который садился уже не впервые, и я немедленно подал ему кофе. Когда мне
пришлось снова пройти мимо него, он спросил сигару. Я принес два ящика
окольцованных и неокольцованных сигар. Взглянув на них, он спросил:
вот эти, но я лично посоветовал бы другие.
меня из рук ни того, ни другого ящичка, хотя и не отрывал от них взгляда.
голос.
сигары, - переменить вашу нынешнюю должность на должность камердинера?
ответил:
Нектанхолл. Сбросите эту ливрею и оденетесь в элегантный штатский костюм,
что будет отличать вас от остальных слуг. В замке много разной прислуги;
ваши обязанности сведутся только к обслуживанию моей особы. Вы всегда
будете при мне - в замке и в моем летнем доме. Жалованье ваше, - добавил
он, - раза в два или три превысит то, что вы получаете здесь.
меня из рук оба ящичка и занялся сравнением того и другого сорта.
Стоит ли говорить, что ваше предложение - большая честь. Но все это так
неожиданно. Я попрошу себе небольшой срок на размышление.
я уезжаю в понедельник, Поедемте со мной! Я этого хочу.
поворачивая между пальцев, и поднес к носу. Ни один человек не мог бы
догадаться, что он при этом сказал, а сказал он:
все-таки я уже знал, что не решусь пуститься по этой боковой дорожке.
использовать срок, предоставленный мне на размышление. - И поспешил уйти.
степени уютное занятие, а уют - все же малый сколок счастья. Временами
приходится им довольствоваться".
Но тут как раз наступили трудные дни, потому что после каждого завтрака,
обеда, ужина, даже чая, лорд поднимал на меня взор и спрашивал: "Итак?" Я
же либо опускал глаза долу и поднимал плечи, словно на них наваливали
тяжелый груз, либо вдумчиво отвечал:
здоровьем сестра лорда не пеклась ни о чем, кроме его счастья, то подумал
ли он о той жалкой роли, которую мне пришлось бы играть среди
многочисленной прислуги, упомянутой им, и даже среди гэльского населения
его родных гор? "Осыпать насмешками будут не прихотливого вельможу, -
говорил я себе, - а игрушку его прихоти". И, сострадая ему в глубине души,
я тем не менее мысленно обвинял его в эгоизме. И ко всему этому мне надо
было еще постоянно заботиться об обузданье неукротимого стремления Элинор
Твентимэн к уединенной встрече для "слова и дела".
правда, к нему не притрагивался, но на другом конце, у Твентимэнов, пробки
то и дело стреляли в потолок, и я всякий раз думал, как это плохо для
Элинор, Вскоре моим опасениям суждено было подтвердиться.
которого застекленная дверь с зелеными шелковыми занавесками вела в
помещение библиотеки, где стояли кожаные кресла и длинный стол посередине.
Комната эта чаще всего пустовала; только иногда по утрам там сидело
несколько человек, погруженных в чтение свежих газет. Газеты не полагалось
выносить из читальни, но кто-то захватил с собой в зал "Журналь де деба"
и, уходя, оставил его на стуле, возле своего столика. Из любви к порядку я
аккуратно обернул его вокруг палки и понес в пустую читальню. Не успел я
положить его на длинный стол, как в дверях показалась Элинор, всем своим
видом свидетельствующая, что несколько бокалов "Моэ-Шандон" ее доконали.
Она решительно направилась ко мне, дрожа как в лихорадке, обвила руками
мою шею и залепетала:
do, I am so deeply, so utterly in love with you that I am lost, lost,
lost... Say, tell me, do you love me a little bit, too? [Арман, я люблю
вас так отчаянно и беззаветно, я так страстно вас люблю, так обожаю, и я
погибла, погибла, погибла... Скажите, откройтесь мне, любите ли и вы меня
хоть чуть-чуть? (англ.)]
