обиды, ударившись в оконное стекло...¤ Здесь же не было ничего, полное
беззвучие.
идти, не производя никаких звуков. Подойдя к кубоиду вплотную, Теннисон,
сам толком не понимая, что делает, вытянул руку и коснулся поверхности
кубоида указательным пальцем - осторожно, готовый в любое мгновение от-
дернуть руку, словно кубоид мог оказаться горячим или был способен уку-
сить за палец. Ничего не произошло. На ощупь кубоид оказался гладким, не
теплым и не холодным. Осмелев, Теннисон коснулся его всей ладонью. Ла-
донь плотно прижалась к кубоиду, и Теннисон с удивлением ощутил, что он
прогнулся под рукой. Казалось, что он положил руку на желе или холодец.
пуге отпрянул. Он увидел, как задвигались уравнения, зашевелились графи-
ки - сначала медленно, лениво, потом все быстрее и быстрее. Вскоре за
мельканием уравнений и графиков уже невозможно было уследить: они раст-
ворялись, исчезали, вливались одно в другое, возникали новые комбинации
значков и тут же исчезали, следом возникали следующие, совсем другие.
ется говорить, хочет перебросить мостик через пропасть, разделяющую
нас!¤
причудливой пляски значков и их комбинаций. Временами ему казалось - вот
он, смысл, я все понял, но стоило уравнению немного измениться - и
только что обретенное понимание рассеивалось, пропадало, словно его и не
было, будто он что-то написал мелом на доске, а кто-то безжалостно стер
написанное.
да, краем глаза он заметил сбоку какое-то движение и резко отступил в
сторону. Но бежать оказалось некуда и спрятаться негде. К нему приближа-
лись другие кубоиды. Они постепенно смыкались в плотное кольцо, отрезая
Теннисону пути к отступлению. На поверхностях кубоидов, обращенных к
Теннисону, двигались, прыгали, перемещались графики и уравнения. Зрелище
было не для слабонервных: не было слышно ни единого звука, а Теннисону
казалось, что они хором кричат на него.
ше разглядеть пришельца, взбирались сверху на своих собратьев. Вновь
прибывшие лезли еще выше - казалось, какой-то невидимый каменщик-великан
громоздил стену из неподъемных блоков и окружал ею Теннисона. Кольцо
смыкалось все плотнее, и у Теннисона закружилась голова от непрерывной
смены цветов и пляски значков в графиках и уравнениях. Теперь ему каза-
лось, что они уже не с ним разговаривают, а собрались на какое-то сверх-
важное совещание и решают срочный вопрос. Уравнения усложнялись немысли-
мо, графики извивались, вертелись, перекручивались.
неожиданно стена рухнула прямо на Теннисона! Он в страхе закричал - но
пока она падала, страх сменился удивлением, казалось, он погружается в
бездну. Теннисон не ушибся, не поранился. Целый и невредимый, он стоял в
куче упавших кубоидов. В какой-то момент он испугался, что может утонуть
в них, что его засосет, затянет, разотрет в порошок, что ему не хватит
воздуха. Он живо представил, как его рот и горло заполнит липкое, вязкое
желе, как оно попадет ему в легкие...
никакого неудобства не ощутил. Он попытался вынырнуть, чтобы вдохнуть,
но вскоре понял, что не утонет и воздух ему не нужен. Кубоиды поддержи-
вали его со всех сторон, и ему нечего было бояться. Они не говорили ему
этого, но он почему-то это знал. Наверное, эта мысль каким-то непостижи-
мым образом вошла в него.
внутри него на некоторое время. Ему стало казаться, что он сам стал ку-
боидом. Он чувствовал, как внутри него циркулируют графики и уравнения,
как они обнимают его, проплывая рядом. Некоторые из них соединились
вместе и построили для него странный, немыслимой конструкции... дом!
Теннисон скользнул в свой дом, не понимая, что он, но совершенно удов-
летворенный своим новым состоянием.
ют, да не говорят.
Но она спала.
нет Смит.
Похоже, они посетителей не жалуют.
нее, если бы тут был старый док. Этот новенький... не знаю, что и ска-
зать.
разговаривал несколько недель назад. Мне он понравился.
разболелось, и он меня быстро вылечил. Очень симпатичный человек, вежли-
вый, обходительный. А старый док временами бывал грубоват.
стоит за то, что я якобы не следил за своим здоровьем.
Энн.
в Ватикане не ходили хоть какие-нибудь слухи? Лично я предпочитаю ничему
не верить.
дыма без огня. Не зря же ей так плохо. Наверное, она испытала что-то
вроде шока. Это ведь так бывает со всеми нами время от времени.
гой, и все в норме.
работать. Пора на покой. Клоны ее подрастают и смогут заменить ее.
Нет, я знаю, что смысл в ней глубокий и вся Галактика широко применяет
клонирование. Но все-таки есть в этом что-то ущербное, а может, даже
греховное. Думаю, каждый, кто занимается клонированием, может вбить себе
в голову, что он - Господь всемогущий. А это опасно и противоестествен-
но.
бя мнили многие на протяжении всей истории самых разных цивилизаций - не
только человеческой. Взять хотя бы ту цивилизацию, в которую как-то раз
попал Эрни. Ну, вы помните, несколько лет назад?
их кем попало по своему разумению...
не скажешь, что они брали кучку палочек, посыпали ее пылью и произносили
над ней заклинания. У них все досконально продумано. При создании плане-
ты учитываются все факторы. Никаких глупостей. Все части пригнаны одна к
другой, как в головоломке. Столь же продуманно решается и вопрос с засе-
лением созданных планет - порой, конечно, существа, которых они внедряют
в новые миры, совершенно немыслимы, но сработаны на совесть.
данных миров становится живой лабораторией с экстремальными, стрессовыми
условиями, и население подвергается разнообразным испытаниям, принуждено
сталкиваться с ситуациями, от решения которых зависит их жизнь. Вы
представляете себе: разумные существа выступают в роли подопытных живот-
ных. Конечно, таким образом создатели миров получают массу информации,
до тонкости изучают всякие социальные проблемы, но это, безусловно, жес-
токо по отношению к населению планет. И бесцельно, на мой взгляд.
Пойми, я вовсе не оправдываю подобную практику, но цель у них наверняка
есть. Может быть, не такая, какую бы мы одобрили, но...
Обязательно должна существовать какая-то универсальная, вселенская эти-
ка. Во всем пространстве и времени должны существовать вещи безусловно
хорошие и безусловно дурные. И мы никак не можем простить и оправдать
жестокую цивилизацию, совершающую дурные поступки, на том основании, что
она дурна и порочна, а потому другой способ поведения ей неведом.
него даже появился интерес к ситуациям, создаваемым в тех мирах, которые
эта цивилизация пекла, как блины. Но в конце концов интерес пропал, и он
решил больше туда не возвращаться.
ло, что он сумел вовремя выбраться оттуда. Порой просто ничего нельзя