтобы вы, успокоившись, все же увидели, как обстоят дела. Возможно, ваша
дочь действительно была похищена в результате моего проклятия. Тогда
понятна немилость, проявленная ко мне руководством. Но, если даже так, она
находится под защитой ангелов.
наложили епитимью, а вы - неверующий. Однако я могу попробовать воззвать к
ангелу, - Мармидон застенчиво улыбнулся. - Кто знает? Если вы отречетесь
от своих заблуждений, возможно, девочка будет возвращена немедленно.
Обращение в истинную веру человека, обладающего вашими способностями и
энергией - это было бы чудесно. Возможно, все, что случилось,
соответствует цели божьей.
побежал по коже. Мармидон может сколько угодно думать, что явившееся к
нему существо - небесного происхождения. Я же так не думаю. Но, вступив на
это путь, я был готов встретиться лицом к лицу и с чем-то худшим, чем
дьявол.
колени, он начал песнопение. Пронзительная, скачущая то вверх, то вниз
мелодия била по нервам.
сгустилась. Делалось все темнее, казалось, будто я умираю. И, наконец, я
оказался в пронизанной свистом тьме. Я был совершенно один. А вокруг -
нескончаемая ночь. Внезапно появилось памятное мне бесконечное отчаяние.
Никогда прежде оно не было таким сильным - ни в предыдущие три раза, ни
когда похитили Валерию, ни когда умерла моя мать. Поскольку для меня
кончилась всякая надежда, я постиг тщету всего сущего. Любовь, радость,
честь - значили меньше, чем горстка пепла... Их никогда не было. И во всем
пустом мироздании существовал только я. Совершенно опустошенный я.
Звезда. Солнце. Я увидел громадное, напоминающее маску лицо, заглянул в
лишенные жизни глаза. И ударами зазвучал во мне мерный голос:
действиям смертных твоя жизнь не оборвалась, Стивен. Вопреки моей воле и
моим замыслам. Я предвижу, что в этом цикле развития мира среди моих
злейших врагов окажешься ты. Предвижу опасность, которую ты будешь
представлять моему новому великому замыслу. Я не желаю знать причины, по
которой ты пытаешься уничтожить дело рук моих - бездумный ли призыв одного
дурака, или поспешное повиновение другого. Но теперь ты имеешь возможность
проникнуть в мою сокровенную твердыню. Страшись, Стивен. Сам я не могу и
коснуться тебя, но у меня есть могущественные слуги, и я пошлю их
навстречу тебе. Более могущественные чем те, с которыми ты сталкивался
прежде. Если ты и дальше будешь идти против меня, значит, ты пойдешь
навстречу собственной гибели. Возвращайся домой. Покорно, как подобает
сыну Адама смирись со своей потерей. Роди других детей. Перестань
вмешиваться в дела, касающиеся всего человечества. Занимайся исключительно
своими собственными. Тогда тебя ожидают довольство, здоровье и богатство.
И долго продлятся дни твои. Но все это - если ты заключишь со мной мир.
Если же нет - ты погибнешь, и погибнут все, кто поддерживает и любит тебя.
Страшись меня!
уставился на Мармидона. Мерцали свечи... Не знаю, как я устоял на ногах.
Мармидон излучал довольство и потирал руки. Мне едва удалось понять его.
великолепен? Будь я на вашем месте, я пал бы на колени, восхваляя бога за
милосердие.
- пустота в сердце. Но разум по инерции продолжал работать. Повинуясь
разуму, губы выговорили слова:
вы?
Ваша дочь в безопасности. Она будет возвращена вам, когда вы окончательно
раскаетесь. И поскольку на нее пало благословение в ее смертной жизни, она
будет причислена к лику святых истинной церкви.
первый раз. Враг использует в своих целях людей, искренне верящих, что они
служат богу. Как там было у Яхонтана Эдварса, жившего в давние времена в
новой Англии? - "Земля в аду вымощена черепами некрещеных детей". Кто на
самом деле был тот Иегова, которому он поклонялся?
