Чтение 41–й страницы книги ~Южный крест~

Астрид приблизилась к кровати и скромно села на краешек, глядя в
сторону.

- Никогда не думала, что вы такой бессердечный человек, - продолжала
она тем же вздрагивающим голосом. - Я к вам пришла, чтобы вы меня утешили,
успокоили, а вы...

- Ладно, не скулите, сейчас я вас успокою, - сказал Филипп. - Тут у
меня в шкафу была бутылка коньяку, если только его не свистнули вместе с
бобинами...

Он уже готов был встать, как вдруг Астрид перегнулась через него гибким
движением и протянула руку к лампе на ночном столике.

- Идите вы со своим коньяком, - услышал он в темноте быстрый шепот. -
Ах, Фил, ну что вы за идиот...

На другой день он действительно чувствовал себя идиотом. Ничего
страшного, конечно, не случилось, но... После своего неудачного брака Филипп
побаивался женщин и не очень им доверял. И вообще, решил он, хватит с меня
этих историй... Ну, разве что встретится некто Единственная, Неповторимая. И
кто же встретился? Веснушчатый чертенок, хулиган в обманчивом женском
обличье - и даже не таком уж обольстительном, говоря по правде. Нужно еще
выяснить ее намерения...

- Ты что, замуж за меня собралась? - поинтересовался он за завтраком.

Астрид, с набитым ртом, отрицательно помотала головой.

- Что ты, - сказала она, прожевав. - Рано! Я еще хочу порезвиться.

- Хорошенькое дело, - Филипп, неожиданно для себя, обиделся. - Только
тогда уж договоримся: резвись впредь со своими сверстниками, а взрослых
оставь в покое...

- Тебе было со мной не очень хорошо? - участливо спросила она. -
Странно, а мне показалось...

- Я не об этом. Боюсь, мы с тобой очень уж по-разному смотрим на
некоторые вещи. Сегодня тебе захотелось порезвиться со мной, а завтра
вернется Дино - кстати, может быть, ты и с ним уже?..

- Не говори глупостей! - воскликнула Астрид, заливаясь краской.

- А что? - Филипп пожал плечами, намазывая маслом булочку. - Если
подходить к этому как к развлечению, то почему бы и нет? Завтра Дино,
послезавтра Мишель, потом опять я...

Астрид швырнула салфетку и выбежала из комнаты.

Правда, через полчаса они встретились как ни в чем не бывало -
состряпали очередное "Письмо из сельвы", отобрали фотографии. Астрид села
перепечатывать очерк набело. Она была в отличнейшем настроении, казалось
вот-вот замурлычет. "Фил, ты, конечно, сказал мне ужасную гадость, -
объявила она снисходительно, - но я на тебя не сержусь. Понимаю, что у тебя
были некоторые основания думать обо мне так, но поверь - ты ошибаешься..."
Филипп почувствовал себя скотиной. После сиесты она сказала, что сходит в
полицию: лучше делать вид, что они поверили версии с грабителями и теперь,
естественно, интересуются ходом расследования. Филипп предложил пойти
вместе, она возразила: это было бы не очень солидно, глава экспедиции не
станет общаться со всякими там полицейскими, послать секретаршу - дело
другое. "А ведь деловая девчонка", - подумал он с некоторым удивлением,
когда она ушла, очень уверенная в себе, точь-в-точь кошка с распушенным от
гордости хвостом.

Через час Астрид вернулась, еще более довольная обой. Никаких воров,
сказала она, до сих пор не поймали, но зато она сделала интереснейшее
открытие: пусть-ка он, Маду, попробует догадаться, кто здесь начальником
полиции?

Филипп подумал и честно ответил, что не знает.

- Опять немец! - Астрид даже взвизгнула от восторга. - И какой! Вот уж
это моф так моф!

Филипп даже застонал, выругавшись сквозь зубы.

- Все, с меня хватит, - объявил он. - Давай укладываться, я сейчас же
звоню и заказываю билеты до Монтевидео! На этом проклятом Парагвае можно уже
приколотить вывеску "Nur fur Deutsche"*...

______________

* Только для немцев (нем.).

- Ты с ума сошел - удирать именно сейчас! Наоборот, завтра я поеду
навестить своего доброго старого приятеля Кнобльмайера...

Филипп изумленно уставился на нее, а потом высказал не очень лестное
для собеседницы соображение о влиянии известного рода излишеств на
умственные способности.

- Уж не с тобой ли я им предавалась, этим излишествам? - фыркнула
Астрид. - Хорош мужчина, которого надо обхаживать два месяца! Знаешь, когда
на меня кинулся Освальдо? Через два часа после того, как нас познакомили...

- Прибереги эту деталь для своих будущих мемуаров. Могу уже сейчас
подкинуть название - "Из постели в постель, или Мужчины в моей жизни".
Звучит?

