рычал, но лучше бы он рычал, ей-богу!... Тогда бы я точно знала, что он -
собака, обыкновенная злобная и беспощадная собака, пусть даже и бойцовая...
Но Рико молчал, тяжелое дыхание, распиравшее его бока, не в счет. Он молчал,
и молчание это было осмысленным, потусторонним. Никакая это , не собака,
а...
дурацкой Испании... И это - после всего, что было у меня в жизни, после
ошеломляющей славы "Таис", когда нас с Динкой рвали на части, плакали,
забрасывали цветами и проклятьями, что тоже было неплохо, само по себе. Во
всяком случае, заставляло кровь играть. Мою не такую уж густую, задумчивую
северную кровь. То-то ее будет полно в комнате, когда клыки Рико сомкнутся
на моей шее... Или он начнет не с шеи?...
Забери...
спокойно клала руку на загривок пса и улыбалась своей знаменитой,
темно-вишневой, хотя и несколько потускневшей улыбкой... И говорила... Что
же она говорила?
стесняются..."
ужасно, пугающе было только в первую секунду. В эти желтые, слезящиеся от
ненависти глаза, невыносимо, ужасно, пугающе было входить только в первую
секунду. Как в ледяную воду. Но стоило в них только войти, как я сразу же
поняла, на что похож их желто-восковой цвет.
aliis rebus". Казалось, Рико выпрыгнул прямj оттуда, из девятнадцатой главы
бестиария, "canis". Эту главу я знала вдоль и поперек, и миниатюру к ней -
тоже. Три пса, сидящие у ворот средневекового города. Четвертый выглядывал
из-за бойницы. Этот четвертый и был Рико...
давно хотелось произнести эти слова вслух. "Quocienscumque...", а потом -
еще несколько слов, следующих за этими, непонятными мне, словами. Я не
знала, что это - молитва или заклинание. Но молитва, или заклинание, или
заговор, или крестное знамение - они сработали.
просто отступил, он рухнул, упал на бок, и я легко переступила через него,
как через никому не нужную и уж точно не опасную шкуру. Я переступила через
него и выскользнула из комнаты. И только теперь поняла, до чего испугалась:
Внутренности слиплись и намертво приклеились к позвоночнику. Позвоночник
тоже вел себя не лучше он вибрировал и исходил потом, пот проступил и на
висках, ничего себе - испытаньице, не для слабонервных сеньорит, ха-ха...
Ха-ха, я сбежала, а вернее сползла, по лестнице и толкнула дверь в
библиотеку. Так и есть, все мои испанские детективчики лежали там, где им и
положено было лежать) прикрывая своими тщедушными тельцами бестиарий. Целая
стопка глупейших текстов. Так и есть, самая верхняя книга в стопке
начиналась с "Asesinato"; под заглавием в три слова было нарисовано тело,
лежащее в луже крови. Вернее, только контуры тела, черные. А кровь была
красной, как и положено. Точно такой же красной была обложка
испано-русского-русско-испанского словаря. Asesinato я нашла сразу же - так
же, как и asesino.
переводилось как "Убийство". Второе - как "убийца". Кто бы мог подумать, а
как нежно они звучат, прямо как китайские колокольчики, подвешенные на ветру
- у нас с Динкой в нашей квартире с видом на Большую Неву тоже висят
колокольчики.
мог написать Ленчик испанцу, с которым даже не был знаком?... Или был? Мы
познакомились с Ангелом в "Пипе", совершенно случайно, но в "Пипу" нас
привел Ленчик. И совсем не случайно... Он рекомендовал ее как самый лучший
клуб, в котором можно на славу оттянуться.
