Чтение 41–й страницы книги ~Узурпатор~

А угодил мне, поскольку я не силен в коррекции.

В глазах цвета морской волны сверкнуло восхищение, смешанное еще с
чем-то.

- Да уж, все они тебя недооценивают, а когда поймут, каков ты есть,
будет уже поздно. Ты их обведешь вокруг пальца, не сомневаюсь. Но за это
придется тоже платить. Только не знаю, кому - тебе или мне...

Его тяжелая рука легла ей на затылок. Их губы встретились,
наэлектризованные, жгучие. Он заглянул ей в душу и рассмеялся.

- Так вот что тебя возбуждает, Огненная леди! Смертельный страх.

- Точь-в-точь как тебя, Амадан-на-Бриона.

- У тану я не слышал такого слова. Что оно означает? Стой, не
закрывайся!

Но Мерси поставила надежную защиту, и он не мог ничего уловить, кроме
всепоглощающей страсти.

- Амадан в кельтском фольклоре значит "шут". Фатальный дурак, чьи
прикосновения смертельны. - Она безжалостно засмеялась. - Ну пойдем
наверх, мой Амадан! Прочь с этой помойки! Я передумала насчет того, чтобы
подождать до свадьбы, и ты забудешь свои страхи в моем гостеприимном лоне.

Апрельское небо полыхало огнем в ночь, когда тела их впервые слились
воедино. А Стеклянный замок Гории звенел, точно призывный набат.

Вон Джарроу, беспечно перевесившись через борт кеча, послал в волны
телепатический сигнал.

- Прекрати, - сказал Элаби Гатен, не пытаясь скрыть своего
отвращения.

- Не суйся не в свое дело.

Странная нечеловеческая трель вновь прорезала воздух. Из глубины моря
долетел слабый ответ.

- Эге-гей! - завопил Вон и вскинул карабин "Мацушита РЛ-9".

- Зря ты, Оуэн предупреждал нас... - начал было Элаби.

Но в этот момент голова дельфина показалась на поверхности, и Вон
выстрелил; красные лучи прошили хребет морского млекопитающего. Раздался
писк, в котором смешивались боль и разочарование. Вон захохотал и еще раз
пальнул в судорожно дернувшуюся тушу. Крик заглох, и дельфин скрылся под
расползающимся рыжим пятном.

- Ну ты, кретин безмозглый! - Оуэн Бланшар, белый от ярости,
пошатываясь, выскочил из каюты.

Элаби, стоявший на комингсе, спешно поставил судно на автопилот и
подбежал к старику, чья хроническая морская болезнь теперь могла
окончиться апоплексическим ударом.

- Я говорил тебе, чтоб ты оставил дельфинов в покое! Говорил или
нет?!

Вон облокотился на поручни, не выпуская карабина. На нем были одни
узенькие плавки, и над ними нависало раскормленное брюхо, блестевшее от
крема для загара.

- Мне надоело сканировать проклятое дно. Должны же у нас быть хоть
какие-то развлечения.

- Стреляй акул или мант!

Вон пожал плечами.

- Они не откликаются на мой зов.

- Черт бы тебя побрал, можешь ты понять, что дельфины - разумные
существа?!

Вон поглаживал лучевой селектор карабина и с кривой усмешкой отводил
взгляд.

- Такие же, как те миллионы неприсоединившихся, которых ты уничтожил
во время Мятежа. Нечего передо мной святую невинность разыгрывать.

Элаби одним взглядом пригвоздил сверстника к месту.

- Хватит, Вон! Не притворяйся еще более тупым, чем ты есть на самом
деле. Оуэн имеет в виду, что дельфины могут быть связаны с Фелицией. Она
любит животных.

- Чушь! Дельфины не могут общаться на расстоянии больше двух
километров.

- Ну и что? Все равно есть риск! - кипятился Оуэн.

- Какой риск? Ведь Фелиция далеко.

- Точно никто не знает. И пока мы не убедились в этом, оставь
дельфинов в покое!

Ухмылка Вона сделалась еще шире, и глаза превратились в щелочки.

- О'кей, папаша. Найду себе новую мишень. Я обязан быть в форме.

Оуэн бессильно опустился в кресло. На землисто-сером лице выделялись
набрякшие под глазами мешки.

- Я вмонтировал в аппарат смирительное устройство, - сообщил он
Элаби. - Но надо быть совсем наивным, чтобы попасться в такую ловушку.

- А усыпляющее ружье? - спросил Элаби, вновь берясь за штурвал.

- Нет, глухо. - Оуэн вытащил носовой платок, связал уголки и спрягал
под этой импровизированной шапочкой свою белобрысую макушку. - Оно
двадцать семь лет пролежало в тропическом климате, и из него не сделали ни
одного выстрела, а теперь стакан теплого молока и то лучше подействует.

