Чтение 41–й страницы книги ~Королева демонов~

Она опустила посох. К Шарине вернулись прежние ощущения. Правда, подбородок пощипывало, как на морозе.

Королева закончила писать слова силы во втором кольце. Она бросила на Шарину взгляд, и губы ее дрогнули в улыбке.

Шарина взирала на волшебницу бесстрастно, как это делал бы Ноннус в подобном случае. Королева может убить ее, а то и сделать нечто похуже, но ей нипочем не заставить Шарину показывать свой страх.

- Я начну читать слова из наружного круга, - сказала она. Было ясно, что непокорность Шарины раздражает ее. - Мне потребуется читать их множество раз, пока я не получу нужный результат. Когда закончу, ты тоже прочтешь их. На сцене, что откроется перед нами, ты увидишь своих предков... - Улыбка королевы стала ужасной, даже для бесстрастной Шарины. - ...или моих, зависит от момента.

Посох в руке королевы задвигался, как будто совершенно самостоятельно. Он подпрыгнул и коснулся стены на уровне глаз. Искры больше не вылетали, отметины на стене тоже не осталось.

- Будем повторять это, пока не достигнем эпохи короля Лоркана, который основал династию и Королевство Островов, - проговорила королева. - Тогда твоя миссия будет выполнена. - Ее улыбка стала немного теплее. - И я смогу освободить тебя.

- Король Лоркан и его маг-союзник спрятали Трон Малкара, - спокойно проговорила Шарина. - Я полагаю, ты с моей помощью хочешь добраться до этого трона.

Шарине стало радостно, когда она увидела вспышку бесовской ярости на лице ее врага.

- Нечего говорить о том, чего не понимаешь сама, девчонка! - вскричала она. - Иначе я вспорю тебе живот и заставлю тебя уже мертвой произносить нужные слова!

Шарин скрестила руки. Ее пугало то, что королева может сделать с Кэшелом, но никак не собственная судьба. Лицо ее оставалось холодным и расслабленным, словно пьюлский нож, который она сжимала под туникой.

Многое ли было понятно королеве? Не так уж и много, судя по всему. Она обладала могучей колдовской силой, но не мудростью, это точно. Мудрость, которую Шарина почерпнула от Теноктрис, учила ее: эти силы могут разрушить все живое. Если королева доберется до Трона Малкара, средоточия зла, она обречена.

- Оузири афи мене фри, - начала королева. Она медленно вышагивала по кругу, меряя шагами скользкий пол. - Катои, хаузе...

На рубиновых стенах начали собираться тени. Шарина смотрела себе под ноги, на начертанные слова силы, которые ей придется произнести.

- Бачух бачучух базачух, - продолжала королева, хотя звук словно шел от самих стен. - Бельзебуб. Бельзебуб. Бельзебуб...

Шарина попыталась думать о Госпоже, но словно вязкие щупальца гигантского осьминога сковали ее сознание. Она стояла, суровая и спокойная. Страх, живший в ее сердце, не отражался на ее лице.

5-й день месяца Куропатки

Шарина не знала, сколько прошло времени. Сковавшее ее безмолвие мало чем отличалось от того состояния, в которое она погрузилась, когда демон похитил ее и доставил в распоряжение королевы. Голос волшебницы, читавшей заклинания, погружал в сон. Словно гипноз.

Из-за этого странного состояния мысли не текли, и она долго не могла разглядеть происходящих вокруг изменений. Ее бросило в жар, потом в холод, по коже поползли мурашки.

Стены исчезли, но все вокруг по-прежнему заливал красный свет. Перед ними были джунгли Байта. Деревья пригнулись после недавно прошедшей ужасной бури и теперь начинали распрямляться.

В поле зрения оказалась самка Волосатых людей, так и пышущая здоровьем. Она заорала от ужаса и бросилась в гущу зарослей вокруг поляны. Над плодом дуриана, росшим на одной из веток, жужжа, вились мухи.

