Глава 18
Слезы никак не приходили.
Можно было побежать к Илариосу. Удержать его. Сказать, что солгала, что
лишилась разума, что только проверяла его. Жестокая, жестокая проверка.
Да была ли Элиан когда-нибудь не жестокой? Вадин оказался прав: она все
превратила в игру. Играла в любовь, играла в потерю. Сердца мужчин для
нее были не важнее пешек на шахматной доске.
беспросветный мрак. Теперь, потеряв Илариоса, она точно знала, что любит
его. Язык и трусость заставили ее притворяться. Горе лишало ее сил
сделать то, что еще можно было сделать. Вернуться. Уехать с ним. Быть
его императрицей. Родить сильных детей со светлыми волосами и золотыми
глазами. Подарить ему радость в самом сердце его холодной империи.
Глубокая тьма перед рассветом.
одним стремлением. Перед ней распахнулась дверь - и она увидела комнаты,
богато убранные, завешенные асанианскими шелками, благоухающие
асанианскими ароматами. Пусто.
померкли, заполнившись мучительной пустотой. Но среди подушек, лежащих
на его постели, что-то блеснуло. В руку Элиан лег топаз, выпавший из его
короны. Он не был похож на случайно оброненную и забытую безделушку.
Этот камень заставлял вспомнить глаза принца, спокойные, золотые,
любящие. Элиан будто вновь услышала его слова: "Увы, мое постоянство -
мое проклятие. Я должен любить там, где получаю удовольствие. И если я
люблю, то люблю вечно".
которого больно врезались в кожу. Но она только крепче сжала камень.
Волны плача поднимались в ней, достигали вершины и застывали. Все выше,
выше, выше. Элиан задыхалась от слез.
медленно обернулась.
оставил меня! - закричала она. - Он уехал прежде, чем я смогла
отправиться с ним. А я хотела его!
золота в ухе и на шее. Внезапно Элиан страстно возненавидела его. - Я не
хочу тебя! - зашипела она. Мирейн сел на груду подушек, подобрав под
себя ноги и склонив голову набок. Он всегда так делал, когда Элиан
давала волю своему нраву. Изучал ее. Обдумывал, как ему самому следует
обуздывать ярость. Даже в такой ситуации Мирейн не проявлял
снисходительности к сопернику.
брат, а она - не его младшая несносная сестра. В еще меньшей степени он
мог бы быть ее возлюбленным. Он отказался помочь ей сделать выбор, и
из-за этого все пошло наперекосяк, и она потеряла Илариоса.
не его тоже. Он уехал в отчаянии, но я последую за ним. И ты не
остановишь меня. -Я и не пытаюсь. - Тогда почему ты здесь?
одежда, но и в ней он выглядел по-королевски. Вероятно, Элиан сошла с
ума, раз способна была заметить это сейчас, когда в ее голове смешались
черное и золотое, горе, ярость и пророчество. - Я нужен тебе, - сказал
Мирейн. Надменный, невыносимый. - Мне никто не нужен! - Даже твой
асанианец?
головой. Рука болела. Она заставила себя разжать пальцы. Топаз сверкнул,
как золото и лед. - Пусти меня. - А разве я держу?
без движения. - Я хотела бы никогда не родиться на свет! - Это могло бы
избавить нас от огорчений, - сказал он.
было характерно для ее отца.
здравии, то могла бы сообразить, что твой выбор сделала ты сама. Это ты
отослала его высочество. Ты, а не я или какой-нибудь безымянный демон.
было безобразным. Оно было великолепно в своем несовершенстве. Небритая
щека уколола ее ладонь. Она отступила. Мирейн не двинулся. - Я ненавижу
тебя, - сказала она.
солнца.
как у птицы, пойманной в ловушку: быстро, часто, испуганно. Мирейн
застыл как статуя.
возвышался над ней, но его улыбка померкла, осталась лишь ее тень в
самом уголке губ. Элиан приподнялась, привлекла его к себе. Он не
сопротивлялся, но она ощущала его силу, уступающую свободной воле,
заставляющую их сидеть лицом к лицу и смотреть друг на друга. Он
спокойно прикрыл глаза. - Время идет, - сказал он. Она не могла встать и
едва могла говорить. Слова, которые приходили ей в голову, были
какими-то чужими.
люблю Илариоса!
Мирейн смотрел на нее, слегка откинув голову и полузакрыв глаза.
могу потерять и тебя тоже!
его неудачи. Он не умел обращаться с ней жестоко, слабый, нежный,
сочувствующий. Сплошное пламя нежности и любви.
говорил Элиан, что схватит ее, свяжет и увезет, но ему недостало
решимости сделать это. А Мирейн отпускал ее.
принадлежала ему. А он принадлежал ей.
этого не хотела. Она хотела уехать прочь, быть свободной, быть кем
угодно, только не Элиан из Хан-Гилена.
и схватил ее с сокрушительной силой. - Ты любишь меня?
раздавить мои руки. Хватка ослабла. Он ждал.
завоевателя у ворот города, ждущего, когда город сдастся или бросит ему
вызов. Внезапно ее осенило: он был испуган. Мирейн, сын Аварьяна, был
испуган. Любит ли она его?
любит мужчину?.. Элиан изучала его внимательно и спокойно. Она так
далеко зашла в своем безумии, что теперь могла позволить себе быть
спокойной, подумать, взвесить все "за" и "против". А Илариос в это время
ехал, убегая от рассвета, и все новые и новые лиги пролегали между ним и
женщиной, которая никогда не будет принадлежать ему. Он всегда понимал
это. Но он не был бы Илариосом, если бы не отдал все свои силы, чтобы
завоевать ее.
Асаниане. Но все же он сделал многое. Он научил ее тому, что ее судьба
не предопределена окончательно, что она может любить любого мужчину, а
необязательно Мирейна. Она может остаться свободной, если таков будет ее
выбор. Если таков будет ее выбор.
просить моей руки.
ли это гнев, или облегчение, или простое удивление.
твое предложение.
смехом?
вздумается добиваться твоей руки?
эта перспектива не пугает меня. Голова Мирейна поникла.
король кланяется своей королеве. - Я буду ухаживать за тобой, моя
госпожа, пользуясь твоим благосклонным разрешением.
смеха, перешедшего в плач. Мирейн обнял ее и принялся укачивать, даже в
Куликов Роман
Корнев Павел
Шилова Юлия
Андреев Николай
Вронский Константин
Корнев Павел