признался, что зазубрился и потерял ощущение времени. "То есть как это
потерял?" Рассердившись, в свое оправдание Август сказал вдруг: "Папа, в
шесть утра ты громко "дернул"; я решил, что ты..." Отец возмутился: "Это был
тебе сигнал разбудить меня! Ведь ты обещал мне, дал слово!" "Если б вы,
ребята, - сказал нам Авг, - могли сейчас слышать отцовскую интонацию, вы бы
поняли степень его возмущения. Но на словах я такого количества
восклицательных знаков не передам... Из второй комнаты уже выходила
разбуженная мама, - продолжал Август, заливаясь при этом хохотом. - "Твой
сигнал, Марк, - сказала она отцу, - даже покойника мог разбудить!" Через
мгновение вся семья, а теперь и мы вмес-те с рассказчиком дружно смеялись.
Семейный инцидент был исчерпан. Но именно с тех пор в семье моего друга, в
нашей студенческой группе и, кажется, во всем институте обманщики и люди,
давшие слово и его не сдержавшие, стали называться... дунами.
стал уже не сопутствующим, а определяющим свойством нашего общества: они -
нас, а мы - их. Не будем засорять себе головы обывательскими и житейскими
подробностями. Любой читатель сумеет превзойти меня в живописании личной
жизни; право, мне лучше умолкнуть. Вспоминайте сами, если хотите, как
сантехник обещал вам прийти через час, а явился через неделю, как
возлюбленные опаздывают на свидания не на минуты, а не целую жизнь, как мы
дали слово не шуметь заболевшему соседу, а он не спал всю ночь - нет конца
таким примерам.
последний этаж нашей общественной жизни. Давно ли были обещаны отдельные
квартиры каждой семье и построение коммунизма к восьмидесятому году
нынешнего века? Какие блага сулили устроители "пирамид" и что мы получили в
итоге? Что было обещано народу от приватизации и какие автомашины мы
накупили на этот "улов"? В каком месяце какого года обещана народу выплата
долгов по зарплате? Давали слово избирателям принять закон о земле?
Реформировать армию? Как мы строили обещанное самим себе демократическое
государство? Давно ли уверяли нас, что России удастся избежать
политического, экономического и финансового кризиса и девальвации рубля (не
будет, понимаешь, это я твердо вам обещаю!), а через двое суток счастье
свалилось на наши головы и конца-края его не видать?
качество, как обязательность, забыв, что оно базовое для всех (без
исключения!) прочих качеств. Им сегодня, как мы установили, под сорок?
Именно столько лет всегда имели и будут иметь самые активные "штыки"
общества. Позвольте перейти к персоналиям: сколько лет было премьер-министру
до его скоропостижной и малооправданной отставки? Говорят, тридцать семь? А
вице-премьерам? Министрам и руководителям администрации президента? Сколько
стукнуло людям, олицетворяющим сегодня в России власть: законодательную,
исполнительную, судебную, СМИтскую и, конечно же, олигархическую (вместе с
бизнесменской)? Какие они, эти люди: ядреные (то есть крепкие, а не
трухлявые)? А еще? Какие они, волею судьбы взявшие на себя ответственность
перед будущим?
политического и экономического партера "народного театра", имеют право
передать себе гор-р-рячий привет от имени "того самого" семьдесят третьего
года, когда они сами могли корпеть над моими анкетами. И сказали тогда
уверенное "нет" собственной "обязательности". А без нее не должна была
формироваться их деловая, волевая, нравственная, а стало быть, человеческая
суть. А от нее, в свою очередь, зависит самое главное: исполняемость
принятых решений, а в итоге - качество нашей жизни.
чем вольные): мы отчетливо слышим ваши "сигналы", ваши обещания и хотим,
чтобы и вы услышали наши ответные, громкие знаки благодарности. Как однажды
сказал Иосиф Виссарионович Сталин, узнав о "газовых" угрозах английского
министра Чемберлена: "На угрозы ответим угрозами, а на газы - газами!"
Августом, и с вами, читатель, тоже дружно ответим "газами": вот будет
канонада всем на печаль и на потеху!