- Если хочешь знать, не так-то уж их было много, - мирно возразила
Астрид. - А Освальдо в тот вечер схлопотал от меня по физиономии, бедняжка
Да как! Но ты все-таки послушай, что мне пришло в голову.

- Ну?

- Смотри, Фил, ведь это может быть проверкой. Я все-таки не думаю, что
Лернер разыгрывал комедию, - не может быть, чтобы они туда нарочно прислали
такого хорошего актера. По-моему, Лернер сказал правду, и никакая это была
не ловушка, но просто Кнобльмайер меня подозревает - а если меня, то,
значит, и вообще всех нас, - и они решили проверить свои подозрения...

- Кражей?

- Да, а сначала проверкой бумаг!

- Не знаю, - Филипп пожал плечами. - Если ты уверена, что Лернер тебя
не разыгрывал...

- Совершенно уверена!

- ...и если предположить, что кто-нибудь из них не побывал там после
нашего визита...

- Где, у Лернера? Ну, вряд ли кто потащится в такую даль, - сказала
Астрид. - Да и что они могут у него узнать? Я действительно спрашивала про
своего пропавшего фатера, - Лернер, надо полагать, вспомнит это, если у него
еще сохранилась хоть капля рассудка...

- Он может вспомнить и то, что дал тебе адрес Дитмара, - задумчиво
заметил Филипп. - И если они знают, кто такой Дитмар... и чем он занимался
во Франции, - а экспедиция-то французская, недаром это их сразу насторожило
уже там, в колонии... Ну, хорошо, продолжай. Зачем тебе ехать к оберсту?

- Но, Фил, это же элементарно! Допустим, у них есть определенное
подозрение; они тогда устраивают все эти штучки - сначала настораживающая
нас проверка бумаг, затем изъятие бобин...

- Изъятие, - ухмыльнулся Филипп. - У тебя уже появился профессиональный
жаргон. Дальше!

- Все очень просто! Если мы не те, за кого себя выдаем, то какой должна
быть наша реакция? Та самая, что предложил ты: немедленно смотаться. А если
мы действительно чисты и невинны? Тогда мы вопим, скандалим, требуем
разыскать и вернуть похищенное. Я считаю, именно так мы и должны
действовать, если не хотим потащить за собой в Аргентину вот такой хвост...

Филипп подумал.

- Что ж, в этом есть резон. И ты хочешь начать скандалить у
Кнобльмайера?

- Ну, у него я скандалить не буду, наоборот, я приду умолять о помощи -
как доброго соотечественника...

- Тебе-то, немке, какое дело до интересов французской экспедиции?

- Ну как же, ведь благодаря вам я получаю возможность искать папочку!

- Да, но теперь, когда ты встретила соотечественников, логичнее ожидать
помощи от них, а не от нас.

- Тоже верно, - признала Астрид. - Но ты думаешь, женщины так уж часто
опираются на логику? Иногда некоторая нелогичность поведения как раз и
говорит об искренности... а если все слишком уж логично - это тоже
настораживает. Я вовсе не уверена, что вариант с Кнобльмайером окажется
успешным, но убеждена, что твой гораздо опаснее.

- Не спорю. Смыться - это, конечно, не лучший выход... Просто мне
осточертела эта парагвайская экзотика, ты понимаешь.

- Фил, ты великолепен, - Астрид рассмеялась. - Хорошо, что у меня
достаточно чувства юмора!

Филипп смутился.

- Прости, я вовсе не имел в виду наши с тобой...

- Да ладно уж, не оправдывайся, я не обижена. И вообще я за
откровенность в таких делах. Было бы гораздо хуже, если бы ты из галантности
начал изображать из себя этакого Тристана... я-то ведь тоже далеко не
Изольда! Будем относиться ко всему этому проще, не заглядывая в будущее...
Кстати, я подумала - мне, пожалуй, лучше перебраться к тебе, зачем платить
за лишний номер?

- Можно и так, - согласился Филипп без особого энтузиазма.

Утром Астрид взяла машину и отправилась умолять о помощи своего доброго
соотечественника.

На заправочную станцию она приехала около полудня, измученная
двухчасовой тряской по отвратительной дороге, плохо представляя себе, о чем
конкретно будет говорить с Кнобльмайером. Линию этого разговора они в общих
чертах наметили совместно с Филиппом, но сейчас ею владела странная
неуверенность, Астрид уже почти жалела о своей затее. По дороге она
несколько раз пыталась заставить себя сосредоточиться, еще раз хорошо все
обдумать, чтобы не попасть впросак, если герр оберст начнет ее прощупывать.
Но сосредоточиться не удавалось, вероятно ей лучше было бы не спешить с этой
поездкой; она то и дело возвращалась мыслями к тому, что произошло у нее с
Филиппом, и ей становилось все яснее, что получилось нехорошо и ненужно -
совсем не так, как представлялось ранее...

Кнобльмайер встретил ее с обычной своей любезностью, даже поцеловал в
щечку на правах этакого старого дядюшки.