строжайшему выполнению ритуалов. Во многих документах можно было найти
свидетельства проявленного Вощанкой неудовольствия, если он не был
правильно умиротворен. Вся система ритуалов предназначалась для того,
чтобы смирять капризное и голодное божество.
разговор: объявлялись указы дня. Завтра на рассвете повесят еще двоих.
Кадакитиса передернуло, когда он услышал, что его именем прикрывают
жестокие наказания, которые Империя налагала на преступников. Принц
шарахнулся от окна, заметив, как на подоконник приземлился огромный черный
ворон, мрачно уставившийся на смолкших собеседников. Принц прогнал его
обратно к виселицам.
советниками.
благоденствию Имперского Присутствия в Санктуарии, ваш единственный
надежный советник - я.
ему устное заверение, жрец Вашанки был уверен, что цербер Темпус будет
знать обо всем еще до заката.
Вашанки, настоящий его сын, вне всякого сомнения, но абсолютно не
признающий ограничений ритуалов и положения сословий. Пусть даже часть
слухов о нем правда, но суметь пережить расчленение на столе Керда... В
это нельзя поверить. Темпус не мог полностью оторваться от влияния касты.
Пускай Принц нетерпеливо бежит к нему с новостями, пусть он советуется с
Темпусом. Даже если они и замыслят что-то против меня, я все равно возьму
верх."
больше не был похож на прежнее охочее до крови существо. Вашанку можно
было ограничить в действии и в конце концов, семья со стороны Молина
больше, чем у Темпуса.
снова устроился на подоконнике, как делал всегда. Птица нетерпеливо
каркала, пока жрец вместе с рабом готовили ему пищу: живых мышей в вине.
Жрец наблюдал, как ворон полетел над крышами Лабиринта, следя за ним
взором даже после того, как жена несколько раз окликнула его.
оборачивали ее изумрудно-зеленой материей. Они наверняка не раз укололи бы
ее своими шпильками и булавками, но шелк требовал величайшей осторожности
в обращении. Отступив назад, они показали рабыне, что та должна
повернуться.
ткани. Ощущение прохладной материи было настолько непохоже на грубые
привычные одеяния, что на миг Сейлалха отвлеклась от чтения хитрого языка
жестов ее наставниц, пока те обсуждали свое творение.
во время танца перед богом. Луна над ее кельей превратилась в тонущий во
тьме узенький серп месяца.
музыку вступят барабаны, Сейлалха начала танец, и свободные края материи
кружились вместе с ней. Она плыла вместе с рваным ритмом музыки, отдаваясь
целиком каждому повороту и наклону, глубоко в душе понимая, что
бессмысленный набор движений и есть ее единственный, неповторимый призыв к
свободе.
взметнувшийся вверх изумрудно-зеленый шелк слился с разметавшимися
волосами и обнажил ее тело, удерживаясь лишь заколками на шее и талии. И
когда девушка склонилась в глубоком поклоне, шелк плавно опустился,
скрывая ее тяжелое усталое дыхание. Молчали даже всегда поправлявшие ее
ненавистные барабанные палочки.
будто приросли к месту, не в силах молвить хотя бы слово. Больше никогда
отныне не будет она тренируемой ученицей. Хлопнув в ладоши женщинам,
Сейлалха подождала, пока ближайшая из них не подошла к ней, чтобы снять
шелк и проводить девушку в умывальню.
чтобы процессия в безопасности прошла вдоль узких, предательских улочек
Санктуария. Молин Факельщик вместе с пятью другими иерархами избавили себя
от шествия и поджидали их в относительно удобном месте, на каменных
ступенях по-прежнему недостроенного Храма Вашанки. Поодаль от жрецов был
воздвигнут огромный круглый шатер, внутри которого можно было слышать, как
немые женщины настраивают свои инструменты. Когда на площади замерцали
свечи, музыка смолкла и Молин, как всегда осторожный со своим сложным
головным убором, взобрался на небольшое возвышение рядом со входом.
открытой платформы, пока набранные из гарнизонных солдат шестеро
носильщиков преодолевали грубо отесанные ступени. Ее неожиданно поволокло
в сторону, так что роскошный наряд едва не оказался на земле, но умение
танцовщицы спасло ее от дурного предзнаменования. Десять преступников из
числа горожан, накачанные одурманивающими зельями до почти
бессознательного состояния, плелись следом - безразличные к прошлому и
настоящему и не ведающие, что ожидает их в недалеком будущем. Их белые
одежды были испещрены следами от бесчисленных падений на скользких улицах,
но ни один серьезно не пострадал.
обсидиана, прокладывал себе дорогу в шатер. Принц бросил взгляд на Молина,
когда проходил мимо, но маски на лицах у обоих сделали невозможной всякую
попытку заговорить. Для Молина было достаточно, что Принц сам вошел в
шатер. Жрец закрыл матерчатую дверь и прикрепил три перекрещенных копья у
входа.
церемонии участвовали все, за исключением Темпуса, который, к вящей
радости Молина, остался исполнять обязанности во дворце. Пускай он даже
ослушается, на церемонию ему не попасть. Церберы обнажили мечи, готовые
покончить со всяким, кто попытается войти или покинуть шатер до восхода
солнца. Голосом, который гулко разносился среди незавершенных стен. Молин
напомнил воинам их обязанности.
непочитаемы до сего дня, сами их имена позабыты ныне. Но призрак бога куда
сильнее духа смертного человека. Снова почувствуют они свою смерть и
сойдутся на этом месте, ища слабого или неразумного смертного, дабы взять
над ним верх и обратить против своего брата. Ваш долг проследить, чтобы
этого не произошло!"
Сейлалху, выступили вперед, чтобы снять с ее плеч тяжелый плащ. Качнув
складками тяжелых одеяний, Сейлалха прищелкнула пальцами. Занавес из
красивой ткани отделил музыкантов от прочих участников драмы, однако звуки
их инструментов были знакомыми и странно обволакивающими. Ковер, на
котором она танцевала всегда, лежал почти в центре шатра, а за ковром
возвышалась гора подушек, куда дородные "женщины" и проводили рабыню.
куда они поспешили, отталкивая на ходу друг друга. Стоявший отдельно от
них человек в маске, который явно чувствовал себя скованно в роскошном
наряде, был отведен к особому столику, где были лишь хлебец, вода и
тяжелый короткий меч.
не отличался крепким телосложением, но какой же горожанин откажет себе в
удовольствии сладко есть и спать на мягкой постели. По крайней мере, на
нем не было видимых изъянов.
темный угол шатра. Глядя на его непонятные движения, Сейлалха
почувствовала страх. Скользнув с ложа, она встала в первую фигуру танца,
ожидая, что музыканты начнут играть.
ее обратно на ложе. Сейлалха отвела их руки, уверенная, что ей не посмеют
причинить боль, но в этот миг внимание всех собравшихся в шатре оказалось
направленным на пришельца, более походившего на бога, который появился из
темноты, держа в левой руке кинжал.
избороздившие лицо складки выдавали грубость и необузданность натуры. Тот,
кого Сейлалха ошибочно приняла за воплощение бога, тепло обнял пришельца.