Преследователь догнал самку и вцепился ей в горло. Движение оказалось настолько неуловимым, что Шарина заметила охотника лишь в самый момент удара.

Преследователь оказался демоном: в грубой человеческой оболочке, но выше самого высокого из мужчин и худой, как щепка, словно растянули человека нормального роста и телосложения. Там, где он ставил ногу, поднимался пар. Шерсть на теле жертвы моментально сгорела. Она кричала в отчаянии и ужасе.

Нижняя челюсть демона дважды клацнула. Зубы - словно отточенные кинжалы. Изо рта вырвалось бело-голубое пламя, сопровождаемое грохотом. Ближайшая к нему ветка дерева разлетелась в щепки. Крики жертвы стали почти неслышны из-за грохота начавшегося разрушения. Демон выпускал пламя, дерево с шипением обугливалось.

Глаза чудовища сверкали красным огнем. Он перехватил свою жертву поудобнее. В паху, где до того не было заметно никаких признаков пола, вырос огромный пенис, который и вошел в тело самки.

Она прекратила борьбу. Насилие пригвоздило ее к месту, как оса-наездник парализует гусеницу, откладывая в ее тело яйца.

Демон отступил на шаг назад от скорчившейся жертвы. Его член выскользнул наружу с быстротой змеи. Пасть чудовища открылась, из нее вырвался новый торжествующий рев, от чего все вокруг занялось пламенем. Теперь оно бушевало вокруг.

Кожа демона покрылась пеплом. Тварь начала растворяться - постепенно. Еще минуту глаза демона сверкали в раскаленном воздухе, затем тоже пропали.

Жертва поднялась с влажной земли. Предплечья ее были покрыты ранами, шерсть обуглилась.

Шарина почувствовала дурноту. Она ничего не сказала, даже не взглянула в сторону торжествующе ухмылявшейся королевы.

Скорчившись и прихрамывая, жертва заковыляла прочь. На поляну высыпали несколько Волосатых людей. Они вопросительно закурлыкали, обращаясь к ней, но убежали прочь, когда она попыталась обнять их.

Затем сцена медленно исчезла.

Вместо того чтобы завершить свои заклинания или приказать Шарине принять участие в ритуале, королева стукнула посохом. И в тумане возникла просторная зала.

Шарина и ее захватчица повисли в воздухе. В зале не было окон, а сквозь стены был виден город. Крыши из пальмовых листьев - вместо соломы, как в Барка Хамлет.

К стенам прикреплены длинные, зазубренные мечи и щиты с золотыми гербами и оскаленными звериными мордами. В двадцати футах над полом была установлена ветряная мельница, поворачивающаяся на ветру. На каждой ее стороне - надпись. Шарина узнала буквы: местные письмена Сиримата, правда, ни прочесть, ни перевести написанное она бы не смогла.

Небольшой гамак, задрапированный пурпурным шелком, висел посреди залы. В нем лежало дитя. У гамака сидела нянька, скрестив ноги, и тихо напевала, покачивая ногой, от которой к гамаку тянулась веревочка. Время от времени она прерывалась, чтобы откусить от мякоти завернутого в лист ореха и сплюнуть алый сок на улицу.

Она повернулась ко входу, закусив губу. Воздух между ней и спящим городом засверкал. Из него вырисовался демон и направился к ней.

Нянька закричала, выронив остатки бетеля. Вскочила. Гамак затрясся от криков младенца.

Демон быстро выбросил правую ногу, зацепив когтями тело няньки. Ее крики быстро смолкли, когда острые клыки разорвали ее тело на куски.

Демон приблизился к гамаку с грацией паука, вылавливающего жертву из паутины. Он вытащил дитя, осторожно сбрасывая с него богатые одежды. Из одежек он соорудил подобие куклы, которую тут же пропитала кровь няньки, капавшая из пасти чудовища. Он уложил куклу вместо младенца, а малютку, оравшего что было мочи, сунул себе в пасть. Крики тут же смолкли.

