боках траулера, пришвартованного у причала. Ленни посветил вдоль борта,
развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел по плотно утоптанному
песку, то и дело останавливаясь, чтобы осмотреть мусорную кучу, скопление
бочек или разложенные на земле части двигателей. Прямо впереди темнел
крытый жестью склад с наспех починенной и заколоченной досками дверью.
Всего миг помедлив у склада, Ленни направился в дальний конец пристани,
туда, где море размеренно плескало в убирающуюся переборку заброшенного
дока.
ночным сторожем, но все отказались наотрез. Мэйсон и Перси в ответ на его
просьбу разнылись, Дж.Р. решительно отказался, прочие тоже. Ленни никого
не смог заставить, и пришлось впрячься самому. Впрочем, он чувствовал себя
виноватым в том, что небезызвестную лодку поставили на верфь мистера
Лэнгстри без должного на то разрешения, и видел в этой ночной работе
способ успокоить свою совесть и заодно вернуть расположение мистера
Лэнгстри.
они наслушались, и совет Бонифация держаться подальше от верфи. Он сам
краем уха ловил перешептывания в пивных. Творилось что-то неладное,
что-то, о чем никто не хотел говорить, и оно было связано с проклятой
лодкой. С Кораблем Ночи - так ее здесь окрестили. Ленни припомнил разговор
двух капитанов траулеров, и по спине у него побежали мурашки. Джамби, души
мертвецов, которые летают с ветром, а потом кидаются на тебя, чтоб вырвать
глаза из орбит и сердце из груди...
велел он себе. - Только неприятности наживешь!" Он снова нащупал старый
револьвер с костяной рукояткой, который прихватил с собой - вдруг придется
обороняться. Дома он раскопал всего три патрона, но рассудил, что этого
довольно, чтобы спугнуть любого, кто полезет за дармовым добром. "Черт
побери, ну и темнотища! - подумал он. - Ни луны, ни звезд, да вдобавок
гроза собирается - еще день, самое большее, два, и будет буря".
славу. Сегодня ночью туда никто не влезет. Он осмотрел стену, ощупал
острием луча гниющие сваи у берега и, убедившись к своему удовольствию,
что там никто не прячется, быстрым шагом двинулся в другой конец верфи.
сглотнул, пытаясь прогнать страх. "Что, черт побери, это..." Он обернулся,
выбросив вперед руку с фонариком, словно это было оружие, и стал ждать, не
смея вздохнуть, стараясь расслышать что-то вроде... вроде... царапанья.
под давлением чудовищной силы. Дерево затрещало, жалобно заскрипело, потом
вернулось в исходное состояние. Ленни парализовало, разинув рот в
беззвучном крике, он не мог ни шелохнуться, ни двинуться с места, а дверь
выгибалась, вспучивалась, больше, больше, со скрипом лезли из пазов
гвозди, трещало дерево... _Б_о_ж_е_! Фонарик запрыгал в руке у Ленни,
Ленни никак не мог унять эту дрожь, а когда вытащил револьвер, тот тоже
заплясал и не хотел остановиться.
резкий треск, похожий на выстрел, и посреди двери появилась трещина, и
вниз по старым доскам ширясь побежала расселина с рваными краями.
оторвала одну из досок, которыми была укреплена дверь.
курок. В ушах громом отдавалось его собственное затрудненное дыхание.
скрюченных рук, торивших путь на волю. Кокран снова хотел вскинуть
револьвер, но тот показался чересчур тяжелым, да и прицелиться Ленни не
смог бы, он это знал, надо было убираться отсюда бежать в деревню сказать
им да джамби и впрямь существуют злобные твари спустились на Кокину.
прыгнула на него, вонзила зубы ему в шею, захрустела позвонками. Другая
ухватила его за левую руку, выкрутила ее, вырвала из сустава. Третья
принялась неистово когтить грудь, обнажила ребра и вырвала сердце -
кровоточащее сокровище.
возможность насытиться, Вильгельм Коррин мановением ссохшейся руки отослал
их на помощь товарищам.
карабин, не велел отпирать ни дверей, ни окон, заскочил в контору, взял
там второй карабин и канистру бензина и отправился объезжать деревню. Он
был возле бухты, когда увидел над верхушками дальних деревьев свет и понял
- горит около церкви Бонифация. "Опять вуду? - спросил он себя, когда гнал
машину по пустынным улицам. - Черт бы все это побрал!" Перед церковью в
круглой яме, выложенной по краю красными и черными крашеными камнями,
пылал большой костер. Кип разглядел в нем сваленные кучей обломки досок,
обрывки одежды и что-то вроде кусков разбитых церковных скамей. В
основании костра ярко светилась горка красно-оранжевых углей, когда Кип
вышел из джипа, их жар опалил ему лицо. Он обошел вокруг костра и постучал
в дверь. Ответа не было. Раскаленный воздух касался его, точно рука с
ярко-красными ногтями. Кип постучал снова, сильно, сердито. Церковные
окна, как внимательные глаза, отражали пламя, сквозь щели жалюзи
пробивался свет.
капельке пота на темном лице ярко блестел отраженный огонь костра.
"Уходите отсюда!" - резко сказал он и хотел закрыть дверь, но Кип уперся в
нее рукой и попытался войти.
теней. Многие сиденья действительно были вырваны и пошли на растопку для
костров, а в углу стоял топор. На алтаре Кип заметил горшки и странные
бутыли, которые помнил по церемонии в джунглях; на стенах висело три или
четыре дешевых металлических распятия, а по полу вокруг алтаря были
рассыпаны зола и опилки. Кип покачал головой и уставился на старика. На
шее у Бонифация висел стеклянный глаз, круглый зрачок горел красным огнем.
щеке скатилась и упала на пол капля пота.
разложенные там материалы, жидкости в бутылках, что-то темное в черных
горшках. Все это атрибуты вуду, припомнил он, нужные для общения с миром
духов. Под перевернутым горшком растеклась неведомая маслянистая жидкость;
брошенная в стену бутылка алыми мазками расплескала свое содержимое по
краске.
чувствовал, что медленно и неотвратимо холодеет.
полубезумные.
проговорил он.
слишком сложно, а я стар и слаб... и очень устал...
показалось, что старик у него на глазах съежился, стал меньше ростом,
словно жизнь вдруг покинула его и осталась лишь бренная оболочка с
усталыми испуганными глазами. Бонифаций оперся о сломанную скамью, чтобы
не упасть, сел, зарылся лицом в ладони и сидел так добрую минуту. Когда он
вновь поднял голову, лицо его было изможденным, тревожным, как будто он
услышал чье-то приближение. Глаза старика, дико блеснувшие в красном
свете, остановились на Кипе.
помочь...
уж не думал, что они...
два человека... возможно, больше. Я хочу знать, с чем мы имеем дело, и
думаю, что вы можете мне это объяснить.
никто не сможет помочь. Они вырвались на свободу, я чувствую. Они
вырвались на свободу, все, и никому не дано загнать их обратно, покуда они
не исполнят свое предназначение.
противоположной стене промелькнула огромная тень. Он кивнул, словно
уступая чему-то.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Пехов Алексей