in... for instance, your mother. How on earth did you manage to escape
her? Of course, I love you, sweet little Eleanor! You have such moving
collarbones, you are such a lovely child in every way... But now get your
arms off my neck and watch out... This is extremely dangerous. [Ради бога,
мисс Элинор, будьте осторожны, кто-нибудь может войти... ваша мама,
например. Как, скажите на милость, вам удалось удрать от нее? Конечно, я
люблю вас, милая маленькая Элинор! У вас такие трогательные ключицы, и
вообще вы во всех отношениях прелестная девочка... Ну, а теперь снимите
руки с моей шеи и бегите отсюда... Здесь очень опасно. (англ.)]
flee together, let's die together, but first of all kiss me... Your lips,
your lips, I am parched with thirst for your lips... [Какое мне дело до
опасности! Я люблю вас, я люблю вас, Арман, давайте убежим с вами, но
прежде всего поцелуйте меня... Ваши губы, ваши губы, я алчу ваших губ...
(англ.)]
насилия высвободиться из ее объятий, - лучше не надо. Вы выпили
шампанского, кажется, даже несколько бокалов, и если я теперь еще поцелую
вас, вы окончательно захмелеете и вас уж ничем не вразумишь. Ведь столько
раз я заботливо твердил вам, что не пристало дочке господ Твентимэнов,
занимающих благодаря богатству видное положение в свете, влюбляться в
первого встречного кельнера. Это же чистое безумие, и если даже вы питаете
ко мне склонность, то вам надо побороть ее во имя естественного
правопорядка и нравственности. Ну, вот-вот! Ведь правда, вы уже стали
опять умной, послушной девочкой, вы сейчас отпустите меня и пойдете к
вашей маме.
уверяли, что немножко любите меня? Мама? Да я ее ненавижу, и она ненавидит
меня, а вот папа меня любит, и я знаю, что все отлично устроится, когда мы
поставим его перед свершившимся фактом. Нам просто надо убежать. Давайте
убежим этой ночью на экспрессе, ну, скажем, в Испанию или в Марокко. Я
затем и пришла, чтобы вам это предложить. Там мы укроемся, я подарю вам
ребенка, это и будет свершившийся факт, и папа с нами примирится, когда мы
вместе с ребенком кинемся ему в ноги. Он даст нам денег, и мы будем богаты
и счастливы... Your lips! [Ваши губы! (англ.)]
сделать ей ребенка.
(англ.)], - сказал я и мягко, но решительно снял ее руки со своей шеи. -
Все это пустые бредни! Ради них я не сверну с прямого пути и не пущусь по
боковой дорожке. Очень нехорошо с вашей стороны, что вы меня здесь
атакуете и, несмотря на все уверения в любви, стараетесь заманить в
западню, а у меня и без вас хлопот не обобраться. Вы, доложу я вам,
ужасная эгоистка! Но в конце концов все вы таковы, и я не сержусь, а,
наоборот, благодарю вас и никогда не забуду малютку Элинор. А теперь мне
надо идти исполнять свои обязанности.
me! Poor little Eleanor, so miserable and disdained! [Ни поцелуя! Ни
ребенка! Бедная я, несчастная! Бедная маленькая Элинор, отверженная,
покинутая! (англ.)]
хотел ласково погладить ее, прежде чем уйти. Но сделать это было суждено
другому. Дверь открылась, в читальню кто-то вошел, - и не кто-то, а лорд
Килмарнок собственной персоной. Вошел в безупречнейшем вечернем костюме, в
туфлях, не лакированных, а из матовой мягкой замши, с лицом блестящим от
крема и оцепенело торчащим вперед носом. Слегка склонив голову набок, он
посмотрел из-под косо очерченных бровей на рыдавшую в кулачки Элинор,
подошел к ее креслу и тыльной стороной пальца успокоительно погладил ее по
щеке. Раскрыв рот от удивления, она взглянула на незнакомца полными слез
глазами, вскочила со стула и, точно ласочка, умчалась через вторую дверь,
ту, что находилась напротив застекленной.
спокойствием повернулся ко мне.
завтра, с самого утра. Чтобы сопровождать меня в Шотландию, вам надо будет
в течение ночи уложить свои вещи. Что вы решили?
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Беляев Александр
Майер Стефани
Апраксина Татьяна