В помещение ворвались вооруженные мечами и бамбуковыми луками мужчины. Демон усмехнулся при виде их и растворился в воздухе - как это было на Байте. Оружие пронзило лишь воздух на месте, где только что стояло чудовище.

Лицо оборотня в колыбели вначале напоминало морду демона, а затем приняло облик Волосатого человека. Когда же перепуганные стражи склонились над колыбелью и человек в одежде из перьев экзотических птиц схватил то, что в нем лежало, на них глянуло совершенно обычное лицо человеческого младенца.

Дитя покричало еще немного, потом улыбнулось. Это была девочка. Она улыбнулась людям, которые решили, что спасли ее. Она была очень хорошенькой.

- Мой отец, - проговорила королева. - Демон Ксохиал.

И снова ударила посохом. Сцена растаяла в тени сгущающегося тумана.

- А теперь, девочка, твоя очередь, - произнесла она, устремляя на Шарину взгляд холодных глаз.

Теноктрис закончила петь. Она пошатнулась, но удержалась на ногах до того, как ей помог Кэшел. Розетка из голубого огня в центре начерченного ею круга превратилась в точку. Потом исчезла, остался лишь след.

- Что важнее - солнце или луна? - пробормотал Захаг. - Хижина бедняка лучше, чем полет среди туч.

Кэшел закусил губу. Теноктрис сказала, что примат цитирует стихи, которые слышал на Пандахе. Не такие уж хорошие стихи, подумал Кэшел. Ему показалось, что примат совсем расклеился. Он не винил друга за трусость, но жалел, что не оставил его с Гарриком.

- Нам снова можно двигаться? - спросил он, больше, чтобы удостовериться, что Теноктрис бодрствует. Она простерла руки, тяжело дыша.

- Подниматься на заре, тяжело трудиться и часто думать о вечном... - продолжал Захаг. Кэшел еще крепче сжал челюсти.

- Нет, нет, - молвила старая волшебница. Ее улыбка потеплела, так что даже черные стены вокруг показались приветливее. - Мы в нужном месте, и, по-моему, я нашла ключ. Простите, что потеряли столько времени.

- Уф! - воскликнул Кэшел. - Для меня нет лучше времени, чем проведенное с тобой, госпожа. И я сам предпочитаю не спешить, когда выполняю свое дело.

Он прочистил горло.

- Для чего я был тебе нужен? - Ему казалось, он сейчас действует, как пастух, наблюдающий за овцами, не мешая им делать свое дело.

Кэшел не знал, что происходит, но мог ощущать нечто: по коже побежали мурашки, на него будто смотрели враждебные глаза.

- Если ты можешь вырвать алмаз из пасти волка морей? - пропел Захаг. - Если ты можешь переплыть Внутреннее Море и...

Кэшел сделал прыжок. Примат пригнулся, ожидая удара. Кэшел вместо этого почесал его голову.

- Я понимаю, что тебе страшно, Захаг. Но Теноктрис знает, что делает.

Старая леди усмехнулась. Она выглядела усталой, прямо падала с ног.

- Надеюсь, это так, - сказала она - Остается только посмотреть, есть ли у меня силы для этого. В любом случае, я должна это делать.

Кэшел тоже улыбнулся в ответ. Ему нравились люди, которые не сдаются. Теноктрис никогда не сдастся, пока жива.

Теноктрис глубоко вздохнула и уселась прямо.

- Это тропа, что ведет к королеве, - сказала она. - Если удастся начать воздействие на королеву, пусть даже и на расстоянии - она утратит влияние на Волосатых людей. И тогда они перестанут представлять собой угрозу, даже если достигнут Орнифола.

Тон Теноктрис был спокойным, хотя и не бесстрастным: так мастер терпеливо объясняет ученику, как выполнять работу.

