собеседнику.
своих заботах. Вообще-то на лагунах нет лучшего места для лова, чем это, и
все-таки я уже долго впустую дергаю леску. Голод - тяжкое испытание, но, как
и всякое другое, его нужно перенести. Уже трижды я обращался с молитвой к
моему святому покровителю, и когда-нибудь он услышит мои просьбы... -
Послушай, Якопо, тебе знакомы нравы этих аристократов в масках. Как ты
думаешь, возможно, чтобы они вняли голосу рассудка? Надеюсь, мое плохое
воспитание не испортило дела я говорил честно и откровенно, обращаясь к ним
как к людям с душой, у которых тоже есть дети.
Антонио, некоторые особенности этих патрициев. Во дворцах в часы веселья и в
своем кругу никто лучше их не расскажет тебе о человечности, справедливости
и даже о боге! Но когда они сходятся для обсуждения того, что называют
интересами Святого Марка, тогда на самой холодной вершине Альп не найдешь
камня более бездушного, а в долинах - волка более свирепого, чем они!
тем, кто сделал мне так много зла. Сенаторы тоже люди, а бог всех нас
наделил и чувствами и душой.
трудно без постоянного помощника, рыбак, и ты горюешь о своем мальчике, а
потому можешь посочувствовать и чужой беде, но сенаторы не знают страданий -
их детей никогда не волокут на галеры, их надежды никогда не разрушаются
законами жестоких тиранов, им не приходится проливать слезы о детях,
гибнущих оттого, что они брошены в общество негодяев! Они любят говорить об
общественных добродетелях и служении государству, но, едва дело коснется их
самих, начинают видеть добродетель в славе, а служение обществу - в том, что
приносит им почести и награды. Нужды государства и есть их совесть, хотя они
стараются, чтобы и эти нужды не оказались им в тягость.
другого - маленьким одного - слабым, другого - сильным одного - мудрым,
другого - глупцом. Не следует нам роптать на то, что создано провидением.
Антонио, ты оскорбил их, и тебе опасно оставаться в Венеции. Они могут
простить что угодно, кроме обвинений в несправедливости. Твои слова слишком
близки к истине, чтобы их забыли.
дитя?
твоему состоянию и репутации, чтобы ты не мог представлять опасности для их
правления, а раз ты слаб и беден, они просто убьют тебя, если только ты не
будешь вести себя тихо. Предупреждаю тебя, что важнее всего для них -
сохранить свою систему правления.
его царство ограничивалось здешним миром, можно было бы усмотреть
несправедливость в том, что он допускает торжество зла, но сейчас дело
обстоит так, что мы... Эта лодка слишком быстро приближается! Не очень-то
мне нравится ее вид и то, как она мчится.
свою лодку, которую он успел отвязать от лодки собеседника, пока тот
раздумывал, что ему делать дальше. - Антонио, лучше всего для нас - скорее
убраться отсюда.
очень жаль, что для них есть причина. Такому умелому гребцу, как ты, хватит
еще времени, чтобы ускользнуть от самой быстроходной гондолы на каналах.
лодку.
мне в трудную минуту, и, если молитвы, произнесенные от чистого сердца,
могут тебе помочь, в них недостатка не будет.
вдруг, остановившись в нерешительности, продолжал:
дьяволы.., нельзя больше терять ни минуты.., мне нужно скрыться.
в голосе.
столь жалкой жизни! - добавил он. - Этот юноша - доброе семя, упавшее на
каменистую почву редко встречаются люди с более доброй и отзывчивой душой.
Подумать только, что такой человек, как Якопо, может жить платой за
убийство!
шла быстро, подгоняемая мощными ударами шести весел, и рыбак с лихорадочным
волнением взглянул в ту сторону, куда скрылся беглец. С находчивостью,
ставшей благодаря необходимости и большому опыту почти инстинктивной, Якопо
выбрал такое направление, что след его лодки терялся в проведенной
ослепительным лунным светом по поверхности воды яркой полосе, которая
скрывала все оказавшееся в ее пределах. Увидев, что браво исчез, рыбак
улыбнулся с явным облегчением.
Бедняга, с тех пор как вышел из дворца, успел, наверно, еще кого-нибудь
ударить кинжалом, и теперь сенат ни за что не пощадит: его. Блеск золота
соблазнил этого человека, и он оскорбил тех, кто так долго терпел его. Да
простит мне господь, что я1 знался о подобным человеком! Но, когда на сердце
тяжело, даже ласкающийся пес согревает душу. Мало кому теперь есть до меня
дело, иначе я бы никогда не принял дружбу такого, как он.
лодке и замерла на месте. Вода еще бурлила под веслами, когда какой-то
человек уже перебрался в лодку рыбака теперь большая гондола рванулась
прочь и, отплыв на несколько сот футов, остановилась.
гребцы государственной гондолы подняли весла, он вновь украдкой бросил
взгляд в ту сторону, куда скрылся Якопо, и, обнаружив, что все благополучно,
доверчиво взглянул на прибывшего. Яркий свет луны позволил рыбаку по одежде
и внешности незнакомца убедиться, что перед ним - босоногий кармелит.
Стремительность, с какой мчалась гондола, и необычность поручения привели
монаха в еще большее смятение, нежели то, которое испытывал Антонио. Но,
несмотря на это, удивление отразилось на его скорбном лице, когда он увидел
жалкого старика с редкими прядями седых волос.
Антония.
сильных мира сего, значит, они скорее достойны сожаления, чем зависти.
виновными. Подобное роковое заблуждение следует искоренить из твоего ума,
дабы оно не привело тебя к смерти.
и увещевании церкви.
сенаторов - а будучи людьми, и они не безгрешны - не могут служить
оправданием твоих грехов. Если даже ужасный приговор обречет человека на
казнь, преступления против бога останутся в их первозданном безобразии. Люди
могут пожалеть того, кто безвинно пострадал от их гнева, но церковь лишь
тому дарует прощение, кто, осознав свои заблуждения, искренне в них
раскается.
чего я опасаюсь, мне особенно жаль, что под карающей десницей правосудия
придется склонить голову человеку твоих лет.
скрывшей лодку браво.
закончилось, - не будет большого вреда, если я открою правду человеку,
облеченному святым саном. Тебе, должно быть, сказали, что здесь, на лагунах,
находится преступник, навлекший на себя гнев Святого Марка?
Антонио, спокойно закидывая свою удочку. - Ведь он так долго терпел того
самого человека, кого теперь разыскивают. Да, его пускали и к самому дожу. У
сената есть на то свои причины, скрытые от понимания невежественных людей,
но для души несчастного юноши было бы лучше, а для республики - пристойнее,
если б она с самого начала строже отнеслась к его поступкам, - Ты говоришь о
другом! Значит, не ты преступник, какого они ищут?
рука никогда не держала другого оружия, кроме доброго меча, которым я разил
нехристей. А только что здесь был человек и - мне горько это говорить, - он
не может сказать того же!, - И он скрылся?
здесь нет, и, хотя он не так уж далеко, самой быстрой гондоле Венеции, хвала
святому Марку, теперь его не догнать!
благодарение богу. г - Монах, ты огорчен, что грешник бежал?
долг, но и скорблю, что есть душа столь развращенная, что долг этот должен
быть выполнен. Позовем же слуг республики и скажем им, что поручение
Каргалов Вадим
Ильин Андрей
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Трубников Александр
Шилова Юлия