бы это дало хорошего? И тут наше внимание привлекли новые звуки - шум
приближающихся шагов и голоса.
сандалии. Огромного роста и веса, так гудел у них под ногами камень. У
встреченного мною наверху адепта, видимо, возникли подозрения. Или где-то
зарегистрировали заклинание Мармидона и появление "ангела". А может и то,
и другое вместе. Если меня намерены схватить - я предупрежден. А сейчас
моя жизнь бесценна, ибо я должен вернуться домой со сведениями, которые
помогут возвращению Валерии.
Мармидона. Хорошо, что мне некогда. Я был волк, и мои эмоции были эмоциями
волка. Будь время, я бы порвал ему глотку за то, что он сделал. Но...
Серой молнией я выскочил из кельи.
почти рядом с ними. Двое, очень мясистые. У одного была палка, у другого -
автоматический пистолет 45 калибра. У этого второго я проскочил между ног.
Он, не удержавшись, покатился. Его приятель с треском опустил мне на спину
свою дубину. На мгновение мои движения замедлились. Должно быть сломано
ребро. Хотя это уменьшило скорость, я устремился вперед. Пистолет
выстрелил, и в камень рядом со мной ударила пуля. Если в обойме пистолета
есть серебряные пули, попадание означает смерть. Нужно бежать!
впереди уже подняли тревогу, мелодию гимна прорезал бой колоколов. Может,
у моих преследователей был с собой карманный шар-переговорник? Созданный
на предприятиях, принадлежащих "Источнику Норн"? Я ворвался в прихожую
первого этажа. Здесь должны быть другие двери, но я не знал, где они
находятся. Волк может развить скорость, с какой распространяются плохие
новости. Я проскочил занавес, отделяющий ризницу, где пел хор, прежде чем
из канцелярии успел выглянуть кто-то, работающий в ночную смену, или
появился какой-нибудь заспанный монах.
боковой придел. Достаточно было взглянуть. Песнопение продолжалось. Но по
нефу, крича, бегали люди. Как раз в этот момент двое закрывали ведущую в
вестибюль дверь. Бежать было некуда.
И, конечно, были обескуражены внезапно поднятой непонятной тревогой. Тем
не менее времени у меня было мало - лишь до той поры, пока кто-нибудь не
догадается заглянуть сюда.
недоступного волчьему мозгу озарения. Видимо, повинуясь инстинкту, я
передней лапой щелкнул выключатель на моем фонарике. Голубые огни,
горевшие в помещении, не мешали моему превращению в человека. Кинувшись
обратно в ризницу, я схватил стихарь и натянул его через голову. Он
оказался мне почти до пят. Ноги оставались голыми, но, может быть, этого
никто не заметит.
остановился в арке входа, чтобы оценить ситуацию. Мужчины и женщины были
сгруппированы по голосам. У каждого или каждой в руках были сборники
гимнов. Несколько таких книжек лежало на столе. Вид отсюда вниз, на
алтарь, и вверх, на купол, был потрясающий. Я не стал тратить мгновений
зря. Выбрал себе группу, взял книжку и торжественно двинулся вперед.
обстановка. Хористы были слишком возбуждены, их внимание было приковано к
суматохе, что бурлила внизу. Мелодия неуверенно прыгала, сбиваясь. Я нашел
себе место на краю группы баритонов, открыл сборник на той же странице,
что и у соседа.
если я начну издавать такие же звуки. Это будет не репетицией, которые
проводились с мирянами. Я не мог даже правильно произнести большинство
этих слов и заботился только о том, чтобы не очень выпадать из тона.
священник. Должно быть, он подумал, что имея такое странное устройство
ротовой полости, мне не следовало бы становиться рядом. Я одарил его
слабой улыбкой.
сосед.
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Суворов Виктор
Афанасьев Роман