Элаби сквозь зубы выругался. Он так рассчитывал на гипнотический
прожектор, теоретически способный уложить наповал противника в радиусе
пятисот метров.

- Тогда нам придется действовать сообща - тебе, мне и Клу. А это
задача не из легких. Фелиция - настоящее чудовище. К тому же мы с Клу
порядком подустали, толкая чертову посудину...

Этот разговор происходил двадцать седьмого апреля. Трансатлантический
рейс продлился на неделю дольше, чем предполагалось, поскольку западный
ветер у Азорских островов не оправдал их ожиданий. В команде только Элаби,
Клу и корабельный шкипер Джилиан Моргенталлер обладали психокинетическим
потенциалом, необходимым для порождения попутного ветра, и не успели они
как следует отдохнуть от полосы экваториального штиля, как снова пришлось
включаться в работу. Когда до Испании оставалось километров девятьсот, кеч
наконец вырвался из затишья, но переутомленная троица еще не успела войти
в форму, а к Оуэну, едва окреп ветер, вернулась изнуряющая морская
болезнь.

Сильные экстрасенсы Оуэн и Вон пытались уведомить Фелицию о задержке.
Но не получили никакого ответа. После того, как судно вошло в залив
Гвадалквивир, они долго и кропотливо обследовали южное побережье Испании,
но нигде не обнаружили следов Фелиции, хотя одинокое гнездо на горе
Муласен просматривалось очень хорошо. По какой-то одной ей ведомой причине
эта психопатка скрывала свой ум от метапсихического прощупывания.

- Оставьте ее, - сказал Элаби, - пусть сама ищет встречи, когда будет
готова.

На столь консервативное предложение никто ничего не возразил.

Яхта спокойно пересекала постепенно сужающийся залив, двигаясь по
направлению к реке Хениль, стекавшей с Муласена. За розовым песчаным
побережьем, окаймленным кокосовыми и финиковыми пальмами, начинались
лесистые предгорья. На юге в легкой дымке маячили Бетские Кордильеры; их
главная вершина - Муласен - высотой в 4233 метра, невзирая на тропический
климат, была увенчана снежной шапкой.

Клу подала с камбуза телепатический сигнал о том, что еда готова.

Прекрасно!

- Как дно. Вон? - Элаби взял право руля. - Рифов нет?

Ясновидец не стал очень уж перетруждаться.

- Да вроде чисто. Вперед, не дрейфь!

Зыбь разгладилась. Они подошли к небольшому мысу и собрались бросить
якорь.

- Поднялись на пятнадцать метров, - доложил Вон.

- Ну, пошли перекусим.

Элаби надежно зацепился якорем. Вон застопорил машину, и тут на
палубе появились дежурные по камбузу Клу и Джилиан с подносом жареного
трахинотуса, кокосовым салатом под кисло-сладким соусом и рисовым
пудингом. Из напитков был только дынный морс.

- Сегодня обойдетесь без рома, - заявила Клу и выразительно поглядела
на Вона. - Кто-то выцедил почти все наши запасы.

- А что делать, если вы, мерзавки, мне отказываете, - произнес Вон
тоном мученика. - Ром и пища - мои единственные друзья. Передай тарелку.

Место для стоянки выбрали тихое, уютное и на значительной глубине,
под сенью ветвей. Из расщелины в скалах вырывался бурливый поток и через
несколько метров пропадал среди розоватых песков. В прозрачной воде ходила
большая рыба, видимо озадаченная странным вторжением на ее территорию.

- Могло быть хуже, - заметил Элаби.

Джилиан кивнула.

- Мы с Воном займемся пополнением фуража, а вы отдохните перед
решающей охотой.

- А я уже сейчас готов поохотиться! - Вон быстро проглотил обед и
вышел на палубу. - Только наброшу на себя что-нибудь. Слышь, Джилли,
детка, порыбачишь без меня, а?

- Без тебя - все что угодно, - откликнулась девушка, но он уже
скрылся в своей каюте. Джилиан прошла на корму и стала надувать лодку.

- Я слышала крик дельфина, - тихо сказала Клу Оуэну. - Как ножом по
сердцу... Ты думаешь, Фелиция могла нас разоблачить?

- Не знаю, - ответил старый мятежник. - Дельфины - очень умные твари,
они способны передавать друг другу телепатические сигналы. Меня беспокоит
именно это, а вовсе не их предсмертные крики. Вон пристрелил троих вчера и
семерых позавчера. А сегодня только одного, да и то молодого, неопытного.

- Но информация могла просочиться? - спросил Элаби.

- Кто знает? - Оуэн отодвинул тарелку, почти не прикоснувшись к еде.