дороге Посвящения. Хиршбургу такое и в голову прийти не могло. Вот что значит -
женщины",
качестве самого надежного оружия. Можно, конечно, просто убить противника. Но
это слишком примитивно. И вовсе не допустимо в долговременной игре,
рассчитанной не на один десяток лет. Если надо не ломать, а склонять, изменять,
а не корежить, то лучшего средства, чем женщина, не найти.
заставить вспыхнуть божественным огнем посредственность и выхолостить гения.
Она способна поставить на колени властителя и заставить народы пасть ниц пред
ничтожеством. Важно лишь знать, какую женщину подвести к какому мужчине. При
этом точно соблюсти пропорции грез, расчета, страсти и преклонения. Это и есть
"алхимия любви", которой с трепетом предаются маги-властители. В их
распоряжении легион вампиричных инкубов, холодных искусительниц, утонченных
мучительниц, отвязных хулиганок, порочных сластолюбок и робких монашек. Многие
великолепно образованы, все без исключения умны и умеют читать в мужской душе
наискосок и между строк.
леденящей кровь красотой. И никогда не позволял себе ослабить хватку.
Вырвавшееся из рук оружие способно смертельно ранить самого хозяина.
где солнце ушло в море, еще светилась серебристо-голубая полоса. Будто кто-то
небрежно задернул черную штору, и теперь наружу льется свет ночника. В траве
под окном оглушительно верещали цикады. В стекло врезался жук, возмущенно
загудев, улетел в темноту.
послышались свистящие удары, словно коса вонзалась в сухую траву. Экипаж
вертолета прогревал двигатель, готовясь к полету.
Мисти лежала, закинув руки за голову в позе гойевской Махи. Мио неподвижно
сидела в прежней позе, поджав под себя ноги. Обе повернули лица к окну.
Это может вызвать подсознательный страх у девчонки. А "Мангуст" сразу же это
почувствует. Мало кто может устоять против Мио из рода Мотизуки*, но рисковать
не стоит. Мисти - эмансипированная европейка, умна и благородна, без всякой
примеси плебейской крови. Эталон для самостоятельно мыслящей девчонки. Как для
безмозглых юных "куриц" - Барби. Должно сработать", - решил он.
провинции Синею (совр. - Ногано) тайный клан женщин-ниндзя, прозванных
"куноити" - "смертоносные цветы".
Нежная и хрупкая Мио в отливающем серебром кимоно, как цветок магнолии,
завернутый в дорогой щелк. И Мисти - белокурая, от сильного тела которой
исходило бронзово-золотистое свечение. Потом они превратились в глазах Винера в
два клинка, ждущих одного - воли хозяина.
наш человек посадит тебя на ближайший рейс. В Гамбурге свяжись с Иоганном
Блюмом, он обеспечит твою подводку к "Мангусту".
его взглядом Мио на секунду вспыхнул торжествующий огонек. Она оставалась, а
Мисти на ночь глядя покидала дом.
полезна", - незаметно кивнул ей Винер.
открыв дверь: - Мисти, когда будешь готова, дай знать. Я провожу тебя.
глаз движением. Все, что таилось при свете дня в норках, в траве, под кронами
деревьев, выползло, выпрыгнуло и выпорхнуло в ночь; впивалось зубами,
спаривалось и спасалось бегством.
по-летнему яркие звезды. Он любил ночь. Любил сидеть в центре этого вихря
страсти, страха и страдания и оставаться холодным и равнодушным, как звезды. В
эти минуты он ощущал, как растворяется телесная оболочка и душа воспаряет
ввысь, становясь, как черное небо в искрах звезд, всеобъятной и вечной.
словно поднявшийся со дна змей подставлял чешуйчатую спину холодным лучам
желтой луны. Там, где лунная дорожка утыкалась в борт бассейна, тьма сгущалась,
приобретая формы женской фигуры, сидевшей на коленях перед водой. Свет
выхватывал лишь кисти женщины, словно покрытые жидким золотом. Казалось, она
ласкает голову желтоглазого змея.
говорить с ветром, деревьями, огнем и камнями. Животные покорялись одному лишь
ее взгляду. И еще она, как и он, любила ночь. Потому что была рождена, чтобы
стать частичкой ночи. Этого буйства невидимой и неотвратимой смерти, отнимающей
и дарующей жизнь. Мио...
