не тот, каким он был прежде. Милорд Будл, недоумевая, предвидит, что, если
теперешнее Правительство свергнут, у Короны при формировании нового
Министерства будет ограниченный выбор, - только между лордом Кудлом и сэром
Томасом Дудлом, конечно, лишь в том случае, если герцог Фудл откажется
работать с Гудлом, а это вполне допустимо, - вспомните о их разрыве в
результате известной истории с Худлом. Итак, если предложить Министерство
внутренних дел и пост Председателя палаты общин Джудлу, Министерство
финансов Зудлу, Министерство колоний Лудлу, а Министерство иностранных дел
Мудлу, куда же тогда девать Нудла? Пост Председателя Тайного совета ему
предложить нельзя - он обещан Пудлу. Сунуть его в Министерство вод и лесов
нельзя - оно не очень нравится даже Квудлу. Что же из этого следует? Что
страна потерпела крушение, погибла, рассыпалась в прах (а это ясно, как
день, патриотическому уму сэра Лестера Дедлока) из-за того, что никак не
удается устроить Нудла!
доказывает кому-то через стол, что в крушении страны, - в котором никто не
сомневается, спорят лишь о том, почему оно произошло, - в крушении страны
повинен Каффи. Если бы с Каффи, когда он впервые был избран в Парламент,
поступили так, как надлежало с ним поступить, и помешали ему перейти на
сторону Даффи, можно было бы объединить его с Фаффи, заполучить для себя
столь красноречивого оратора, как Гаффи, привлечь к поддержке предвыборной
кампании громадные средства Хаффи, в трех графствах провести своих
кандидатов - Джаффи, ЗаФФи и Лаффи и укрепить власть государственной
мудростью и деловитостью Маффи. А вместо всего этого мы теперь очутились в
зависимости от любой прихоти Паффи!
весь избранный и блестящий круг отлично понимает, что вопрос только в Будле
и его сторонниках, а также в Баффи и его сторонниках. Вот те великие актеры,
которым предоставлены подмостки. Несомненно, существует и Народ - множество
статистов, которых иногда угощают речами, в уверенности, что эти статисты
будут испускать восторженные клики и петь хором, как на театральной сцене,
но Будл и Баффи, их приверженцы и родственники, их наследники,
душеприказчики, управляющие и уполномоченные родились актерами на главные
роли, антрепренерами и дирижерами, и никто, кроме них, не посмеет выступить
на сцене во веки веков.
блестящий круг когда-нибудь найдет это вредным для себя. Ибо даже с самыми
окаменелыми и вылощенными кругами может случиться то, что бывает с
магическим кругом, которым обводит себя волшебник, - за их пределами тоже
могут возникнуть совершенно неожиданные призраки, действующие весьма
энергично. Разница в том, что это будут не видения, но существа из плоти и
крови, и - тем опаснее, что они ворвутся в круг.
жгучее чувство обиды вспыхивает в сердцах приехавших с гостями, неудобно
размещенных камеристок, и погасить это чувство невозможно. Только одна
комната не занята никем. Расположенная в башенке, предназначенная для гостей
третьестепенных, просто, но удобно обставленная, она носит какой-то
старомодный деловой отпечаток. Это комната мистера Талкингхорна, и ее не
отводят никому другому, потому что он может приехать в любое время. Но он
еще не появлялся. В хорошую погоду он, доехав до деревни, обычно идет в
Чесни-Уолд пешком через парк; входит в свою комнату с таким видом, словно и
не выходил из нее с тех пор, как его видели здесь в последний раз; просит
слугу доложить сэру Лестеру о его прибытии, на случай если он понадобится, и
появляется за десять минут до обеда у входа в библиотеку. Он спит в своей
башенке, и над головой у него - жалобно скрипящий флагшток, а под окном -
веранда с полом, крытым свинцом, на которой, если он живет здесь, каждое
погожее утро показывается черная фигура, смахивающая на какого-то
великана-грача: это мистер Талкингхорн прогуливается перед завтраком.
