утешением было то, что встреча была последней, - он уже решил это для себя.
В школе как-нибудь выдержит, на людях и смерть красна; а эти таскания по
улицам всей бандой вообще пора прекратить, в десятом классе найдутся занятия
и посерьезнее. Так что видеться они будут не так уж часто, в смысле -
наедине. И вообще, все это типичная плешь. Пройдет. Такие вещи проходят, и
нечего придавать им излишнее значение. Зря только он тащится на этот
идиотский обед...
Нику.
мужем. Да, и еще этот, что с нами ездил...
внутренне усмехнулся. Что ж, вот, вероятно, и разгадка. Неудивительно -
физик! Модная профессия. Когда-то девы сходили с ума по гусарам. Ах, душка
ядерщик...
догадке.
ей принести что-то из кухни, - не влюбиться в такого было бы даже пошло.
смеха. - Ты спятил, я бы скорее повесилась! С чего это ты взял?
длину полированного стола. Стол был без скатерти, только под каждым прибором
лежал небольшой прямоугольник какой-то грубой экзотической ткани. "Как в
лучших домах Филадельфии", - усмехнулся про себя Андрей, садясь между Никой
и ее сестрой. Ратмановская столовая могла служить наглядным пособием по
новейшей истории интерьера - здесь было представлено все ставшее особенно
модным за последние годы: и чешская люстра со спиралевидными хрустальными
ветвями, и гравюры на гладких светло-серых стенах, и два таллинских
канделябра кованого железа, и зеленые конические свечи - каждая вещь
представляла очередной "последний крик". "Впрочем, хоть со вкусом", -
подумал Андрей примирительно и огляделся. Все вокруг переговаривались шумно
и беспорядочно.
сидящий напротив длинный парень в очках, которого Ника представила ему как
мужа сестры. - В Алабаме нас возили на одну строящуюся АЭС, недалеко от
Хантсвилла... как раз шел монтаж первого блока на миллион киловатт. В
семьдесят втором, когда вступят в строй все три реактора, станция даст
проектную мощность порядка трех миллионов киловатт. Даже свыше трех, там
мощность одного блока несколько больше миллиона...
другого конца стола, блеснув ослепительными зубами.
"Эдисоне" в этом году вводят в строй два новых реактора по семьсот
пятнадцать тысяч. Американцы вообще думают к восьмидесятому году перевести
на атом двадцать пять процентов своей энергетики, а к двухтысячному -
половину...
как тот провел лето, вежливо поахала, узнав о происшествии с рукой, и тут же
перенесла внимание на других, к его большому облегчению. Он сидел с угрюмым
видом, нехотя ковыряя вилкой в своей тарелке, не глядя на сидящую рядом Нику
Та, после нескольких безуспешных попыток втянуть его в общий разговор, тоже
замолчала, наверное обиделась Тем лучше, подумал он, в другой раз не
пригласит.
незадолго до отъезда. И оба раза ему не понравились Никины родители, хотя,
казалось бы, их нельзя было упрекнуть ни в чем определенном, кроме, пожалуй,
того духа буржуазного благополучия, которым был пропитан воздух этой
просторной, отлично обставленной квартиры. Слишком уж
образцово-показательным выглядело все в ратмановской семье, и очень уж
чувствовалось, что Никины родители сознают эту свою "образцовость" и
гордятся ею.
неприятны все собравшиеся за этим столом. Неприятны без конкретной причины,
просто так, если Не считать причиной то, что все это были те же довольные
собой и знающие себе цену, благополучные и преуспевающие люди. Его
раздражала их манера держаться, снисходительно-уверенная у мужчин и
искусственно, не по возрасту экзальтированная - у дам. Дамы держались
особенно раздражающе. О чем бы они ни болтали, заходила ли речь у них о
новом спектакле на Таганке, или о нашумевшей повести в "Новом мире", или о
модах, или о каком-то происшествии с общим знакомым во время прошлогоднего
круиза - все это обсуждалось с таким ненатуральным оживлением, словно дело
происходило на сцене плохого театра. Курицы, подумал Андрей с растущим
раздражением, типичные великосветские курицы. Сливки общества! Неужели и
Ника станет такою же, как и эти дуры?