любовницу, делового партнера, сестру-сиделку, наложницу или служанку Клауса
Винера. Мио никем из них не была, хотя могла стать. При этом какую бы роль она
ни играла, какую личину ни примеряла на свое хорошенькое личико, она была и
оставалась "кунои-ти" - цветком, несущим смерть. Тем, что с любовью и опаской
лелеют садовники в тайных дендрариумах кланов. Мио служила связующим звеном
между молодым магистром "Черного солнца" и безликими правителями Азии.
прервались после поражения рейха. Правда, потребовались годы, чтобы духовная
связь вновь скрепилась узами на материальном уровне: в политике, экономике и
финансах. Прежде всего поквитались с Америкой. Этот новый Вавилон утнерменшев,
отделавшись малой кровью в мировой войне, посмел вообразить себя единственным
победителем. На сопках Кореи и в джунглях Вьетнама пришлось хорошенько пустить
кровь этому сброду мутантов всех рас, считающих себя суперменами. Вся
военно-техническая мощь Америки оказалась бессильной против муравьиных полчищ
полуголых воинов с "Калашниковыми" в руках. Америка увязла в войне, как танк
"Шеридан" в гнилом вьетнамском болоте. Конечно, Советы считали победу своей.
Великий кормчий Мао не без основания приписывал ее себе. Лишь немногие из
лощеных политиканов с Капитолийского холма, кто получил основное образование не
в Кембридже и Беркли, а в Бнай-Брит и Шотландском ордене, догадались, откуда
дует трупный ветер. Но было уже поздно.
Азии. А раненый тигр умеет ждать. Сами всучили новейшие технологии и передовые
производства, рассчитывая тем намертво приковать к себе недоразвитых азиатов.
Страна, где каких-то двести лет назад носились друг за другом по прериям, паля
из кольтов, осмелилась думать, что может покорить цивилизацию с
пятитысячелетней историей! А произошло страшное - мистическое сознание
соединилось с передовыми технологиями. Власть над миром отныне находится в
когтях "азиатских тигров". Только знают об этом немногие.
властелины тайных орденов ислама. Они держали в своих руках нефть, эту гнилую
кровь, что течет по жилам-трубопроводам современной цивилизации и адским огнем
полыхает в каждом двигателе внутреннего сгорания. Чуть сдави пальцы, пережимая
жилы, и весь мир начнет биться в предсмертной агонии. И ничего поделать нельзя.
Потому что на каждый залп "тамогавка" или налет "миражей" найдется достойный
ответ, - бледнолицый студент медресе, увешанный взрывчаткой. А их, бредящих
джихадом, значительно больше, чем ракет у всех стран НАТО, вместе взятых.
конституции записали запрет на использование своих солдат за рубежом. Тем хуже
для них, продавшихся за кошерную чечевичную похлебку, сваренную американскими
поварами. С крахом рейха Орден "Черное солнце" вместе с внешним кругом -
"братством СС" - превратился в орден рыцарей-скитальцев, как мальтийцы,
потерявшие свою Ла-Валлетту*. Но у "Черного солнца" остались преданные союзники
в тотальной войне за Будущее.
первой резиденцией стал госпиталь св. Иоанна в Иерусалиме, что дало название
ордену - иоанниты (госпитальеры). После ухода из Палестины обосновались на о.
Мальта (1530-1798 г.). Лишились центральной резиденции в Ла-Валлетте в ходе
французской оккупации острова. "Приют" ордену предоставил Павел I, поручив
попечительству мальтийцев юнкерские и кадетские школы. По традиции император
России считается номинальным главой Мальтийского ордена.
назойливого кровососа. В этот миг фигурка у бассейна исчезла. Беззвучно и
бесследно, словно черное облачко, из которого она была соткана, растворилось в
ночном воздухе. Только от бортика, где мгновенье назад неподвижно сидела Мио,
по лунной дорожке полукругом расходилась мелкая зыбь.
ниндзя. И словно в подтверждение этого, ледяная ладонь легла ему на грудь.
Винер невольно вздрогнул. Мио зашла сзади, ни шелестом травы, ни шорохом шелка
не выдав себя. Будто исчезла в одном месте и материализовалась из темноты в
другом.
Холодные и влажные пальцы нежно касались-повязки на ране.
невольно вырвавшимся криком. Боль в ране давно притупилась, но при резком
движении иногда била в грудь, как удар электрошока.
Глаза Мио влажно блестели и лучились, как у удачно поохотившейся кошки.
холодной щеке.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Конюшевский Владислав
Трубников Александр
Роллинс Джеймс
Якубенко Николай