обратил лицом к огромному эвкалипту. Наверное это было самое
старое дерево здесь. Его ствол был почти вдвое толще, чем у
любого другого. Он указал глазами на вершину. Дон Хенаро сидел
на ветке. Он был лицом ко мне. Я мог видеть его глаза как два
огромные зеркала, отражающие свет. Я не хотел смотреть, но дон
Хуан настаивал, чтобы я не отводил глаза. Очень повелительным
шепотом он приказал мне моргать и не поддаваться испугу или
индульгированию.
Хенаро не кажутся такими пугающими. Только тогда, когда я
смотрю пристально, взгляд его глаз становится сводящим с ума.
совершенно не двигаясь телом, он спрыгнул на землю и
приземлился в том же самом положении на корточках в четырех
метрах от меня. Я наблюдал полную последовательность его прыжка
и знал, что я воспринял больше, чем мои глаза позволили мне
ухватить. Дон Хенаро не прыгнул в действительности. Казалось,
что-то толкнуло его сзади и заставило его скользить по
параболической кривой. Ветка, на которой он примостился была,
пожалуй, метрах в тридцати над землей, а дерево располагалось
метрах в 50 от меня. Таким образом его тело должно было описать
параболу и приземлиться там, где оно это сделало. Но сила,
необходимая, чтобы покрыть такое расстояние, не была продуктом
мышц дона Хенаро. Его тело было "сдуто" с ветки на землю.
Какой-то момент я мог видеть подошвы его ботинок и зад его
тела, описывающий параболу. Затем он мягко приземлился хотя его
вес разбил сухие комки почвы и даже поднял немного пыли.
если бы ничего не случилось, и потянул за рукав моей рубашки,
чтобы дать мне знак, что мы уходим.
собранность и ясность. Пару раз дон Хуан останавливался и
осматривал мои глаза, заглядывая в них. Он казался
удовлетворенным. Как только мы прибыли, дон Хенаро ушел за дом.
Было еще начало дня. Дон Хуан сел на пол около двери и указал
место, где сесть мне. Я был утомлен. Я лег и выключился как
свет.
посмотреть время, но моих часов не было. Дон Хуан вынул их из
кармана рубашки и вручил мне. Был час дня. Я взглянул вверх, и
наши глаза встретились.
меня, - можно быть только свидетелем нагваля.
вернулся назад к фасаду. Дон Хуан приготовил мне поесть. После
того, как я кончил есть, он начал говорить.
смотреть на него прямо, - сказал он. - ты смотрел на него
пристально этим утром, и поэтому из тебя ушли все соки.
Единственный способ, как можно смотреть на нагваль, так это как
если бы он был обычным явлением. Следует моргать, чтобы
прервать пристальный взгляд. Наши глаза - это глаза тоналя, или
пожалуй, более точным будет сказать, что наши глаза были
выдрессированы тоналем. Поэтому тональ считает их своими. Одним
из источников твоего замешательства и неудобства является то,
что твой тональ не отступается от твоих глаз. В тот день, когда
он это сделает, твой нагваль выиграет великую битву. Твоей
помехой или лучше сказать помехой каждого, является стремление
подстроить мир согласно правилам тоналя. Поэтому каждый раз,
когда мы сталкиваемся с нагвалем, мы сходим с дороги, чтобы
сделать наши глаза застывшими и бескомпромиссными. Я должен
взывать к той части твоего тоналя, которая понимает эту
дилемму, и ты должен сделать усилие, чтобы освободить свои
глаза. Тут нужно убедить тональ, что есть и другие миры,
которые могут проходить перед теми же самыми окнами. Нагваль
показал тебе это сегодня утром. Поэтому отпусти свои глаза на
свободу. Пусть они будут настоящими окнами. Глаза могут быть
окнами, чтобы заглядывать в хаос или заглядывать в эту
бесконечность.
все окружающее. В его глазах был блеск, и его улыбка была
одновременно и пугающей и обезоруживающей.
очень простое дело. Может быть я
это. Все, что тебе следует делать, так это расставить свое
намерение в духе таможни. Когда ты находишься в мире тоналя, ты
должен быть тоже неуязвимым. Никакого времени для разумной
муры. Для воина намерение это ворота между этими двумя. Они
полностью закрываются позади него, когда он проходит туда или
сюда.
это время от времени смещать линию глаз, чтобы разорвать
очарование нагваля. Сегодня утром я заметил, что ты был
исключительно уязвимым, и я изменил положение твоей головы.
Если ты находишься в подобных вещах, то ты должен быть способен
смещать ее сам. Смещение должно делаться, однако, только как
облегчение, а не как еще один способ ограждать себя, чтобы
охранить порядок тоналя. Я бы дал честное слово, что ты
спасаешь его от уничтожения. Этот страх плохо обоснован.
исключением того, что ты должен следить за каждым движением,
которое делает дон Хенаро, не опустошая себя. Сейчас ты
испытываешь загружен ли твой тональ несущественными деталями.
Если на твоем острове слишком много ненужных вещей, ты не
сможешь выстоять встречу с нагвалем.
не способен выжить в намеренной
чтобы подготовить тональ к этой встрече. Обычно, если средний
человек сталкивается лицом к лицу с нагвалем, то шок бывает
столь большим, что он умирает. Цель тренировки воина состоит в
таком случае не в том, чтобы обучать его колдовать или
очаровывать, а чтобы подготовить его тональ к тому, чтобы он не
отключался на ерунду. Труднейшее достижение. Воин должен быть
обучен быть неуязвимым и полностью пустым, прежде чем он сможет
воспринять встречу с нагвалем.
рассчитывать. То, что ты делал этим утром, было абсурдным. Ты
называешь это объяснением. Я называю это бесплодной и
назойливой настойчивостью тоналя иметь все под своим контролем.
предоставила ему учителя?
люди, которые научились видеть и использовать нагваль, но ничто
из того, что мы смогли достичь в нашей жизни, не может раскрыть
нам планов силы. Поэтому не у каждого ученика есть бенефактор.
Сила решает это.
бенефактор, и в первый раз за тринадцать лет он свободно
разговаривал о них. Он сказал, что как его учитель, так и его
бенефактор были из центральной Мексики. Я всегда считал, что
информация о доне Хуане будет ценна для моих антропологических
исследований. Но в момент его откровения это как-то не имело
значения.
участия. Затем он резко изменил тему и попросил пересказать ему
каждую деталь того, что я испытал этим утром.
комментарий к моему описанию того, что я ощутил, когда завопил
дон Хенаро. - проблема здесь в том, чтобы не позволить тоналю
сжаться совсем в ничто. Серьезным вопросом для воина бывает
знать в точности, когда позволить своему тоналю сжаться, а
когда остановить его. Это великое искусство. Воин должен
бороться, как демон, чтобы сжать свой тональ. И однако же, в
тот самый момент, когда его тональ сжимается, воин должен
перевернуть всю эту битву, чтобы немедленно остановить это
сжатие.
чем он уже был? -
закрывает
находится не под угрозой и его глаза настроены только на мир
тоналя, воин с безопасной стороны ограды. Он на знакомой земле
и знает все законы. Но когда его тональ сжимается - он на
ветреной стороне, и это отверстие должно быть закрыто накрепко
немедленно, иначе он будет унесен прочь. И это не просто способ
Роллинс Джеймс
Андреев Николай
Посняков Андрей
Круз Андрей
Березин Федор
Белов Вольф