- Я открою путь и надеюсь удержать его открытым, но идти тебе придется одному, Кэшел.

- Нет, не одному! - заверещал Захаг. - Не одному! Не одному! Я тут один не останусь!

Кэшел взглянул на Теноктрис. Та кивнула.

- Если Захаг хочет сопровождать тебя, нет причины, почему ему нельзя было бы это сделать. Но я не думаю, что он понимает...

- Я понимаю, что не собираюсь оставаться здесь один! - воскликнул примат. - Ни в этом адском пекле, ни еще где-либо на острове. Вы разве не чувствуете? Разве не знаете, что ждет снаружи?

- Чувствую, - отозвалась Теноктрис. - И знаю.

Кэшел пожал плечами.

- Я готов с этим встретиться, - сказал он, стараясь не выдавать охватившее его нетерпение перед сражением. Юноша сжал в руке посох, в последний раз осматривая его в неясном свете лампы.

- Наконечник железный, верно? - спросила Теноктрис. - Это может оказаться полезным, если ты достаточно силен.

Кэшел взглянул на нее.

- Надеюсь, это мы сможем узнать, а? - голос его звучал, как львиный рык. - Я готов!

- И все равно тебе не изменить сознания того, кто рожден глупцом, - опять процитировал примат, вцепляясь в икру Кэшела. Тот опять потрепал его по голове.

Бедная обезьянка... Но я тебя не оставлю...

- Очузоиоио нучи нараэ эаэаа, - начала читать Теноктрис, касаясь бамбуковой палочкой различных символов перед собой. Голос звучал спокойно, но лицо слегка подергивалось от усилий. - Арито скирбеу!

Базальтовые стены дрогнули. Кэшел видел их краем глаза, но весь взор заволокла паутина неведомых силовых линий. Узор распространялся без границ. Линии красного и синего света встречались, соединялись и бежали дальше.

Теноктрис продолжала читать. Узор дрожал в унисон со словами силы.

То, что видел Кэшел, было прекрасным и ужасным одновременно - как созвездия на ночном небе. Он замер в благоговейном ужасе, думая, что Илне не мешало бы тоже поглядеть на такое.

Перед Кэшелом раскрылся туннель из красного света, одним концом уходящий в бесконечную сеть. На расстоянии линии казались тонкими, словно паутина, но вход в туннель выглядел огромным. Там мог поместиться человек.

Кэшел сделал шаг вперед. Когда нога его коснулась поверхности туннеля, волосы встали дыбом и осветились голубым светом. Он громко рассмеялся, продолжая идти. Захаг, в ужасе бормоча и не глядя под ноги, жался к нему.

Снаружи труба, казалось, поднималась, и Кэшел ощущал давление, словно двигался сквозь плотную воду.

Конца туннеля было не видно. Когда любопытство взяло верх, Кэшел оглянулся и увидел Теноктрис, как ни в чем не бывало поющую заклинания.

- Но вернуться мы не можем, - пробормотал Захаг с сожалением. - Уже слишком поздно.

- Мне просто было интересно, как это все выглядит, - пояснил Кэшел. - Я и не собирался возвращаться.

Примат сморщил длинную, серьезную физиономию.

- Нет, не собирался. На то ты и старший. В любом случае, мы должны идти, а иначе и возвращаться будет некуда.

Кэшел посмотрел на него, но Захагу уже нечего было добавить. Губы его шевелились, но он просто шептал очередной стих.

Кэшел потянулся, поиграл мускулами. Интересно, что там, в конце туннеля?

Вслух же он произнес:

- Наверное, скоро и узнаем.

- Скорее, чем успеем об этом подумать, старший, - отозвался Захаг. - На мой вкус, даже слишком скоро.

Илне казалось, есть более важные вещи, чем уборка комнаты, где она должна была остановиться, но она не знала, что это за вещи. Провести еще одну ночь в грязи просто немыслимо.