редакцию старший лейтенант милиции М-дов, житель одного из городов средней
полосы. - Мною выявлены грубые нарушения учебного заведения района, которые
не соответствуют правилам воспитания подростков, в частности..." И далее
М-дов сообщает, что директора нескольких школ города перевели в вечерние
школы несовершеннолетних детей, что, естественно, незаконно. Кроме того, в
письме сообщается, что в городе совершенно бездействует "базарком", то есть
базарная комиссия, из-за чего происходят нарушения правил торговли,
совершаются систематические хищения на стекольном заводе и ведется слабая
воспитательная работа с молодежью, которая "идет на групповые преступления
по ст. 117 УК РСФСР". Затем автор в нескольких словах рассказывает о себе:
"Работаю участковым уполномоченным, являюсь отличником милиции, награжден
двумя Почетными грамотами, радиоприемником "Нева", фотоаппаратом марки ФЭД-3
и два раза денежной премией, никаких взысканий не имею за все 24 года и 3
месяца службы в МВД СССР". И наконец, квинтэссенция письма: "Обо всех
нарушениях я докладывал руководству, но тов. Ш-фов вызвал меня к себе и,
вместо того чтобы принять меры и реагировать, стал угрожать: "Кто вы такой,
чтобы вмешиваться?!" На основании изложенного тов. Ш-фов шантажирует меня и
хочет избавиться. А на моем участке проживает 18 тыс. населения, работает
более 50 тыс. рабочих, имеются школы, профтехучилища, больницы, фабрики и
заводы".
путь? В путь, но сначала - по вариантам концепций и поворотов тем.
педагогической беспомощности учителей, в результате которой они вынуждены
переводить несовершеннолетних учеников в вечерние школы, не умея с ними
справиться и сознательно идя на обман с их трудоустройством (работа -
непременное условие учебы в "вечерке").
ответы на следующие вопросы.
непригодности или особенной запущенности детей? Или следствие
"процентомании", пока еще торжествующей в наших школах? Или причина в
слабости педагогической науки вообще? Какой тип педагога способен
сознательно идти на "липу" с трудоустройством несовершеннолетних, не
считаясь с нравственными издержками явления, отражающимися и на детях, и на
взрослых? Впрочем, может быть, само избавление школы от трудновоспитуемых
подростков справедливо, только делать это надо без обмана, на законных
основаниях? И т. д. Возможен такой подход к письму М-дова? Да, возможен. Но
есть несколько "против", в которых следует разобраться.
нужен журналисту, не интересен ему и "вылетает" из будущего материала. Стало
быть, М-дов превращается в "наводчика" - человека, давшего адрес, и это не
вполне этично по отношению к автору письма, который просит у газеты помощи.
известна, не нова, не является открытием. Следовательно, надо хорошенько
подумать, актуальна ли она именно сегодня? И наконец, стоит ли за нее
браться на материалах, сообщенных М-довым? То есть адрес-то есть. А писать
нужно ли? Не рано? Или уже поздно? Обращаю внимание на то, что сама прикидка
возможности газетного выступления уже есть процесс выработки концепции, ее
"нулевой цикл", ее первый этап.
есть результат профессио-нальной беспомощности педагогов. Но у беспомощности
много объективных причин. Практически отсутствует наука о воспитании, все
еще идет война среди ученых по поводу идей Сухомлинского, Шаталова, Иванова,
Шапиро, Ильина и других педагогов.
причину со следствием? А если уж браться, то надо обнажать всю проблему, а
это уже - не две или три провинциальные школы, это - Академия педагогических
наук, Министерство просвещения и соответствующие научно-исследовательские
институты. Если уж браться, то не время ли поставить вопрос о реформе
образования вообще? Факт, сообщенный в письме, - всего лишь иллюстрация к
широкой постановке проблемы, и иллюстрация довольно туманная, не
характерная, излишне "периферийная". Возможно, факт и надо сохранить на
всякий случай, проверив его с помощью элементарного телефонного звонка или
"попутно", но специально ехать в командировку только во имя проверки нет
смысла, тем более что мы теряем на этом повороте темы автора письма М-дова.
из-за чего конфликт с руководством? Из-за того, что он вмешивается в дела
школьников и педагогов, в дела "базаркома", в работу с молодежью, в кражи на
стекольном заводе, к которым, будучи участковым, а не следователем, не имеет
прямого отношения. Иными словами, занимается явно не своим делом, берет на
себя обязанности "не по должности". Что им движет в таком случае? Характер?
Непримиримость ко всему неправильному и незаконному? Почему и как
образовался подобный тип человека? Допустим, что профессия милиционера за
двадцать четыре года могла бы притупить у М-дова болезненное восприятие
несправедливости примерно так же, как может притупляться у врачей чувство
сострадания к больным и родственникам больного. Но нет, конфликт М-дова с
руководством свидетельствует о том, что он не только не утратил
непосредственности в восприятии окружающей его действительности, но и
сохранил какое-то наивное-пылкое отношение к несправедливости. Феномен? Или
есть логика, есть закономерность в становлении подобных человеческих
характеров?
таком повороте темы можно уделить основное внимание автору письма, его
Конюшевский Владислав
Володихин Дмитрий
Конюшевский Владислав
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Березин Федор