именно этот чародей может оказаться не мошенником и не шарлатаном, - был
Шильба Безглазоликий, живший в пятиногой хижине на Великой Соленой Топи,
что лежала на восток от Ланкмара.
толстого шелка, обул башмаки из крысиной кожи, привесил к поясу тонкий и
длинный меч Скальпель и кинжал Кошачий Коготь (еще раньше он обратил
внимание, что повседневная одежда Фафхрда и его оружие - меч Серый Прутик
и кинжал Сердцеед - отсутствуют), подхватил плащ с капюшоном, сшитый из
той же материи, что и туника, и выскочил из жуткого домика, охваченный
внезапным страхом, что печальный призрак Иврианы явится ему снова и
исчезнет, не сказав ни слова и даже не прикоснувшись к нему.
чистил отхожие места. Едва сдерживая ярость, Мышелов осведомился:
и украшенная золотом сбруя.
мышиной кожи. Но тут за спиной у мальчишки он увидел поблескивающего в
сумраке громадного вороного коня в сбруе накладного серебра и под черным
седлом.
неожиданного толчка полетел в грязь, взметнулся в седло, схватил поводья,
сунул ноги в стремена - по высоте они оказались ему в самый раз - дал коню
шенкеля, и тот, с места в карьер пронесшись Тусклым переулком, свернул на
север, на извозчицкую, затем на запад, на улицу Богов (толпа только
шарахалась в стороны), и вылетел из города через Болотную заставу, прежде
чем стражники успели занести для броска копья с зазубренными наконечниками
или хотя бы преградить ими дорогу.
ветер обвевал разгоряченное лицо, и все это ему нравилось.
или около того, то есть примерно триста шестьдесят полетов копья и
внезапно свернул с дороги к югу, да так неожиданно, что Мышелов чуть не
вылетел из седла. Однако он усидел и продолжал скакать, уворачиваясь как
мог от опасных колючих кустов и ветвей ястребиных деревьев. Не успел он и
сотню раз судорожно глотнуть воздух, как конь встал: перед Мышеловом была
хижина Шильбы, а в низком дверном проеме, чуть выше головы Мышелова
виднелась раскорячившаяся фигура в черном балахоне с надетым на голову
клобуком.
коня.
можно было назвать удобной - разве что вместо ног у него росли, скажем,
щупальца.
украшенной золотом коричневой сбруей?
проронив ни слова: лишь то место, где должно было помещаться его лицо,
густо чернело даже на фоне его черных одежд.
пресекающимся голосом:
ума. Верни мне мою возлюбленную Ивриану, верни всю, целиком, или же избавь
меня от нее, но так, как будто ее никогда не было вовсе. Сделай или то,
или другое, и я заплачу любую назначенную тобою цену.
сидевший в дверях Шильба ответил:
мои повеления? Со своей стороны я обязуюсь призывать тебя не чаще раза в
год, самое большее дважды, и пользоваться твоими услугами три луны в году
из тринадцати. Ты должен мне поклясться костями Фафхрда и своими
собственными, что, во-первых, пустишься на любую уловку, как бы постыдна и
унизительна она ни была, чтобы добыть для меня из царства теней маску
Смерти, и, во-вторых, что убьешь любого, кто попытается воспрепятствовать
тебе в этом, будь это хоть твоя мать, которой ты не знаешь, хоть само
Великое Божество.
восток, мимо Илтхмара, города Упырей, моря Монстров и Выжженных гор, пока
не доберешься до царства теней. Там разыщешь голубой огонь, возьмешь со
стоящего рядом спим трона маску Смерти и привезешь мне. Или же сорвешь ее
с лица у Смерти, если та окажется дома. Кстати, в царстве теней ты найдешь
свою Ивриану. В особенности опасайся некоего герцога Даниуса, чей садовый
домик вы недавно стянули - между прочим, вовсе не случайно - и чьи книги о
смерти, должно быть, уже обнаружили и просмотрели. Этот самый Даниус
боится смерти сильнее, чем любое существо, когда-либо жившее или описанное
человеком, демоном либо божеством, поэтому он вознамерился совершить набег
на царство теней, дабы убить самое Смерть (впрочем, я понятия не имею,
какого она рода, так далеко не простираются даже мои знания) и уничтожить
все, чем она владеет, включая и маску, которую ты взялся для меня добыть.
