люк на теплую каменную скамью. Золотой браслет на ее левом запястье
поймал последний отблеск догорающего огня. Затем ее обнаженное тело
окутала тьма.
тихо плакала. Потом он протянул руку и наткнулся на ее влажную щеку.
Ничего не говоря, он притянул ее к себе в постель и обнял. Скоро волосы
у него на груди стали мокрыми от ее слез. Он нежно поцеловал ее, как
поцеловал бы ребенка; постепенно она успокоилась и заснула.
пока первые лучи рассвета не стали просачиваться сквозь занавески. Врени
крепко спала, дыша ровно и глубоко. Очень медленно он расстегнул браслет
на ее запястье; затем чуть-чуть сдвинул его в сторону, чтобы посмотреть,
что находится под ним. Несмотря на слабое освещение, он увидел
достаточно. Татуировки не было. Врени слегка пошевелилась, но так и не
проснулась.
Фицдуэйну кофе и ставя перед ним тарелку с мюсли, она не подняла на него
глаз. Чтобы разговорить ее, он спросил, кто доит корову. Парное молоко
на столе было еще теплым.
в поселке, но его хлев недалеко от нашего. Мы доим по очереди.
за шестьдесят, он вечно думает о чем-то своем и не слишком любит
разговоры.
молчании; затем она встала и занялась кухонными делами. И вдруг, стоя у
раковины спиной к Фицдуэйну, разрыдалась бурно, неудержимо.
спина напряглась. Он сделал движение, собираясь обнять ее, но она
сердито оттолкнула его. Ее рука так сильно сжимала край раковины, что
побелели костяшки пальцев.
разговаривала с вами. Это не ваше дело. Вы не понимаете, как все сложно.
Сидели бы у себя в Ирландии.
Лицо ее было искажено злостью и страхом. Голос ломался.
слишком далеко! Я не могу ничего изменить, и мне никто не поможет.
Никто!
Баночка с шелушеным рисом, стоявшая на краю одной из полок, свалилась на
пол. Он слышал, как зазвонил телефон и Врени сняла трубку. Она говорила
мало. Однажды, когда она повысила голос, он услышал слово, повторенное
несколько раз: это было слово "ней", то есть "нет" на швейцарском
диалекте. Он вернулся за стол, чтобы покончить с завтраком.
пепельно-серым. Он едва разобрал, что она говорит.
маленький пакет - что-то размером с кофейную банку, завернутое в бумагу.
Потом на несколько секунд приникла губами к его щеке и крепко обняла. -
Спасибо за попытку, - сказала она, - но уже слишком поздно. - Затем она
повернулась и вышла из комнаты. Произнося последние слова, Врени почти
не глядела на него. По лицу ее текли слезы. Фицдуэйн понимал, что
расспрашивать ее в таком состоянии бесполезно - можно только вконец
испортить дело.
грязь подмерзла, и под ногами похрустывал тонкий ледок. Горная дорога
тоже обледенела, поэтому Фицдуэйн вел машину медленно и осторожно. Он то
и дело поглядывал в зеркальце заднего вида и несколько раз
останавливался полюбоваться пейзажем. Однажды он быстро достал
фотоаппарат для съемок на большом расстоянии и успел сфотографировать
мотоциклиста, который демонстрировал свое умение справляться с
поворотами на обледеневшем "серпантине". Увидев, что его снимают,
мотоциклист нажал на газ и скрылся за выступом горы, не ответив на
приветственный жест Фицдуэйна.
турист, и, умиротворенный, поехал дальше в Берн. На окраине города
мотоциклист отстал от него, и Фицдуэйн был даже огорчен этим. Неплохо
было бы выяснить, кто же все-таки его преследует. Он начинал подумывать,
что зря оставил дома пуленепробиваемый жилет. Похоже, что Швейцария не
такая уж спокойная страна.
Глава 13
молодые годы - и, пользуясь своей уединенностью на родном острове, не
слишком строго соблюдал жесткие ирландские законы, касающиеся его
хранения и использования. В Ирландии требовалось разрешение на покупку
даже относительно безобидной вещи вроде духового ружья, а раздобыть
лицензию на пистолет было почти невозможно. Оружейных магазинов
насчитывалось лишь несколько на всю страну, и выбор в них был весьма
ограниченный.
обожают стрелковое оружие во всех его видах, от мушкетов, заряжающихся
черным порохом, до спортивных винтовок с высокой точностью стрельбы. Они
прекрасно умели и делать оружие, и стрелять из него - последнее,
впрочем, было неудивительно, так как практиковались они постоянно.
именно, двинувшись следом за респектабельным пожилым бюргером в деловом
костюме, который нес винтовку с той же небрежностью, с какой лондонцы
носят зонтики. Прохожих это зрелище, как видно, нисколько не смущало.
Фицдуэйну пришло в голову, что этот добропорядочный гражданин может
направляться к себе в офис, чтобы застрелить шефа, или надеется успеть
продырявить любовника своей жены прежде, чем кончится обеденный перерыв.
Пожалуй, оба этих варианта обещали ему одинаково приятное
времяпрепровождение.
прогулки - гражданин с винтовкой привел его в лавку на Аабергассе.
Вывеска над входом гласила: "Schwarz, Buch-senmacher, Armurier"
<Оружейная Шварца (нем.). >, а в окне красовался набор оружия, который
сделал бы честь личному арсеналу любого южноамериканского диктатора.
кивнул. Нет ничего естественней такого желания. Фицдуэйн оглядел
магазин. Чего тут только не было: револьверы, автоматические пистолеты,
мушкеты, дробовики, армейские винтовки, карабины. Они стояли на
подставках, глядели на него из застекленных шкафчиков, висели на стенах.
Все свободные места были заняты коробками с патронами, арбалетами и
специальной литературой. Имелась даже одна катапульта. Это было
впечатляюще. Он пожалел, что не оказался в оружейной Шварца в возрасте
четырнадцати лет. Однако он не был уверен, что швейцарские законы
позволяют приобрести тут все, что угодно.
этот вопрос нимало не обескуражил. Было очевидно, что бизнес в его
глазах важнее законов.
возможно, это было роковой ошибкой.
как дома.
торговлей, и прочее его не интересовало. Он снял с подставки у задней
стены финскую винтовку "вальмет" и сделал вид, будто стреляет в прохожих
сквозь стеклянную витрину. - Тах-тах-тах, - приговаривал он. - Очереди
по три выстрела, хороший прицел.
"кольт". Продавец вытянул руку с пистолетом, демонстрируя манеру
стрельбы, принятую по всему миру до 50-х годов, то есть до тех пор, пока
калифорнийский шериф по имени Уивер не начал выигрывать все
соревнования, держа пистолет обеими руками, словно женщина.
к примеру, можно носить с собой пистолет без разрешения. В Цюрихе - нет.
полукантонов. Он не был уверен, что смог бы отличить кантон от
полукантона, но с учетом разницы в законах представлялось разумным
приобрести что-нибудь попроще револьвера - тогда у него будет меньше
шансов влипнуть в историю с властями.
зависит от того, что вы хотите. На автоматическое оружие и пистолеты
есть некоторые ограничения. А остальное покупайте на здоровье.
сказал продавец. Он крутанул револьвер на пальце и отправил его обратно
в шкафчик. Потом выбрал маленький "смит-и-вессон" тридцать второго
калибра, глянул на Фицдуэйна и положил пистолет обратно. Ирландец не был
похож на человека, который способен удовлетвориться каким-то жалким
тридцать вторым.