все. Потом смутно вспомнились бряцанье сбруи и грохот торопливо удаляющихся
колес...
прояснилось, и Эшер увидел Гриппена, склоняющегося к нему из мрака
неосвещенной комнаты.
резко повернулся, и, если бы Эшер не успел ухватить его за край плаща, он бы
уже оказался на середине лестницы. Обернулся в ярости; изуродованное шрамами
лицо -- темное от недобрых предчувствий. Эшер произнес тихо и внятно:
-- несломанной -- рукой. Эшер поднялся на ноги и, преодолевая
головокружение, двинулся за вампиром вверх по ступеням.
служанки. Прежде чем подняться по чердачной лестнице, Эшер зажег одну из
свеч -- нелегкое деяние для однорукого. Ставни на чердаке были плотно
закрыты, и темно было, как в могиле. Шагов полицейского Чарли внизу слышно
не было. Предположительно, он лежал где-нибудь в одной из спален,
погруженный в транс мастером вампиров. Неестественная сонливость нахлынула и
на Эшера, когда он взбирался по лесенке, но поддаться ей не дала боль в
сломанной руке.
безголосо, как ветер. Сияние свечи тронуло бархат его плаща и отразилось в
золоченых щегольских наугольниках.
Гриппен стоял на коленях перед гробом и в ужасе смотрел на то, что лежало в
нем. Эшер оглядел окно. Ставни были исцарапаны, но целы. Должно быть, убийца
только начал их выламывать, когда его встревожили шаги Эшера.
вьющейся массы золотых волос, рот приоткрыт, клыки и бесцветные десны
обнажены; в глазах застыл ужас. Она явно была мертва; плоть, казалось, еще
сильнее облегла ее кости.
конец осинового колышка. Рядом с горлом виднелись рваные белые раны.
было разрешено покинуть помещение при вокзале Чаринг-Кросс, -- хорошо уже
то, что на меня не повесили убийство Хлои Уинтердон". Он, однако, понимал,
что это была целиком заслуга Гриппена, бережно взявшего на руки тело девушки
и исчезнувшего вместе с ним через какой-то чердачный лаз, оставив Эшера
объясняться с полицией, сочинять на ходу историю, которой заведомо не
поверят, отвечать на вопросы и морщиться от боли, пока полицейский сержант
будет накладывать шину на сломанную кисть. Ему впрыснули новокаин и
порекомендовали утром обратиться к врачу. От веронала и прочих успокаивающих
средств Эшер отказался, точно зная, что этой ночью ему не спать.
Гриппена, оказался у его дома, полагая, что у доктора нашла пристанище мисс
Мерридью, их общая знакомая, исчезнувшая несколько дней назад. Нет, он еще
не обращался в полицию -- он только что вернулся из Парижа и вот обнаружил
ее отсутствие... Нет, он не знает, где- сейчас можно застать доктора
Гриппена... Нет, он не представляет, почему грабитель зарядил свой револьвер
пулями с серебряными наконечниками... О следах укусов на горле и запястьях
вопросов ему не задали -- и на том спасибо.
унылый дождь. Усталость и холод пробирали до костей, когда он спускался по
станционным ступеням; широкое пальто наброшено было на манер плаща --
забинтованная рука висела на перевязи. Даже после новокаина болела она
адски. Прошло полвечера, а он еще ни на шаг не продвинулся в своих поисках.
возникла темная фигура, словно материализовавшись из мелких капель. Тяжелая
рука взяла за локоть.
не производил. Исидро ждал их в экипаже неподалеку.
не ударить.
-- огрызнулся он. -- Появись вы чуть раньше, могли бы составить мне
компанию. Официанты там удивительно приятные. -- Кэб двинулся, ободья мягко
свистнули по мокрой мостовой. Руку на перевязи дергало. -- Пропала Лидия. А
я встретил убийцу.
массивного вампира в орошенном дождем вечернем плаще, но квадратное тупое
лицо того было затенено полями шелковой шляпы. -- Рыжеволосая девушка, о
которой я уже спрашивал, ради безопасности которой я и согласился на это
расследование!
самого -- за то, что позволил ей влезть в эту историю.
секунду обратились к Исидро. -- А я-то удивлялся...
сказал Эшер, и светлые ресницы Исидро чуть дрогнули.
вы возьмете ее сюда.
Перед тем, как исчезнуть, она вычислила большинство ваших укрытий и все ваши
псевдонимы. Если это не ваших рук дело, -- добавил он, снова пристально
глядя на Гриппена, чье лицо теперь было красным еще и от гнева, а не только
оттого, что он успел где-то нахлестаться крови сегодняшним вечером, -- тогда
я подозреваю, что она вышла на самого убийцу. А теперь скажите мне правду,
потому что от этого зависит, каким путем идти мне дальше в этих поисках. Вы
ее похитили? Она мертва?
мне ответить "да" на оба твоих вопроса -- и ты становишься нашим врагом. Я
это знаю, и ты это знаешь и не поверишь мне, когда я скажу: "Нет". Тем не
менее это так. Никакой рыжеволосой я не видел. Клянусь верой.
обычная реакция на злость, изнеможение, боль. Шляпу он потерял в одном из
последних своих приключений и теперь, бледный, с падающими на лоб
каштановыми мокрыми волосами, менее обычного походил на клерка.
Грязное. Нездоровое. Но, вне всякого сомнения, вампир. Блеклый -- вроде вас,
Исидро, но кожа как будто поражена проказой и шелушится. Выше меня, выше
Гриппена -- где-то на дюйм; и такой же широкий, может быть, даже шире.
Белокурые волосы, но такое впечатление, что они у него вылезают. Голубые
глаза. У него есть сообщник-человек: я слышал, как он убегал по лестницам с
чердака, а потом отозвал от меня это чудовище, хотя странно, что оно его
послушалось; вспомните: семь-восемь жертв в одну ночь! Уехали они вместе.
Представить, что оно едет с тобой в закрытой коляске...
возницей, и Эшер в окружении двух вампиров двинулся по темному переулку, в
конце которого высокой вычурной глыбой маячил Эрнчестер-Хаус. Золотистый
свет из прорезей штор воспламенял смешанный с туманом мелкий дождь. Они еще
только ступили на мраморное, запятнанное сажей крыльцо, а одна из дверных
створок уже открылась и в проеме возникла чета Фарренов. Супруги стояли,
взявшись за руки.
лестнице, ведущей в маленькую комнату в дальнем конце дома. Темно-красное
платье напоминало цветом старую кровь, оттененное смуглой бледностью плеч и
лица миссис Фаррен. Жесткий шелк и низкий вырез корсажа нашептывали что-то
об иных временах. Волосы ее были убраны на современный манер, а вот лицо
поражало выражением страха и усталости, словно все прожитые годы легли вдруг
на ее смуглые плечи. Следующий за ней Эрнчестер выглядел еще хуже. --
Разложение зашло недалеко, но уже началось.
Эшер, и вампир грозно нахмурил брови. -- Но у вампиров патология может быть
совсем иной.
плащ. На фоне темно-вишневого бархата золотистые волосы Хлои казались почти