победе, он отдавал себе отчет, что предстоящее сражение будет нешуточным.
необходимо было поддержать славу английского оружия.
вдоль берега, чтобы занять удобные позиции под прикрытием гряды. Хау
разделил свои силы: одна половина должна была преодолеть трудный подъем, а
другая - идти вдоль берега и через сады в низине, туда, где в лугах залегли
фермеры. Эта группа вскоре исчезла за фруктовыми деревьями и только что
упомянутыми печами для обжига кирпича. Колонна, взбиравшаяся на холм,
продвигалась неторопливо, чтобы дать время своим полевым пушкам присоединить
их голос к грохоту канонады, разразившейся с новой силой, едва батальоны
приготовились выступить. Добравшись до назначенного места, колонна
разворачивалась в боевые линии, алея мундирами и сверкая оружием.
живо воспринимавший поэзию своей мужественной профессии. - Красиво идут!
Смотрите, как четко первая колонна поднимается на холм!
сказанном: минута была слишком напряженной. Размеренное движение английских
шеренг скорее напоминало церемониальный марш на смотру, нежели начало
смертельного штурма. Реяли знамена, и временами, дополняя грубый грохот
артиллерии, слышались воинственные и зажигающие звуки оркестров. Шагавшая в
рядах самоуверенная молодежь оглядывалась на черневшие людьми холмы, шпили
церквей, крыши, корабельные мачты и гордо улыбалась. Когда англичане
оказались в виду маленького редута и начали постепенно сосредоточиваться
перед его фасами, пушки одна за другой замолкли, и на не успевших еще остыть
стволах пристраивался какой-нибудь любопытный артиллерист или усталый моряк,
в немом удивлении созерцая открывшееся перед ним зрелище. Была минута, когда
рев канонады, затихая, напоминал отдаленные раскаты грома.
Военный парад Хау напугал мерзавцев, и победа будет бескровной!
вспышки выстрелов блеснули вокруг кромки холма, а вслед за тем грянули залпы
из фруктового сада. Однако американцы по-прежнему молчали, и королевские
войска медленно вошли в белое облако, порожденное их собственным порохом.
спутник Лайонела. - Хау уже в какой-нибудь сотне шагов от них и не потерял
ни одного человека!
прозвучал залп тысячи ружей. Нет, то была не только игра воображения, когда
Лайонелу показалось, что полог дыма на холму заколыхался, будто окутанные им
бывалые солдаты дрогнули под губительно близким огнем.
сражающихся, прорвавшись сквозь шум боя, донеслись через пролив. Десять
тревожных минут пролетели, как одна секунда, и ошеломленные зрители на
Копс-Хилле все еще напряженно следили за боем, как вдруг из толпы послышался
крик:
уважать законы!
закричали десятка два солдат.
гневные возгласы так же быстро смолкли, уступив место другим чувствам, когда
стало видно, что ярко-красные шеренги королевских войск появились из дыма,
отступая перед сильным огнем противника.
- сказал Бергойн.
опытный глаз сразу увидел замешательство в рядах наступающих. - Опять мы
постыдно отступаем перед мятежниками!
Глядите, как гренадеры хоронятся за печами. Пусть только сунутся на Бридс -
народ научит их уважать законы!
бросились к дурачку. Лайонел не успел даже крикнуть, как дюжина рук
приподняла барахтающегося Джэба в воздух, пронесла его несколько шагов, и
мгновение спустя он уже с такой стремительностью летел кубарем с крутого
склона, что докатился до самой воды. Но, поднявшись на ноги, неустрашимый
Джэб, махая над головой шляпой, продолжал выкрикивать оскорбления, затем
вывел спрятанную за штабелем бревен лодку, вскочил в нее и, преследуемый
градом камней, выплыл в про-. лив, где легкое суденышко быстро затерялось
среди множества сновавших взад и вперед лодок. Но с беспокойством следивший
за ним Лайонел видел, как Джэб пристал к берегу и вскоре скрылся из виду в
затихших улицах городка.
Ветер поднял пелену дыма, застилавшую гребень холма, и медленно погнал ее на
юго-запад, открыв взору арену кровавой схватки. Лайонел заметил мрачные и
многозначительные взгляды, которыми обменялись оба генерала, когда отняли от
глаз подзорные трубы, и, взяв ту, что протянул ему Бергойн, понял, чем они
вызваны, увидев число убитых, усеявших подступы к редуту.