- он не любил злых и насмешливых женщин, - но она была хоть, по крайней
мере, не дура. За столом она больше молчала и курила, раз или два подмигнула
Андрею ободряюще, но с таким видом, что он сразу понял: она тоже не в
восторге от собравшегося за столом общества. И муж ее совершенно явно
томился, зато красавчик - тот чувствовал себя как рыба в воде...
становилось все грустнее. Еще и вино, как нарочно, оказалось то самое, что
они пили тогда в "Праге", терпкое холодное цинандали, и его вкус и запах
мучительно напоминали ему тот день. Впрочем, в конце лета всегда печально
вспоминать, как оно начиналось. Сейчас предложить бы Нике удрать отсюда и
просто побродить вместе по улицам, несмотря на дождь; но это неосуществимо,
из разговоров он понял, что Кострецовы и их приятель улетают в Новосибирск
сегодня вечером и Ника поедет их провожать. Да и не пойдет она теперь
бродить с ним под дождем...
убедиться в том, что было ясно и так. Ника сделала гримасу сожаления и
отрицательно покачала головой, пожав плечами и покосившись на сидящих за
столом. "Ты сам видишь, - говорил ее взгляд, - как же мне уйти?"
Мне хотелось бы о многом с тобой поговорить. Можно завтра или в первый
погожий день, если ты предпочитаешь. Хочешь, съездим в Останкино?
хорошо?
вообще-то занятия начинаются через две недели, можно и не спешить - все
равно в школе увидимся.
Кто-нибудь из банды уже вернулся?
мне пора идти...
десять, а потом, когда будут вставать из-за стола, мы незаметно ускользнем.
Я тебя провожу немного... только недалеко, нам ведь скоро в Шереметьево. А у
Светки еще не все собрано, я обещала помочь...
молчаливый парень вернется к своей "Огре", или "Токамаку", или как они еще
там называются, все эти их фазотроны и стеллараторы, и ему стало вдруг ясно,
что он просто завидует Завидует не только Кострецову, который с самого
начала показался ему симпатичным, но и самовлюбленному красавцу Дону Артуро,
и Никиному отцу, и его важным коллегам. Всех этих очень разных людей
объединяло в его глазах одно: у каждого была четкая, конкретная цель, все
они знали, чего желать от жизни, и умели брать это желаемое. Оба физика,
едва ли старше тридцати, были уже докторами; а эти начальственные манеры
Ратманова и его сослуживцев - они ведь свидетельствовали прежде всего о том,
что люди эти действительно были начальниками, и, надо полагать, не такими уж
плохими...
неприятно удивило Андрея. Он никогда не был завистником. Не только в классе,
но к в художественной студии, где он одно время занимался, его совершенно не
волновало, как учатся или рисуют другие; важно было, как делает это он сам,
- всегда ведь найдется кто-то способнее или талантливее тебя, глупо из-за
этого портить себе нервы. И уж, конечно, вовсе нелепой была эта зависть юнца
к преуспевающим деловым людям. Впрочем, он понимал, что завидует не их
успеху, - зависть вызывал в нем сейчас весь этот прочный, надежный мир, в
котором живут счастливцы, не имеющие отношения к искусству...
плохое настроение?
попытался прислушаться к тому, что говорилось за столом, но общего разговора
уже не было, дамы трещали о каких-то туристских поездках, мужчины обсуждали
свои служебные дела, Никина сестра издевалась над мужем за неумение
подбирать сотрудников.
изо рта сигареты и морщась от дыма. - Я не понимаю, как ее можно вообще
принимать всерьез. На втором курсе она считала клистрон неприличным словом,
очевидно подозревая в нем этимологическую связь с клистиром.
Контровский Владимир
Самойлова Елена
Юрьев Сергей
Андреев Николай
Шилова Юлия
Василенко Иван