Королевский дворец представлял собой множество отдельных зданий. Женские апартаменты располагались в восточном крыле комплекса, отделенные от остальных стеной с окнами, выходящими в сад. Эти покои долго никто не занимал - с тех пор, как королева надумала переселиться в собственное поместье в центре Вэллиса.

Илну ужасно раздражало, что слуга автоматически решил поселить ее, Лиэйн и Теноктрис здесь, услышав слова "женские апартаменты". Правда, здесь помещения были в лучшем состоянии, чем где бы то ни было. Помощник, приведший Илну в этот трехкомнатный коттедж, был придворным лорда Ройяса. Почти все слуги Валенса покинули его в течение последних лет, опасаясь надвигающейся угрозы.

Илна быстро провела тряпкой по полу, выметая остатки пыли и паутины в открытую дверь. Веник был из ржаной соломы - а не метелка из прутиков, которую обычно использовали ленивые крестьяне в Барка Хамлет, кроме, разумеется, самой Илны.

Илна отправила прочь девушку-служанку. Она никогда не пользовалась помощью слуг и любила сама делать свою работу. Потом осмотрела прихожую. Она вымела пол, выбила пыль из подушек и сняла с окон изъеденные молью занавеси. Просто преступление, до чего люди доводят настоящие произведения искусства! Один из гобеленов, изображающий отплытие героя древности из гавани Вэллиса, заставил бы гордиться ее саму, если бы она выткала такой!

Что ж, его можно починить. Илна прошла в спальню. Моль попировала и на перине, закрывающей кровать, но это Илну как раз совершенно не беспокоило. Она уберет перья, а для сна предпочтительнее матрас, набитый соломой - или просто деревянный пол, как это было в прошлую ночь.

Снаружи до нее долетел какой-то звук. Илна обернулась. Адмирал Ниткер и еще шестеро мужчин вошли в парадную дверь.

- Слушаю вас, - произнесла Илна, прислонив веник к стене. У двери красовалось огромное, во весь рост, зеркало из посеребренной бронзы. И в нем Илна выглядела разъяренной фурией.

И это было правдой. Илна не знала, что себе думает адмирал Ниткер, но, к примеру, в Барка Хамлет никто не являлся в гости без приглашения.

Адмирал переоделся с тех пор, как Илна накануне видела его. На нем больше не было доспехов, были простые ножны со скромным узором. Пятеро его людей, видимо, моряки - с татуировками, с изъеденными непогодой лицами, у двоих недоставало пальцев на руках. Они тоже были вооружены.

Это не волновало Илну. Ни оружия, ни людей, носящих его, она не боялась.

Седьмой человек был далопанином - маленький, темнокожий - с кожей, темнее, чем у самой Илны - с украшениями из костей в мочках ушей. Будь он насекомым, Илна без сожаления раздавила бы его.

Илна достала из рукава туники несколько коротких шнурков. Пальцы быстро забегали, завязывая узелки, а взгляд она вперила в пришельцев.

- Госпожа Илна, - произнес Ниткер, кланяясь ей. - Мастер Силийон...

И он жестом указал на далопанина. Пятеро моряков выстроились вдоль стены у дверей, не двигаясь.

- ...Верит, что вы можете помочь нам. Он был придворным магом короля Валенса, пока не начались все эти беды и король не обернул свой гнев против него. Силийон пришел ко мне, потому что я понял, насколько серьезна опасность. Силийон обнаружил силу, которая может противостоять королеве. Материальное оружие бесполезно, бесполезно.

Один из моряков вздрогнул. Он горячо кивнул, услышав слова командира.

- С этим - не ко мне, - произнесла Илна тоном, которым обычно отвечала мужчинам, предлагавшим ей любовные утехи. - Говорите с Гарриком - разумеется, для вас он принц Гаррик. И если Валенс прогнал этого шарлатана, что стоит сейчас рядом с вами, значит, он не настолько выжил из ума, как говорят. Я навидалась разных магических плутней, и они мне не по душе.