какой-то важный приказ и поспешил к своей лодке, как человек, сознающий, что
от его быстроты зависят жизнь и смерть множества людей.
Клинтон, хмуря брови. - Артиллерия получила приказ и выполнит его без
отлагательства.
коллега, - одна из самых тяжелых обязанностей солдата! Драться, проливать
свою кровь и даже умереть за монарха - его счастливое право; но подчас на
его долю выпадает грустный долг - быть орудием возмездия.
описывая в воздухе широкую дугу, полетели в городок напротив, поджигая его
скученные, легко воспламеняющиеся кровли. Через несколько минут густой
черный дым поднялся над покинутыми жилищами, и раздвоенные языки пламени,
словно радуясь такому раздолью, весело забегали по тлеющей дранке. Молодой
человек с болью в сердце смотрел на разгорающийся пожар, и ему показалось,
что он прочел глубокое сожаление в глазах того, кто не колеблясь отдал
жестокий приказ спалить город.
время летит так же незаметно, как жизнь, ускользающая из-под ног старости.
Смешавшиеся шеренги англичан были остановлены у подножия холма, и солдаты,
повинуясь команде офицеров, снова стали строиться с примерной дисциплиной и
порядком. Свежие батальоны, только что прибывшие из Бостона, гордо маршируя,
влились в колонны; все указывало на то, что близится новая атака. Когда
прошла первая минута оцепенения, вызванная неудачей англичан, войска и
батареи принялись стрелять по врагу с удесятеренной силой. Ядра бешено
перепахивали травянистый склон, а черные угрожающие бомбы, казалось, парили
над редутом, будто воздушные хищники, готовые низринуться на добычу.
защитникам и дела не было до исхода этой кровавой битвы. Только на несколько
мгновений на бруствере появился высокий старик; он неторопливо шагал по
валу, хладнокровно разглядывая расположение отдаленных линий английских
войск, потом его нагнал какой-то человек, и, обменявшись несколькими
словами, они скрылись за насыпью. Лайонел услышал, как в толпе шепотом
произносили имя Прескота, и подзорная труба не обманула его, когда ему
показалось, что спутник старика - тот самый благородный незнакомец, который
председательствовал на тайном политическом собрании.
стягивались к редуту. Головы колонн уже были в виду неприятеля, как вдруг со
стороны горящего городка вверх по склону устремился человек; пренебрегая
опасностью, он остановился на естественном гласисе и торжествующе замахал
шляпой. Лайонелу даже показалось, что он слышит ликующий возглас, и по
нескладной фигуре узнал дурачка, прежде чем тот успел спрыгнуть за вал.
двигавшиеся прямо на редут, опять в образцовом порядке развернулись с той
внушительной четкостью, которая достигается только дисциплиной. Блеснули
стволы ружей, наведенных на вал, и Лайонел услышал, как стоявший подле него
Клинтон пробормотал:
королевских солдат. Раздался залп, за ним другой, и скоро шеренги англичан
вновь исчезли в дыму собственных выстрелов. Тут ударили с редута, новые
клубы дыма слились с прежним в одно облако, окутавшее сражающихся, словно
затем, чтобы скрыть содеянное от зрителей. Раз двадцать за короткие двадцать
минут майору Линкольну представлялось, будто непрекращающаяся трескотня
американских ружей замирает, подавленная тяжелыми и правильными залпами
англичан, но потом залпы как будто стали слабеть и промежутки между ними
удлиняться.
самой земли, был порван в десятках мест, и видно было, что расстроенные ряды
англичан в беспорядке отступают. Сверкающие шпаги офицеров. тщетно пытались
задержать лавину, и многие полки остановились, лишь достигнув лодок.
Одобрительный гул, словно порыв ветра, пронесся над Бостоном, и люди глядели
друг на друга с нескрываемым изумлением. Тут и там с неосторожных губ
срывался радостный возглас, и многие глаза светились торжеством, которое не
всем удавалось подавить. До этой минуты в душе Лайонела боролись два
чувства: гордость за свою страну и воинский долг, но теперь последнее
возобладало, и он стал грозно озираться, словно ища человека, который посмел
бы радоваться поражению его товарищей. Бергойн все еще стоял рядом с ним, с
досады покусывая нижнюю губу, но его более опытный товарищ внезапно исчез.
Посняков Андрей
Максимов Альберт
Аникина Наталья
Грабб Джеф
Круз Андрей
Василенко Иван