нет. Каждый день миледи за обедом окидывает глазами весь стол в поисках
незанятого места, перед которым стоял бы прибор для мистера Талкингхорна,
если бы он только что приехал; но незанятого места нет. Каждый вечер миледи
небрежным тоном спрашивает свою камеристку:
расчесывает ей волосы, миледи забывается, погрузившись в глубокое раздумье;
но вдруг видит в зеркале свое сосредоточенное, печальное лицо и чьи-то
черные глаза, с любопытством наблюдающие за ней.
мадемуазель Ортанз. - Любуйтесь своей красотой в другое время.
гости, часа два толпившиеся на Дорожке призрака, и сэр Лестер с миледи
остались одни на террасе, появляется мистер Талкингхорн. Он подходит к ним,
как всегда, ровным шагом, которого никогда не ускоряет и не замедляет. На
лице у него обычная, лишенная всякого выражения маска (если это маска), но
каждая частица его тела, каждая складка одежды пропитана семейными тайнами.
Действительно ли он всей душой предан великим мира сего, или же служит им за
плату и только - это его собственная тайна. Он хранит ее так же, как хранит
тайны своих клиентов; в этом отношении он сам себе клиент и никогда себя не
выдаст.
ему руку.
Миледи совершенно здорова. Все обстоит в высшей степени благополучно. Юрист,
заложив руки за спину, идет по террасе рядом с сэром Лестером. Миледи тоже
идет рядом с ним, но - с другой стороны.
мы помним о вашем существовании, даже когда вас здесь нет, - когда вы не
напоминаете нам о себе своим присутствием. Мы уделяем вам крупицу своего
внимания, сэр, заметьте это!"
очень признателен.
вашими тяжбами с Бойторном.
Подобный человек представляет огромную опасность для любого общества.
Личность весьма низменного умонаправления.
сэр Лестер, хотя сам всем своим видом выражает непоколебимое упрямство. -
Ничуть этому не удивляюсь.
уступить ему хоть в чем-нибудь?
сказать - в чем-нибудь маловажном.
Бойторном не может быть ничего маловажного. Если я пойду дальше и скажу, что
не постигаю, как это любое мое право может быть маловажным, я буду при этом
думать не столько о себе лично, сколько о чести своего рода, блюсти которую
обязан я.
мистер Бойторн наделает нам неприятностей...
свойственно делать неприятности всем. Личность исключительно недостойная,
стремящаяся ко всеобщему равенству. Человек, которого пятьдесят лет тому
назад, вероятно, судили бы в уголовном суде Олд-Бейли * за какие-нибудь
демагогические выступления и приговорили бы к суровому наказанию... быть
может, даже, - добавляет сэр Лестер после короткой паузы, - к повешению,
колесованию или четвертованию.
со своих аристократических плеч и теперь почти так же удовлетворен, как если
бы приговор уже был приведен в исполнение.
простудилась. Пойдемте домой, дорогая.
Дедлок заговаривает с мистером Талкингхорном.
спросила, когда увидела его почерк. Как похоже на вас - не забыть о таком
пустяке; а у меня он совсем выскочил из головы. После вашего письма все это
снова всплыло у меня в памяти. Не могу представить себе, что именно мог мне
напомнить этот почерк, но безусловно что-то напомнил тогда.
вы действительно взяли на себя труд отыскать переписчика этих... как это
называется?.. свидетельских показаний?
этаже. Днем свет льется сюда через два окна с глубокими нишами. Сейчас
комната погружена в сумрак. Огонь в камине бросает яркий отблеск на обшитые
деревом стены и тусклый - на оконные стекла, а за ними, сквозь холодное
отражение пламени, видно, как совсем уже похолодевший парк содрогается на
ветру и как стелется серый туман - единственный в этих местах путник, кроме
Черепнин Владимир
Лукьяненко Сергей
Корнев Павел
Мороз Александра
Громыко Ольга