воду - обрывалась: река разлилась. Но когда здесь проехали: два дня назад,
полмесяца назад?
Чернецова. - Где вы? Что вы там делаете?
в колею. - Дайте мне ориентир фонариком! Постараюсь проверить ширину реки
и глубину брода! Я сейчас!..
течение ударило по ногам, как палкой, пошатнуло его, мгновенно
почувствовался острый холод сквозь сапоги.
тьму, все глубже опускаясь в черноту перед собой, все время оглядываясь,
чтобы не сбиться с направления, а пучок света на берегу все отдалялся и
отдалялся. Вода уже достигала коленей. Потом дно будто вырвалось из-под
ног, провалилось - и он сразу погрузился по пояс. С силой его потянуло в
глубину, черная вода заплескалась и зашумела вокруг, круто ходя
водоворотами, течение с напором толкало в сторону, и Алексей остановился,
задыхаясь от этой борьбы, перевел дух, разогнул спину. Ветер с дождем сек
по лицу, и ему на мгновенье почудилось, что он один стоит среди водяной
пустыни без конца и края, потеряв направление и ощущение времени.
Вздрагивая от чувства этого одиночества и охватившего его холода, он
обернулся. Сквозь сеть дождя тусклой каплей на берегу светил фонарик
Чернецова, потом слабым отзвуком донеслось до него:
когда внезапно впереди проступили нечеткие силуэты каких-то предметов
(деревья это, что ли?), разгребая воду, ускорил шаги и тут же
почувствовал, как дно словно стало выпирать из-под ног. Он, пошатываясь,
сделал еще несколько шагов и, едва не падая, выбрел наконец на песок,
вконец обессиленный, постоял немного, чтобы можно было отдышаться. Затем
ощупью повесил на сучок ближнего дерева фонарь, крикнул сдавленным
голосом:
короткую дугу и замер впотьмах.
весь мокрый, в хлюпающих сапогах, вытер рукавом лицо, скомандовал сейчас
же хрипло:
на дороге, ждал, с трудом переводя дыхание.
уперлись в мокрые вершины деревьев, потом сдвинулись с места, легли на
дорогу, ослепили его и будто толкнули в грудь.
махая рукой. - Сто-ой!
дна - сверкали гальки на мелководье, подобно разбросанным в воде монетам.
людей!
послышались взволнованные голоса:
сдерживая ознобную дробь зубов.
после этих докладов независимо, вразвалку подошли шоферы. Они переминались
и с угрюмой настороженностью поглядывали на реку.
девяти километрах отсюда - Марьевка. В семи километрах от нее, у оврага
Кривая балка, - место сосредоточения наших орудий. Нам надо прибыть в три
часа тридцать минут. Сейчас два часа пятьдесят восемь минут. Не успеем -
не выполним приказ. Орудия и машины необходимо переправить через брод! -
Он указал на ослепительно горевшую под фарами воду. - Одними моторами не
возьмем. На фронте в этих случаях подавалась команда: "На колеса!" Это
ясно?
фонарь. Держаться только этого направления. Иначе застрянем! Есть ямы.
Попадем в них - засосет. У каждой машины - два человека, прикрепляющие
канаты лебедок. У первой машины - Гребнин и... Луц, у второй - Дроздов и
Карапетянц. Канаты цеплять по моей команде. По места-ам!
началось главное - переправа.
вытянув шею, наклоняясь вперед - грудью на баранку, - весь напрягшись,
блуждающе глядел на воду, и Алексей с беспокойством видел: медлит!..
Мотор, туго вибрируя, гудел, машина, коснувшись колесами воды, внезапно
затормозила. Орудие по инерции занесло впереди влево, к самому краю
дороги, затрещали кусты. Расчет тоже, скатываясь влево, будто их всех
откинуло, густо облепил орудие. Сразу всполошились голоса:
сознании Алексея, и он увидел, как Матвеев, повернув голову, в
растерянности смотрит на него, беззвучно шевеля губами. В ту же минуту
Алексей вскочил на подножку, рванул дверцу и, ввалившись в кабину, сел
рядом, зло и непререкаемо крикнул:
скорость! Быстрей! Чего думаешь!..
затормозила, осела передними колесами, под ними всплеснулась вода, тяжело
заскрипел песок.
вода, чувствуя, как орудие, скатываясь с берега, сильно толкнуло сзади
машину. Сочно захрустело дно; тонко завывая, пел мотор, а возле орудия
слышались обеспокоенные голоса, всплески, хлюпанье от быстрого движения
ног. Темная громада машины, гудя, проползла мимо него. И, налегая на
борта, на щит, на колеса, на ствол, позади двигался весь расчет; кто-то,
трудно дыша, говорил:
Нечаева. - Наковыряешься!
плечом и руками, крикнул, понимая, что порыв этот ослаблять нельзя:
пока колеса орудия не ушли под воду. А вода все подымалась и уже
перехлестывала через станины, ударяла в щит, и машина, натруженно завывая,
двигалась медленнее и медленнее.
плечо. Орудие стало. Мотор приглушенно ревел. Будто буксовали колеса.
Вокруг орудия бурлила вода. Люди в бессилии прислонились к щиту.
верзил, как ты, Нечаев!
стою? - завозившись около станин, возмущенно заорал Ким Карапетянц. -
Держи руками!
соображая: "Засасывает орудие... Машина буксует... Да, они, наверно, на
середине реки... Все же Матвеев не мог проскочить... Хватит ли сейчас
троса лебедки?.. Где Чернецов?"
дверцу:
мной?!
подходя к машине, увидев над собой белое лицо Матвеева, заговорил
обозленно: - Что вы? Лучше кричите тогда: "Братцы, погибаю!" Вы шофер,
черт побери, или кто?
фонарик тусклой каплей покачивался на ветру, - видимо, ослабли батареи.