А теперь отправляйся выполнять задание. Это все.
Мышелов уставился в темный дверной проем и смотрел в него, пока не
поднялась луна и на ее фоне не вырисовались корявые ветви высохшего
ястребиного дерева. Шильба больше не проронил ни звука, не шелохнулся, и
Мышелов тщетно ломал голову, какой бы не слишком глупый вопрос еще задать.
В конце концов он тронул каблуками бока вороного коня, тот сейчас же
повернулся, осторожно ступая, взобрался на Насыпную дорогу и неспешным
галопом поскакал на восток.
Соленую Топь и Зыбучие Земли до гор, что позади Илтхмара, города с дурной
славой, нужно скакать целый день - и после почти такой же беседы Фафхрд
заключил точь-в-точь такое же соглашение с Нингоблем Семиоким, сидевшим в
своей обширной, имевшей массу разветвлений пещере, - с тем разве отличием,
что Нингобль со своею склонностью к празднословию произнес в тысячу раз
больше слов, чем Шильба, но в конечном итоге сообщил столько же.
беспринципные, отправились в царство теней, причем Мышелов осмотрительно
придерживался прибрежной дороги и только севернее Сархеенмара свернул в
глубь суши, тогда как Фафхрд безрассудно гнал коня через Отравленную
пустыню прямо на северо-запад. Тем не менее обоим удалось в один и тот же
день пересечь Выжженные горы - Мышелов двигался северным перевалом, а
Фафхрд - южным.
все ниже и ниже, но ни дождя, ни даже намека на туман не было. Студеный
воздух дышал влагой, вероятно испарявшейся из какого-то далекого
подземного источника, на фоне густой зеленой травы чернел редкий кедровый
лес. Стада черных антилоп и черных северных оленей пощипывали на лужайках
траву, однако ни пастуха, ни других людей не было видно. Мало-помалу небо
сделалось еще более мрачным, казалось, вот-вот наступит полярная ночь;
вдалеке выросли причудливые низкие холмы, усыпанные грудами черных
валунов, горизонт осветился множеством огней всех цветов и оттенков, кроме
голубого, которые по мере приближения исчезали, не оставляя после себя ни
золы, ни какого-либо иного следа. Тут Мышелов и Фафхрд окончательно
поняли, что находятся в царстве теней, которого на севере до смерти
боялись не знающие жалости минголы, на западе - упыри с толстыми бежевыми
костями и невидимой плотью, на востоке - сам Царь Царей, взявший за
непреложное правило предавать смерти любого человека, пусть даже
собственного визиря, возлюбленного сына или наидрагоценнейшую из жен,
который осмелится хотя бы шепотом произнесли запретные слова: "Царство
Теней", не говоря уже о том, чтобы так или иначе обсуждать столь зловещее
место.
спешился со своего вороного коня и раздвинул шелковые занавеси у входа: за
столиком из черного дерева, равнодушно потягивая из хрустального кубка
белое вино, одетая в любимое ими обоими фиолетовое шелковое платье с
накинутым на плечи горностаем сидела его возлюбленная Ивриана.
изящные руки имели мертвенный голубовато-серый оттенок, да и лицо было
того же цвета. Только волосы, черные и блестящие, казались такими же
живыми, как прежде, хотя, как почудилось Мышелову, немного отросли - так
же как и ногти.
заметил, были слегка подернуты матовой белой пленкой, - чуть раздвинула
почерневшие губы и монотонно заговорила:
моя вечная, ведь ради меня ты не побоялся ужасов царства теней и все же
остался живым и невредимым, а я вот мертва. Никогда больше не приходи сюда
и не тревожь меня, мой ненаглядный. Радуйся жизни. Радуйся.
Ивриана как-то сразу потускнела и в мгновение ока погрузилась в землю,
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Круз Андрей
Семенова Мария
Белов Вольф