увидите стрелку: "К древнеримским детским гробницам", они открыты до
восьми, после наступления темноты зажигается свет. Не за что, большое
спасибо.
уже открыл дверь.
где найти господина доктора Фемеля; за это время я уже кое-что выяснил в
кафе "Кронер"; в семь часов там состоится семейное торжество в честь
старого господина Фемеля; значит, вы его там наверняка застанете.
чаевые здесь неуместны. Улыбнувшись старику, он вышел на улицу; дверь
бесшумно качнулась еще несколько раз и легла в пазы, обитые войлоком.
8
переброшенный когда-то в этом месте через реку, был разрушен, взрыв
вчистую снес его с быков; обрывки ржавых тросов свисали с высоких пилонов;
щиты трехметровой высоты возвещали о том, что за ними притаилась "смерть";
на случай, если бы одного этого слова оказалось недостаточно, на щитах
были изображены скрещенные кости и увеличенный для устрашения раз в десять
череп - ослепительно белый на густо-черном фоне.
упражнялись в переключении скоростей, привыкали к быстрой езде, терзали
коробку скоростей, давали задний ход и направляли машину то влево, то
вправо, осваивая повороты; по насыпи, которая проходила среди небольших
огородиков, вдоль площадки для игры в гольф прогуливались хорошо одетые
мужчины и женщины с праздничными лицами, они норовили подойти вплотную к
реке, к страшным щитам, за которыми прятались прозаические бараки
строителей, казалось насмехавшиеся над смертью; за словом "смерть"
подымался синий дымок, он шел из печурок, на которых ночные сторожа грели
котелки, сушили сухари и разжигали свои трубочки от скрученной бумажки;
помпезная лестница совсем не была разрушена, в погожие летние вечера на ее
ступенях отдыхали уставшие путники; отсюда, с двадцатиметровой высоты, они
могли наблюдать за ходом восстановительных работ, водолазы в желтых
водолазных костюмах медленно спускались на дно реки, подводили петли
тросов к бетонным обломкам моста, краны вытаскивали на поверхность свою
добычу, с которой стекала вода, а потом грузили ее на баржи. На высоких
лесах и на шатких мостках, в люльках, подвешенных к пилонам, рабочие
разрезали сварочными аппаратами, вспыхивавшими синеватым пламенем,
покореженные стальные конструкции, искривленные заклепки, обрывки железных
тросов; быки с их боковыми опорами казались гигантскими воротами,
замыкавшими целый гектар голубой пустоты; гудела сирена, подавая сигналы:
"Путь открыт", "Путь закрыт"; зажигались то красные, то зеленые огни;
караваны барж, перевозившие уголь и дрова, сновали взад и вперед.
пестрые суденышки... синие вспышки сварочных аппаратов. Положив на плечо
палки для гольфа, мускулистые мужчины и хорошо натренированные женщины с
серьезными лицами ходили по великолепно подстриженному газону вслед за
мячами - восемнадцать лунок; над огородами подымался дымок, там
превращались в дым стебли гороха и фасоли, равно как и старые колышки от
заборов, дым гулял по небу, и его изящные завитки походили на эльфов в
стиле модерн, потом завитки уплотнялись, образуя причудливые узоры,
которые в свою очередь превращались в расплывчатые фигуры - светло-серые
на фоне яркого неба, и, наконец, воздушные течения разрывали эти фигуры в
клочья и угоняли их к самому горизонту; дети, катавшиеся на самокатах по
дорожкам парка, выложенным неровными камнями, разбивали себе в кровь руки
и колени и показывали свои ссадины испуганным матерям, вымогая у них
лимонад или мороженое; парочки, взявшись за руки, стремились скрыться в
ивняке, где уже давно исчезли следы половодья - стебли камыша, пробки,
бутылки и баночки из-под гуталина; речники сходили по шатким мосткам на
берег, за ними шли их жены с хозяйственными сумками, уверенные в себе; на
отдраенных до блеска баржах на веревках висело белье - вечерний ветер
развевал зеленые штаны, красные кофточки и белоснежные простыни на фоне
густо-черной свежей смолы, блестевшей, как японский лак; на поверхности
реки время от времени показывались поднятые кранами обломки моста в иле и
водорослях, а за всем этим виднелся серый стройный силуэт Святого
Северина. В кафе "Бельвю" сбившаяся с ног грубоватая кельнерша объявила:
сумке в поисках мелочи: - ...есть только песочные пирожные... нет,
мороженого тоже нет.
он сунул мелочь в карман брюк, а бумажку - в кармашек рубахи, повернулся к
Марианне и провел по ее темным волосам растопыренными пальцами, чтобы
снять с них кусочки камыша, а потом смахнул песок с зеленого джемпера
девушки.
что произошло?
а может быть, скоро. Сам не знаю.
песчинки руками не вынешь.
на секунду Йозеф сжал руку девушки.
уходили рабочие, ты разгуливал около высоких штабелей кирпича и ощупывал
новенькие кирпичи, тебе было приятно касаться их, а вчера и позавчера ты
этого не делал; я все узнаю по твоим рукам; и ты так рано уехал сегодня
утром.
пришлось ждать. Ты помнишь эту фотографию: мать держит меня за руку, Рут у
нее на коленях, а за нами стоит дедушка. Я дал ее увеличить. Я знаю,
дедушка обрадуется моему подарку.
прямой, вышел из конторы; я отправился за ним следом до отеля и простоял
там полчаса перед дверьми, но он так и не показался, а я не решился войти
туда и справиться о нем; мне просто хотелось увидеть его, и я его увидел,
он хорошо сохранился и сейчас в расцвете сил.
сказал:
летнего кафе, над нею синела река; юноша позавидовал рабочему, который
висел в люльке на верхушке пилона на высоте почти шестидесяти метров от
земли и вычерчивал сварочным аппаратом синие зигзаги; выли сирены; внизу,
вдоль откоса, ходил мороженщик и накладывал мороженое в ломкие вафли; за
рекой высился серый силуэт Святого Северина.
Марианна.
пока трудно сказать.
сообщил Клубрингеру, что отказываюсь от места; не оборачивайся, а то не
скажу больше ни слова.
ее в сторону моста.
похвала Клубрингера была для него как бальзам, да и вообще он привязан к
аббатству; не говори ему ничего, хотя бы сегодня.
отправился с отцом в аббатство - выпить чашку кофе перед сегодняшним
торжеством.