Воленко. Ни за какие тысячи Игорь ничего ему не расскажет. Общее собрание,
Игорь стоит посередине, все заливаются хохотом... пацаны, пацаны с голыми
коленями!
налетел на Вооленко. Воленко глянул на него строго - впрочем, он всегда
смотрел строго, - Игорь посторонился и вспотел.
и Виктор Торский гримировали актеров. Некоторые занимались примериванием
костюмов: партизаны, командиры, офицеры, женщины. Виктор Торский, в рясе и
в поповском парике, сказал Игорю:
подходящая, кто это тебя смазал?
Веревкой, веревкой подвяжись. онучи вот, а вот лапти.
парадный офицерский пояс:
веревками, привязанными к лаптю. Первый партизан - Яновский, невыносимо
рыжебородый, но с бровями ярко-черными, задирает ногу:
Клава Каширина и смотрит на Игоря. Игорь наморщил лоб и занялся веревкой.
Клава посмотрела на него и ушла.
воротником, показал на свободный стул:
бедный мужик, даже борода не растет. Намазывайся.
его стриженую голову взлохмаченный грязный парик, и на Игоря глянуло из
зеркала смешное большеротое лицо.
выпросил.
сановники носили&41.
когда хватать будете, полегче. А то с прошлой репетиции домой пришел...
просто избитый.
четвереньки, натянул на голову собачью остромордую маску и залаял, прыгая
к сапогам Захарова и захлебываясь от злости. Ваня проделал то же, уборная
наполнилась собачьим лаем и хохотом зрителей. У Вани выходило лучше, он
умел выделывать особенные нетерпеливо-обиженные взвизгивания, а потом
снова заливался высоким испуганным тявканьем.
они уже три дня бегают по колонии, на всех набрасываются.
сойдет. Раз генерал в андреевской ленте, собаки должны быть страшные.
сцену.
сказал:
могли слово сказать. Поняли?
помещичьего сада.
открыто, дом освещен, за окном они усаживаются на совещание. Поп
поместился прямо против окна, крикнул:
генералом, сидит не Витя Торский, а отец Евтихий, что немедленно и
выяснилось из разговоров буржуазии и генералитета.
Чернявин. Партизаны крадутся к окну, а часть должна пробраться в дом. Двое
распологаются у самогно окна, поднимают винтовки, готовясь выстрелить. И
вот они выстрелили: наступила самая увлекательная минута. За окном, в
доме, выстрелы и свалка, крики, визг, женский плач. Из-за кулис выскочили
две собаки, очень похожие на медвежат, с злобным лаем набросились на
партизан. В зале все знали, что это Володя и Ванька, но борьба на сцене
так захватывала, всем так хотелось, чтобы партизаны победили, что и собаки
стали собаками и даже вызывали к себе враждебное чувство.
кущеватой бородкой, возится с попом и кричит:
глаз, мелькание золотых эполет, орденских звезд и голубой ленты, огромный
крест, сделанный из картона, захлебывающийся собачий лай под ногами,
шипение Вити Торского: "Не хватай за крест" - все это так оглушило Игоря,
что он вдруг забыл вторую свою реплику. Суфлер в будке разрывался на части
и что-то подавал свистящим, злым шепотом, но Игорь
так и не мог вспомнить эту фразу и кричал все одно и то же:
партизан должен падать раненым от выстрела худенького поручика. Самый
выстрел давно прогремел за сценой, поручик давно тыкал пугачом в живот
Игоря, а Игорь растерялся и снова начал:
его возгласа. А может быть, имела значение и веревка на лапте. С самого
начала боя она начала развязываться, потом Игорь почувствовал, что на нее
наступают, наконец его нога выпрыгнула из лаптя. Игорь дрыгнул босой ногой
и тут только вспомнил, что ему давно полагается падать, тем более что и
Зорин зашипел на него:
что-то странное: она добросовестно выполняла свои обязанности, бросалась
на упавшего третьего партизана и даже одной рукой дернула за его лапоть,
но между собачьими звуками у нее стали проскакивать звуки настоящего
мальчишеского смеха. Видно было, что собака старается прекратить это
явление, но смех все более и более, все победоноснее вторгался в ее игру,
и наконец собака расхохззоталась самым неудержимым звонким способом, каким
всегда смеются мальт-чики в веселые минуты. С таким хохотом собака и
убежала за кулисы, но собачью честь сохранила - убежала все-таки на
четырех ногах.
слышал высокий, звонкий смех рядом с собой, слышал смех в зале, ему
казалось, что это смеются над ним, над его босой ногой и слишком поздним
падением.
деревом он натолкнулся на Клаву и Захарова. Они стояли вдвоем и о чем-то
серьезно беседовали. Игорь похолодел и кинулся в сторону. Мысль о том, что
нужно бежать из колонии, молнией пронеслась у него, но в этот момент
налетел Витя Торский.
предстоит еще три акта сложных партизанских действий. Он поспешил в
уборную и там встретил общий радостный хохот. Ваня Гальченко, совершенно
обескураженный, сидел в углу, может быть, он даже плакал перед этим, его
щеки вымазаны были в саже. Рядом с ним Володя Бегунок катался по скамье и
не мог остановить смеха:
это так собака!
успокаивал Ваню: