Чтение 41–й страницы книги ~Морской орел~

- Выспишься, - сказал Берк. - Мы для того так и стараемся, чтобы ты мог
поспать спокойно, а наутро познакомиться со всей немецкой армией.

- Устал я, - сказал Стоун.

- Вот, вот. Особенно у тебя, должно быть, шея устала.

Нис рассказал им, что лодка теперь в их распоряжении.

- Все равно придется подождать английского майора, - сказал Стоун.

- Того, который с Талосом? - спросил Нис. - Они не пожалеют, что не
попали в Хавро Спати.

- Да, с этим чертенком не выйти бы им живыми, - сказал Берк.

- Мне жаль Макферсона и другого _инглези_, - сказал Нис.

- Все равно - не здесь, так в другом месте, - сказал Стоун.

- Помнится, Макферсон что-то такое говорил, что вот пришли сюда воевать
против немцев, а кончили тем, что воюем против каких-то греков. Он
понимал, в чем тут дело.

И Стоун и Берк усомнились в том, что Макферсон понимал. Но они
промолчали. Говорить было уж некогда, потому что лодка огибала песчаную
косу, замыкавшую бухту. Узники с Гавдоса оживленно переговаривались,
стараясь разглядеть, не видно ли на берегу тех, кто был на первых лодках.

- А вдруг здесь железноголовые? - сказал Нис по-английски.

- Вот и я об этом думаю, - сказал Берк.

И они повернули в закрытую бухту, чтобы пройти последние пятьдесят
ярдов, отделявшие их от берега.

30

Но железноголовых не было. Зато литтосийцы высыпали на берег всей
деревней, включая женщин и детей. Они издали завидели подходившие лодки и
ждали теперь на пологом берегу, там, откуда отчалили лодки. Толпились
небольшими кучками. Без шума, без криков. Но как только лодка вошла в
бухту, голые ребятишки ловцов губок бросились в воду и поплыли ей
навстречу. Хаджи Михали кричал им:

- Эй, губки, вы мне весь киль залепите.

А они гнались за лодкой глубоко и подолгу ныряя, плывя не в воде, а под
водой, как их учили старшие.

- Где Сарандаки? - кричали они.

- Началось, - сказал Хаджи Михали.

Он повернул и направил лодку прямо к берегу. Потом сам спрыгнул в воду,
и все остальные последовали его примеру. От неожиданного холода у Ниса
стянуло внутренности, и тут он почувствовал, насколько он ослабел. Но он
твердо брел по воде, подталкивая лодку к берегу, откуда уже бежали на
подмогу.

Теперь со всех сторон поднялись крики, посыпались вопросы. Где
остальные? Удалось ли все, как хотели? Где Сарандаки? Где другие
заключенные с Гавдоса? Есть там железноголовые? Двое освобожденных
литтосийцев, которые приехали с ними, окликали кого-то по имени. И со всех
сторон спрашивали про Сарандаки. Сарандаки.

- Спарити, - повторял один из узников. - Я Спарити. Есть тут кто
Спарити?

Никто не отзывался. Видимо, этих людей было трудно узнать. Но Нис все
ждал, что вот-вот случится что-то. Наконец вперед выступила черноволосая,
белолицая женщина, по виду крестьянка, и сказала просто:

- Я твоя двоюродная сестра.

Они стояли и смотрели друг на друга. Обоим было неловко, и они не
знали, как быть. Оба не говорили ни слова.

А над вторым узником плакала маленькая старушка в черном одноцветном
платье, повязанная шалью, как носят рыбачки, и в критских башмаках с
загнутыми носами. Старенькая, старенькая. Разговор у них тоже не клеился.

- Ты совсем старик, - сказала она ему, с тоской глядя на него.

- Я не так стар, мать, - почтительно возразил он.

- Чтоб им всем провалиться в пекло, - сказала она, думая о метаксистах.

- Где же дочь Акселя, моя жена?

- Сидит дома и вся дрожит, боится, что тебя нет.

- Пойдем, мать, - сказал он.

Они прошли через толпу взрослых и ребятишек, которые молча стояли
кругом, деликатно ожидая конца этой сцены. Но когда узник и старуха стали
подниматься по тропке, ведущей к деревне, многие побежали за ними,
посыпались вопросы о Гавдосе, о Сарандаки и других; женщины расспрашивали
о прочих, кто был в лагере на Гавдосе, и он говорил что-нибудь о каждом...
Кроме Сарандаки.

Женщины не плакали, только вдруг у какой-нибудь вырывался стон
облегчения. Ему задавали все новые и новые вопросы. Когда приедут
остальные? Потом все побежали назад и окружили Хаджи Михали.

Ниса и Хаджи Михали забрасывали теми же вопросами.

Где Сарандаки?

Где Лактос, сын Менианда?

- Я ведь никого по имени не знаю, - повторял Нис, - спросите Хаджи
Михали.

- А Спатиса не было там... винодела Спатиса?

- Спросите Хаджи Михали.

Ниса оставили в покое, и он молча побрел вслед за австралийцами вверх
по тропке. Он думал, что делать дальше. Что дальше? Ждать тех, что ушли на
лодке Талоса? Ехать без английского майора? Поскорей пробираться в Египет?
Ну да, конечно. Пока сюда не пришли железноголовые. И так очень уж долго
Литтос остается незамеченным.

Тут он услышал голос Хаджи Михали: пусть все литтосийцы соберутся на
площади, где сушат сети, и там он расскажет им обо всем.

И один за другим они потянулись на площадь, послушать рассказ Хаджи
Михали.

Он стоял среди толпы, разбившейся на неравные кучки. Ловцы губок - их
было человек десять или двенадцать - держались в стороне.

Всю площадь запрудили литтосийцы, главным образом женщины. Нис присел
на камень позади Хаджи Михали. Стоун и Берк сели тоже.

Хаджи Михали рассказал обо всем очень просто. Он рассказывал по
порядку, простыми словами, как позволяет греческий язык. И когда он дошел
до гибели Сарандаки, он и об этом сказал просто, без всякого пафоса, и
сейчас же перешел к рассказу о том, как Нис приставал к берегу. После
этого он сделал короткую паузу и потом закончил свой рассказ. Многие
женщины теперь плакали в голос, почти выли, и не умолкали, даже когда
Хаджи Михали заговорил опять.

- Очень это жаль, - сказал он, - что все, что мы тут готовили прошв
метаксистов, пришлось использовать не совсем по назначению. Но это было
необходимо. Вы сами понимаете. Железноголовые придут на Гавдос, может быть
уже пришли. Они и сюда придут тоже. И, уж конечно, они сразу же повесили
бы антиметаксистов. Потому что метаксизм очень похож на их собственные
порядки.

Он продолжал, и временами казалось, что он говорит сам с собой.

- У нас уже появилась надежда, что мы сумеем одолеть метаксистов. Но
тут железноголовые затеяли эту страшную войну против всех. И теперь все
наши силы должны быть направлены главным образом против железноголовых. С
метаксистами еще не покончено. Но железноголовые - старшие братья.
Железноголовые проглотили метаксистов, и потому нужно прежде всего разбить
железноголовых. Но чтобы разбить железноголовых, нужна большая армия, и
потому мы должны действовать вместе с _инглези_. Вместе со всеми, кто
борется против железноголовых. Сейчас против них борются англичане -
значит, мы должны быть с англичанами. Вот Экса вернется и скажет, какой
военной помощи _инглези_ потребуют от нас.

Он сделал паузу, но никто ничего не сказал, и он продолжал:

- Если говорить о Сарандаки и других, мы никогда не рассчитаемся за них
сполна. Жизнь Сарандаки - дорогая цена для такого малого дела. Но все наше
большое дело состоит из малых дел. И если человек способен рассуждать, да
и чувствовать тоже, он знает, что про метаксистов нам ни на минуту нельзя
забывать. Англичане не могут примириться с железноголовыми, и точно так же
мы не можем примириться с метаксистами и с железноголовыми тоже.

Он подходил к концу. Он додумывал все это для самого себя.

- Мы готовимся, пока Железноголовые еще не пришли. Они могут прийти
завтра, послезавтра, в любой день. Самое важное для нас сейчас - это
дождаться ответа от англичан. А тогда мы будем точно знать, что нам нужно
делать. В конце концов мы зависим от чужой большой силы, без нее
железноголовых не одолеть. Но мы должны делать свое дело здесь, потому что
это важно для нас самих. Так же, как и раньше. Тогда мы шли против
Метаксаса. Теперь мы идем против обоих братьев, старшего и младшего. И это
будет наш расчет за Сарандаки и других. Малыми делами - такими, как
Гавдос.

- Мы потеряли три лодки. Я не знаю, где Талос из Сирноса. Он не пришел
в бухту Хавро Спати, и я ничего не знаю о нем. Мы потеряли две большие
плоскодонки и лодку Лактоса, сына Менианда. А свою лодку я должен отдать
_австралос_ и _инглези_ за ту помощь, которую они нам оказали. Вот тот, с
рыжими волосами, это он заставил замолчать форты. А Нис, сын Галланоса,
сумел привести лодку к берегу, потому что из минометов с моря стрелять
нельзя. Я дал обещание и сдержу его. Лодка принадлежит им. Они не могут
ждать, пока вернется. Экса. Железноголовые скоро придут сюда.

- Вместо Экса приехали другие, - сказал кто-то из толпы.

Это сразу подвело черту и поставило точку. Все сошли со своих мест и
окружили Хаджи Михали, как будто кончился урок и теперь речь уже пойдет о
другом.

- Из Египта приехало четверо, - сказала какая-то женщина. - Они сидят в
той хижине, где склад губок.

- А Экса не вернулся, - сказал один мальчик.