Силийон радостно хихикнул. Илна сомневалась, действительно ли он опасен, но проверять это не хотелось. Пальцы перебирали шнур.

- Вы не понимаете, госпожа, - горячо продолжал Ниткер. Он нервно облизнул сухие губы. Он казался сейчас более испуганным, чем был накануне. - Принц Гаррик все еще считает, будто мечом он сможет...

- Я никогда не встречала мужчин, чей меч был не в состоянии разить врага, - парировала Илна. - Даже обезьяны на это способны, скажу я вам. Раз человек имеет при себе меч, он может им убивать. Вот только вам это не удалось, к несчастью.

- Взять ее, - угрюмо приказал Ниткер. Моряки двинулись вперед. Илна выбросила перед собой несколько шнуров.

Моряки с криком отпрянули назад, пытаясь обнажить мечи. Илна отступила к стене, где висело ее шелковое лассо. Она дернула за шнур, наблюдая за неприятелями с кривой усмешкой.

Шнуры упали на пол. В зеркале Илна видела то, что видели ее враги: спрута, чья туша заполнила собой всю комнату. Щупальца охватили адмирала и его моряков, угрожающе щелкал гигантский клюв.

Один Силийон не испугался морока. Он забился в угол, чтобы орущие моряки не затоптали его. Но приближаться к Илне ему явно расхотелось.

- Обернитесь! - кричал маг пронзительным голосом. - Не смотрите на нее!

В дверях возникла Лиэйн.

- Илна? Ты...

- Беги, Лиэйн! - крикнула та.

В тот же момент завопил Силийон:

- Хватайте вон ту девушку вместо этой. Живее! Чудовище...

Один из моряков, увернувшийся от спрута, сграбастал Лиэйн. Он тяжело дышал и еле держался на ногах, но адмирал и двое других сумели помочь ему удержать вырывавшуюся девушку.

Один моряк ударил Лиэйн ножом в руку. Другой нанес ей удар кортиком по лбу.

Илна накинула лассо на шею Ниткеру и потянула. Адмирал шлепнулся назад и вцепился в веревку. Илна поставила ногу ему на грудь. Лицо жертвы побагровело.

Четверо моряков выволокли Лиэйн из дверей, накинув на нее шаль - видимо, специально принесенную для похищения. Последний оставался стоять на коленях, борясь со щупальцами, охватившими его живот.

Илна увидела Силийона. Тот швырнул в зеркало горсть пыли. Металлическая поверхность сверкнула искрами, на миг ослепив девушку.

Она отвернулась к стене и потеряла чувство равновесия. Илна прикрыла глаза - поздно! Такого она не ожидала. Оранжевые и пурпурные вихри плясали перед внутренним взором.

Илна слышала, как Силийон и моряки пробираются через сад. Тот, кого она успела ранить, корчился на полу, истекая кровью. Ниткер прекратил борьбу.

Илна ослабила петлю и сделала шаг вперед.

- Стража! - кричала она. - Стража!

К ней уже бежали.

- Госпожа, что случилось?

Их было трое, все с копьями. Большинство из стражников, охранявших дворец, были из формирований городской милиции, без специальной выучки.

- Вы видели пятерых человек, несущих женщину, завернутую в ткань? - ответила она вопросом на вопрос. Она сама даже не знала, в каком направлении убежали похитители.

- Госпожа? - повторил один из стражников. Илна едва могла различить их силуэты: зрение до сих пор не восстановилось.

- Первым делом отведите меня к Гаррику! - велела она. - Если я не могу видеть, придется вам вести меня!

Тут она вспомнила о Ниткере. Хорошо, что он очнулся: на ее совести не будет ненужной смерти.

Она жестом указала на него.

- И этого заберите. Гаррику поможет его допрос. Но не упустите его!

Двое солдат вошли коттедж, а третий взял девушку за руку.