стояли. Лошади в том числе.
поэтому спать лег подальше от лошадей. Однако утром проснулся в
обнимку с кобылой. Как он до несчастной клячи добрался, я сказать
вам не могу, поскольку в это время сам в первый раз за ночь
по-настоящему заснул. А вот сцену братания Попова с лошадьми
увидеть довелось.
подозрительного шороха, вскинул голову и посмотрел по сторонам,
выискивая, что именно меня разбудило. Долго высматривать
нарушителя спокойствия не пришлось. Им оказался Андрюша Попов,
который во сне нежно обнимал за шею Сенину каурую кобылу.
именно рядом с ней находится и, причмокивая губами, нежно
облобызала морду Андрюши. Тот глупо улыбнулся, но сопротивляться
не стал, а лишь крепче сжал кобылу за шею. Лошадь такой ласки не
поняла и начала задыхаться. Без кислорода жить не может никто,
поэтому вполне естественно, что кляча, пытаясь освободиться от
новоявленного Палестинского Душителя, вскочила сразу на все
четыре ноги.
пожелал. Вместо этого он, повиснув на лошадиной шее в полуметре
от земли, зачем-то проснулся. А затем и лошадь, и Попов
посмотрели друг другу в глаза... Передать тот ужас, что отразился
в ясных очах двух смертельных врагов, словами я просто не смогу,
но заорали оба так, что у половины лагеря инфаркт миокарда
приключился. Потом Андрюша побежал в одну сторону, лошадь - в
другую. И если Попова при моем непосредственном участии найти еще
удалось, то каурая кляча больше к нам не вернулась. Ее дальнейшая
судьба окутана завесой мрака, поэтому рассказать о ней ничего не
могу. Зато могу передать то, что Сеня заявил по этому поводу.
лошадей отбивать начал? - ехидно поинтересовался Сеня, едва мы
отыскали Попова, истязавшего куст саксаула в припадке бессильной
ярости на всех парнокопытных.
криминалист. От такого развития диалога Сеня просто оторопел.
ней езжу.
наша волоокая танцовщица какому-то еврею под седло давалась!
согнулся пополам и начал тихо сползать в траву. Я, грешным делом,
подумал, что у него колики, и бросился искусственное дыхание
Рабиновичу делать. А куда деваться? Пока два этих идиота - Жомов
с Поповым - перестанут удивленно на моего хозяина пялиться и
сообразят, что ему помогать надо, за него уже даже ни один
патологоанатом взяться не решится.
он языком своим давится или еще чем-нибудь таким же. Например,
носом. Поэтому и прыгнул Рабиновичу на спину, чтобы он от удара
выплюнул все, чему в горле быть не следует. Я вешу немало, а
из-за ускорения удар моего тела о спину хозяина неслабый
получился. Вот уж не знаю, устоял бы от него Жомов, но мой Сеня,
да еще согнувшийся пополам, мигом носом в сухую траву зарылся.
Однако хрюкать не перестал. Я с перепугу уже собрался Рабиновичу
трахеотомию клыками делать, чтобы хоть какой-то приток воздуха к
легким обеспечить, да хорошо - вовремя остановился! Оказывается,
этот гад, мой хозяин то бишь, просто-напросто ржал, как сивый
мерин.
отталкивая мою морду, едва не вкусившую хозяйской крови, от своей
шеи. - Попов, ну ты дурак! Ты до того туп, что на тебя даже
обижаться нельзя. Я ему про кобылу, а он мне о танцовщице. Одни
бабы на уме, блудник ты толстомясый!
Андрюша, усиленно стараясь не засмеяться. - И те и другие ржут,
жрут и кусаются.
Отчасти потому, что большинство из них просто печатать никто не
станет, а еще оттого, что и сам между человеческими самками и
лошадьми никакой разницы не вижу. Все равно и первые, и вторые,
даже вместе взятые, куда хуже собак!..