сердцем, отделывается обещаниями, звонит раз в две недели... А в промежутках
собирается запустить новый проект и пишет письма некоему Пабло-Иманолу
Нуньесу, о существовании которого узнал только от нас. Вот хрень. И зачем
нужно прошивать письма такими очаровательными словами как "убийство" и
"убийца"? И что это может означать? Или все дело в собаке? Собака напугала
меня, а в таком состоянии любая ботва в башку полезет. Собака едва меня не
убила, но какое это имеет отношение к Ленчикову "asesinato"?.. Мысли в
голове путались, мне слишком дорого дался поединок с пергаментными глазами
Рико. Ч-черт... Вот именно, черт. Может, не так страшен черт, как его
малютки, как любила говорить покойная Виксан. Стоит только перевести шесть
строк, скопированные мной на обрывок счета, - и все сразу прояснится, и весь
смешной и невинный смысл послания выползет наружу...
случае - сейчас. Потом, позже, "asesino" подождет, он всегда ждет, он умеет
ждать, он все делает грамотно, это только дилетантки Тельма и Луиза
срывались, палили в белый свет как в копеечку... Тельма и Луиза, Динка и
Ренатка... Не получилось из нас Тельмы и Луизы, не прав оказался Ленчик. В
пропасть мы рухнули, это точно. Вот только за руки взяться забыли...
***
по-турецки. Это была любимая ее поза. Она смотрела прямо перед собой, на
собачью площадку, хотя ни псов, ни Ангела там уже не было. Скорее всего он
ушел - завести собак и вымыть их после тренировки, больше похожей на бойню.
места, с нагретой земли, был хорошо виден отросший Динкин затылок. Но
прикоснуться к нему, обнять его мне больше не хотелось.
у нее... Глаза у нее вдруг на секунду стали такими же, как тогда, после
нашего первого выступления в "Питбуле", когда она прижалась ко мне и
сказала: "Неужели это мы? Мы - "Таис"?... Ты веришь в это, Ренатка?"...
незнакомому человеку. Совсем неплохо. Мой дорогой... Убийца... Убийство... Я
с трудом отвела глаза от Динкиного затылка. И повернула голову. В отдалении
сидел Рико. И смотрел на меня пергаментными глазами, в которых больше не
было угрозы.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ДЖАНГО
Сентябрь 200... года
попало в телевизионные репортажи и на страницы прессы в сильно урезанном
виде. И вполне щадящем. Никаких намеков на тело в ванной, никаких намеков на
двусмысленно обнаженную телохранительницу, найденную в супружеской постели.
При мартини и мандаринах. Совсем избежать огласки не удалось - уж слишком
масштабной была фигура Корабельникоffа, и выразить соболезнования
несчастному вдовцу поспешили такие же масштабные личности. При таких
масштабах сообщение о смерти Мариночки выглядело неоправданно куцым: "В
собственной квартире застрелена жена известного бизнесмена. Следствие
склоняется к бытовой версии происшедшего". Подобным комментарием отделалась
"Телевизионная служба безопасности". Комментарий перепечатали несколько
городских газет, после чего историю благополучно замяли. Во всяком случае,
больше она ни в одном из изданий не всплывала. И грязное белье семейства
Корабельникоffых никто особо не полоскал.
исход Корабельникоff должен был благодарить Джаффарова. Хоть здесь начальник
службы безопасности оказался на высоте, оперативно надавил на нужные рычаги
в нужных ведомствах - тех самых, в которых проработал большую часть жизни.
Собственно, именно Джаффаров и обнаружил тела обеих женщин. В ту же ночь и
почти в то же самое время, когда Никита заседал у Левитаса со своим скорбным
рассказом о трупах на Пятнадцатой линии.
Мариночкин мобильный молчал, и Ока Алексеевич метнулся во Всеволожский
особняк, где ему сообщили, что молодая хозяйка вместе с телохранительницей
уехала в город. Пятнадцатая линия, как и следовало ожидать, тоже ничем
Корабельникоffа не порадовала, оставалась надежда на Эку, но и Эка по мобиле
не ответила. Последний звонок Корабельникoff сделал уже Джаффарову и
попросил его разыскать легкомысленную женушку... Нет, это не прихоть, не
яростный порыв ревнивца-мужа, у которого руки коротки, но все же, все же...
Джаффаров откликнулся сразу же и начал прямо с Пятнадцатой линии.
Березин Федор
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Браун Дэн
Березин Федор