поцарапана, при этом разговоре не присутствовала, беспечно готовя
завтрак у костра. В противном случае, даже несмотря на ее
восточное воспитание, а может, именно благодаря ему, ели бы мы
утром чужие завтраки. Глазами. Мои менты возможность такого
развития событий тоже предвидели, поэтому, подходя к нашей
телеге, притихли и, вместо того чтобы зубоскалить, просто глупо
ухмылялись. А Попов еще и облизывался непрестанно, не забывая
втягивать носом вкусный запах, распространявшийся от котла.
Однако поесть и в этот раз спокойно не удалось - к нам на огонек
перлась вся Боэмундова персональная рать в составе десяти
человек.
котелок. - Нет у нас ничего. Бог не послал. И ты уйди, окаянный.
А то сейчас таким крестом тебя осеню, что вместо папского пальца
на своих плащах отбивные нарисуете. Если, конечно, вам эти плащи
будет на чем носить!..
становится, когда дело напрямую его желудка касается, - хмыкнул
Сеня и повернулся к рыцарям: - С чем на этот раз пожаловали?
Опять жрать хотите?
как вы знаете, и к тому же голодаем и скитаемся, - жалобно
вздохнул Боэмунд. - Впрочем, раз вас Бог ничем не оделил, то Дева
Мария вам присяжный заседатель... Мы вообще-то по другому вопросу
пришли. Соизвольте выслушать. А то уйдем ведь.
мой Сеня, а когда Андрюша насупился и замолчал, снова повернулся
к рыцарям: - Так зачем вы пришли?
кивать головами. Надо вам сказать, что у них, у крестоносцев,
было принято выражаться крайне витиевато. До нашего русского мата
этим речам, конечно, было далеко, но зато звучали все
высказывания Боэмунда крайне заумно, и все обязательно через
бога, его мать и добрый десяток святых в придачу. Именно поэтому
пересказывать вам дословно слова этого дикорастущего европейца я
не собираюсь. Просто изложу суть его пространной речи.
мафия и беспредел - это наши, российские, изобретения, глубоко
ошибается. Если бы вы с нами путешествовали или хотя бы мои
прошлые рассказы читали, то поняли бы, как давно такие структуры
придумали - еще раньше, чем древние греки на свет появились! А уж
в средневековой Европе и вовсе одна "братва" жила. Правда,
разговаривали они немного по-другому, зато разборки устраивали
конкретные.
авторитетом. Все как положено - замок типа фамильный; дача почти
в Барвихе; отдых на Мальте, и, естественно, полна конюшня лошадей
марки "Линконь" и "Кобылавет". "Меринседесы" тоже были, но тогда
они не котировались.
десятков фермерских хозяйств собирал да все производство в городе
контролировал. Все бы хорошо, но завелся среди его приближенных
жуткий завистник и стукач по имени Ефстафий Булонский. Вот и сдал
он его однажды с потрохами общеевропейской налоговой полиции под
названием "собор". Боэмунда повязали, имущество конфисковали.
Налоги с него высчитали, а оставшуюся часть в пользование
Ефстафию отдали. Самого же Боэмунда сослали на пять лет на
общественно-полезные работы: в рубище по дорогам ходить, пепел
подбирать, на голову его сыпать и каяться непрестанно.
целыми сутками, даже во сне, мечтал, как горло Ефстафию грызть
будет. Однако папа Урбан самосуд настрого запретил, и мучиться бы
рыцарю еще долго, если бы этот вышеуказанный церковный служитель
начать крестовый поход не надумал. Вот тут собрал Боэмунд десяток
таких же, как он, общественно-полезных работников и пошел к
Урбану на поклон. Дескать, отпусти, пахан, кровью грехи искупить.
Тот, как это принято у любого начальства, поломался положенное
время, а затем послал всех просящих к иблису на хрен. Что,
естественно, было воспринято Боэмундом, как разрешение
участвовать в крестовом походе.
рассказ. - Почти все мои вассалы теперь подчиняются предателю
Ефстафию, и на сегодняшнее утро назначено его возведение в
графское достоинство, что автоматически навсегда лишит меня
возможности вернуть отнятое имущество. Единственный шанс все